Ознакомительная версия.
Рис. 927. Бронзовый кинжал с ручкой в форме длиннорогой коровы. (Половина натуральной величины. Найден на глубине от 30 до 33 футов)
На рис. 928–930, 934–936, 940, 941 и 945 я воспроизвожу некоторые обычные бронзовые булавки или броши, которые находят в большом количестве в сожженном городе; часто встречаются они и во всех других доисторических городах Гиссарлыка; у них шаровидная головка, и они использовались до изобретения фибул. Образцы на рис. 939, 947 и 951 похожи; единственная разница состоит в том, что головка здесь завернута в виде спирали; однако это едва ли можно заметить из-за окиси или карбоната меди, которой покрыты эти броши. На рис. 932 – брошь с двойной спиралью.
Рис. 928–953. Бронзовые первобытные броши, наконечники стрел, пробойник, кольца и т. п. (Примерно половина натуральной величины. Найдены на глубине от 24 до 32 футов)
На рис. 931, 933, 942, 944 и 946 – примитивные наконечники стрел из бронзы или меди. На рис. 937 – рыболовный крючок; на рис. 938 – любопытный предмет из свинца в форме серьги, но, поскольку он слишком толст, чтобы подвешивать его в ухо, вполне вероятно, что он служил для закрепления и украшения волос. На рис. 943, 948, 949 – кольца; на рис. 952 – иголка, на рис. 953 – бронзовый пробойник. На рис. 954 и 956 – бронзовые ножи; на ручке первого можно видеть одну, второго – две круглые головки гвоздиков, которыми кинжалы прикреплялись к деревянным ручкам.
Рис. 954–957. Бронзовые ножи, наконечник стрелы и наконечник копья. (Половина натуральной величины. Найдены на глубине от 22 до 32 футов)
На рис. 955 – единственный бронзовый наконечник стрелы с бородкой, когда-либо найденный мною в третьем, сожженном городе; все другие наконечники стрелы имеют форму, описанную выше. Однако то, что наконечники стрел похожей формы использовались – хотя и без бородок, судя по всему, доказывает форма образца на рис. 604, в которой есть углубления для их отливки.
На рис. 957 – еще один наконечник копья из бронзы. На ручке его можно видеть две головки гвоздей, которыми он прикреплялся к древку. На рис. 958 – бронзовый боевой топор с отверстием для ручки. Я нашел только четыре топора такой формы, все – в сожженном городе. Похожие бронзовые боевые топоры были найдены на острове Сардинии и хранятся в музее Кальяри[158]. Многочисленные боевые топоры подобной формы, но из чистой меди, были найдены в Венгрии[159]. Рис. 959 и 960 воспроизводят еще два бронзовых боевых топора обычной троянской формы. На рис. 961, 962 и 964 – бронзовые ножи; на рис. 963 – заостренный инструмент из бронзы.
Рис. 958–964. Боевой топор с отверстием посередине, два обычных боевых топора, три ножа и еще один инструмент – все из бронзы. (1:6 натуральной величины. Найдены на глубине от 23 до 33 футов)
На рис. 965 и 966 я воспроизвожу два бронзовых ножа замечательной формы: оба заканчиваются спиралью. Образец на рис. 965, с одним лезвием, очевидно, был снабжен деревянной ручкой; на рис. 966 – обоюдоострый; из-за своеобразной формы его ручки маловероятно, что она была отделана деревом. Г-н Бэзил Купер обратил мое внимание на в точности египетский тип этих ножей. Я воспроизвожу на рис. 967 еще один нож с одним лезвием обычной формы. Троянские ножи ни в одном случае не имеют формы наших современных перочинных ножей: они гораздо длиннее, с деревянными ручками, и их носили на поясе, как мы видим из Гомера.
Рис. 965–967. Три бронзовых ножа, два из которых имеют весьма замечательную форму. Рис. 965. Натуральная величина, найден на глубине 24 фута. Рис. 966. Натуральная величина. Найден на глубине 24 фута. Рис. 967. 2:3 натуральной величины. Найден на глубине 23 фута
На рис. 968 – еще одно бронзовое копье; на его нижнем конце можно видеть отверстия для гвоздиков, с помощью которых оно прикреплялось к древку. Оно было подобрано рядом с двумя целыми скелетами мужчин, которые я нашел в комнате дома к востоку от плато башни, непосредственно к северу от девяти кувшинов (см. план Трои I, место, помеченное как e s), и которые, видимо, являются скелетами воинов, поскольку на головах у них были шлемы. Один из черепов был сломан, другой не пострадал; однако второй по пути в Лондон тоже сломался. Профессор Вирхов, который любезно собрал оба черепа и сделал превосходные их рисунки для иллюстраций (рис. 969–972 и 973–976), прислал мне следующую интересную заметку:
«РАЗМЕРЫ ДВУХ ЧЕРЕПОВ(в миллиметрах)
Из этого можно вывести следующие индексы:
Рис. 968. Бронзовое копье троянского воина, найденное рядом с его скелетом. (Половина натуральной величины. Найдено на глубине 23 фута)
Череп с рис. 969–972, очевидно, принадлежит мужчине; судя по хорошей сохранности коронок зубов, это был молодой мужчина, у которого, однако, было время сильно износить края резцов. Лоб широкий; надпереносье умеренно вдавленное. Вертикальная дуга (кривизна макушки головы) длинная и хорошей формы с резким наклоном затылка, который в остальном закруглен; лямбдовидный шов зубчатый. Надбровные дуги сильно развиты; верхнечелюстные кости вполне ортогнатические; подбородок выступающий, широкий и угловатый. Середина нижней челюсти над подбородком вогнутая; верхние альвеолы посажены очень низко. Верхняя часть носа узкая, спинка сильно развита. Лицо довольно грубое и узкое, с глубокими собачьими ямками.
Рис. 969–972. Выполненный профессором Вирховом геометрический рисунок черепа одного из двух воинов, найденных со шлемами на головах и наконечником копья в комнате дома сожженного города. (Найден на глубине около 26 футов.) Отсутствующие фрагменты, заполненные гипсом, показаны косыми линиями
Череп с рис. 973–976, возможно, принадлежит молодому мужчине, хотя выглядит он очень изящным. Надбровные дуги тонкие; лобовые и теменные выпуклости ясно выражены, но не сильно выдающиеся; зубы лишь незначительно сношены. Он отличается непрерывным лобным швом и достаточно сильно развитым прогнатизмом. Хотя почти все темя и правую сторону пришлось искусственно восстанавливать, вследствие чего возникает достаточная неуверенность в измерениях, однако основные результаты можно считать правдоподобными. В общем и целом череп узкий и высокий; его наибольшая высота – в два пальца за венечным швом. Из-за реставрации он, возможно, расширяется более, чем это необходимо, назад и вниз. В Norma temporalis[160*] он представляется высоким и длинным. Лицо умеренно высокое; менее грубое, чем у предшествующего, но не красивое. Рот кажется широким, его задняя часть в особенности слегка уплощена в начале. Глазные орбиты низкие, собачьи ямки глубокие; резцы большие; альвеолярный апофиз верхней челюсти выдается вбок. Нижняя челюсть мощная; подбородок широкий и выдающийся; альвеолярная часть нижней челюсти в целом слегка наклонена вперед; отростки высокие; низкий корональный апофиз.
Рис. 973–976. Выполненная профессором Вирховом геометрическая прорисовка черепа второго из двух воинов, найденных со шлемами на головах и наконечником копья в комнате дома в сожженном городе (на глубине около 26 футов). Отсутствующие фрагменты, заполненные гипсом, показаны косыми линиями
В то время как два мужских черепа имеют много сходства друг с другом, они существенно отличаются от женского черепа (рис. 147). Он брахицефальный (индекс 82,5), в то время как два других можно отчетливо определить как долихоцефальные, с индексом 68,6 у первого и 73,8 у второго. Возможно, их узость была отчасти вызвана давлением массы земли, которая лежала на них, и следует взять несколько более высокие показатели; однако это не влияет на контраст между черепами. Только в отношении своего прогнатизма череп с рис. 973–976 приближается к женскому черепу с рис. 147, в то время как череп с рис. 969–972 с его сильно выраженным ортогнатизмом контрастирует с обоими.
Вопрос, принадлежат ли все эти три черепа одному и тому же народу, трудно решить из-за таких серьезных различий. Если прогнатизм считать этнологическим критерием, тогда следует прийти к выводу, что мужской череп с рис. 969–972 должен принадлежать представителю народа, отличного от первых двух. С другой стороны, очевидно, что форма черепа говорит скорее о связи между двумя мужскими черепами, чем между ними и женским черепом. Правда, что женский пол более склонен к прогнатизму и во многих случаях у женщин свод черепа бывает короче и шире мужского; однако тем не менее разница в черепном индексе (82,5 – 73,8 = 8,7) настолько значительна, что ее нельзя отнести только за счет разницы пола. Таким образом, мы, естественно, задаемся вопросом, не лежат ли перед нами останки смешанной расы. В этом отношении нельзя оставить без внимания тот факт, что все три черепа ясным образом дают нам пример внешнего вида костей расы, стоящей на продвинутой стадии цивилизации. Ничего дикого, ничего массивного нет в формации костей, нельзя заметить и особенно сильного развития апофизов мускулов и сухожилий. Все останки выглядят гладкими, тонкими, почти изящными. Правда, что все три черепа принадлежат молодым людям или, по крайней мере, лицам не слишком преклонного возраста, и многие выступы, возможно, должны были развиться сильнее, если бы эти люди стали старше. Однако у диких рас кости рано получают значительную толщину и грубость, и, таким образом, совершенно естественно предполагать, что древние обладатели этих голов принадлежали к оседлому народу, который был знаком с мирными искусствами и который благодаря обмену с отдаленными племенами был более склонен к тому, чтобы приобрести смешанную кровь.
Ознакомительная версия.
