Один за другим зажигались городские огни. Низкий ветер трепал полынь, донося до меня ее терпкий, пронзительный запах.
Неужели так рухнут все мои мечты? Неужели меня постигнет участь отца?
Я снова принялся лихорадочно осматривать камеру... Отсюда должен быть какой-нибудь выход! Навалился на дверную решетку - она даже не шелохнулась, ухватился за оконные прутья - закреплены намертво.
В конце концов я как-то незаметно задремал. Помню, как сидел на кровати, потом улегся, а дальше в памяти сохранился лишь момент пробуждения. Было темно. Снаружи доносился какой-то ропот, словно кто-то разговаривал.
Я поспешно поднялся. Город ярко горел огнями, откуда-то донесся дикий крик, потом звон разбитого стекла и отвратительный смех. Мимо проскакал всадник.
Потом раздались шаги - кто-то торопливо приближался к участку. Распахнулась входная дверь, и на фоне городских огней на мгновение возникла чья-то фигура. Дверь захлопнулась.
- Чэнси? - Это был шериф. - Ты не спишь?
- Думаешь, можно уснуть, когда вокруг собирается пьяная орава? - На самом-то деле я спал и сам удивился, как это мне удалось настолько расслабиться. - Они пришли сюда? - спросил я.
- Пока только обсуждают, - ответил он. - Возможно, все лишь треп.
- Ты дашь мне оружие?
Пока он обдумывал ответ, я успел не спеша досчитать до десяти.
- Может быть, - пообещал он, - если дойдет до самосуда. Никто еще не пытался отбить у меня заключенного, и едва ли кому-либо удастся.
- Не убивал я Алека Берджисса, - еще раз попытался я убедить шерифа. Даже ни разу не видел его. Уж поверь мне на слово, я не лгун.
- А кто ты, Чэнси?
В темноте я не мог разглядеть его лица, но видел, что он смотрит в окно, держа наготове винтовку.
Кто? В самом деле, кто я?
- Никто, - ответил я. - Обычный деревенский парень, у которого нет ничего, кроме здоровья, тягостных воспоминаний и надежды на лучшее. Моего отца повесили за конокрадство, хотя он был самым лучшим человеком на свете, отнюдь не вором и не бандитом. - Так мы сидели в участке под покровом темноты, а я рассказал шерифу об отце, поведал ему историю про лошадь и описал казнь. - Мне всегда хотелось вернуться туда, - признался я, вернуться и показать им всем.
- Говорят, ты неплохо стреляешь?
- Я не намерен применять оружие в Теннесси. И вообще не желаю никого убивать. У меня есть только одно желание - возвратиться и доказать им, что я многого добился в жизни, что я - честный человек... а тут меня ловят и собираются линчевать.
И в этот момент мы услыхали шум шагов. Кто-то медленно, спотыкаясь, брел к участку. Чья-то рука ухватилась за ручку двери, но дверь была заперта изнутри.
- Шериф? Вы там? Отворите... Я - Боб Тарлтон.
Шериф открыл дверь, и Боб протиснулся внутрь. Одной рукой он опирался на трость, а в другой держал винтовку.
- Чэнси, ты здесь? - спросил он.
- Я-то здесь, а вот тебе лучше бы лечь в постель.
Боб тяжело опустился в кресло, слышно было, как он прерывисто дышит.
- Выпустите его, шериф, - произнес он с усилием. - Я за него ручаюсь.
Поколебавшись, шериф отпер дверь камеры. Я прошел в угол, где лежало мое оружие, нацепил ремень и взял в руки винтовку. В комнате царила мгла, но наши глаза постепенно привыкали к темноте, и мы кое-как различали друг друга.
- И вот еще что, - сказал я. - Квини в городе. Она могла бы рассказать правду. Но, увы, от нее нет никакого проку, хотя она и видела, как я убил человека, носившего этот револьвер.
С улицы доносились крики, потом дверь с шумом захлопнулась. Мы слышали, как толпа, состоящая из подонков общества, бездельников и бродяг, приближалась. Они шли спотыкаясь на каждом шагу и переругиваясь. Я прекрасно знал этот тип людей, потому что не раз видел подобное раньше, многие из них - неплохие люди, когда протрезвеют, но сейчас это был пьяный сброд, у которого начисто отшибло разум: свора, одержимая одним - заключенный, обвиняемый в убийстве хорошего человека, не должен уйти безнаказанным.
- Почему бы вам обоим не уйти? - предложил я. - Они охотятся только за мной.
- Мы же партнеры, - возразил Тарлтон. - Забыл, что ли?
Шериф ничего не сказал. Он распахнул окно, затворил тяжелые ставни и открыл амбразуру одной из створок.
- Эй, вы, там! - крикнул он. - Разворачивайтесь и дуйте обратно! Сегодня ночью никакой казни не будет!
Они продолжали идти, и тогда шериф выстрелил. Пуля ударила в землю прямо перед толпой.
- А ну, назад! - приказал он. - Я здесь не один, вам будет с кем сразиться.
Они остановились и замерли под покровом мглы, сбившись в плотную, возбужденно гудящую массу.
- Выдай его нам, шериф! - донесся крик. - Пусть получит все, что ему причитается!
- Только не сегодня! - Это звучал уже другой голос, который я узнал бы где угодно. - У меня с собой многозарядный дробовик, и я разнесу в клочья ваши пустые головы первыми же выстрелами!
На крыше стоял Хэнди Корбин. Должно быть, он захватил из лагеря мой дробовик. И он не кривил душой: из такого оружия и с такой дистанции одним выстрелом можно уложить полдюжины человек. Мой дробовик был заряжен не дробью, а картечью 38-го калибра.
Боб Тарлтон поднялся и распахнул дверь:
- Идите по домам, парни. Мы никому не желаем зла, но вы у нас под прицелом, и у вас нет никаких шансов.
Как ни пьяны они были, но отдавали себе отчет, что им противостоят как минимум трое хорошо вооруженных людей. Недовольно ропща, толпа отступила. Те, кто стоял в передних рядах, пытались протиснуться поглубже, дабы спрятаться за остальных. Те, кто стоял в задних рядах, начали потихоньку оттягиваться к салуну. В течение пары минут пространство перед тюрьмой очистилось.
Шериф зажег лампу. Я неохотно положил на стол винтовку и начал отстегивать револьвер.
- Погоди, - остановил меня шериф. - Винтовку возьми себе, а револьвер мне понадобится как вещественное доказательство.
- Благодарю. За городом у нас осталось стадо, а впереди дальний путь. Если я понадоблюсь, ты найдешь меня за Валом. Приезжай сам или пришли гонца - я тут же вернусь. Я защищал свой скот от угонщиков. Другой вины за мной нет.
- Поезжай, - согласился шериф. - Я тебе верю, но все-таки должно состояться судебное разбирательство.
- Шериф, преступление не подпадает под вашу юрисдикцию, - спокойно заявил Тарлтон. - Эта история хорошо известна в Канзасе. Я узнал о ней еще до того, как встретился с Отисом Томом Чэнси.
Мы вместе отправились к кабинету доктора и уже прошли добрых полсотни ярдов, прежде чем я вспомнил про Корбина. Оставив Тарлтона, я повернул назад и тут же встретил его. Корбин шел в нескольких ярдах от нас.
- Ты меня ищешь? - спросил он. - Я решил немного пройтись следом и убедиться, что ты в безопасности. У тебя завелись враги, парень.
- Знаю. Я видел, как приехал Келси и его банда.
Мы уже подошли к дверям кабинета. Корбин улыбнулся мне, но глаза его оставались серьезными.
- Я не о них говорю, - возразил он. - Я имею в виду кое-кого другого.
Я понятия не имел, кого он подразумевает. Мы прошли еще несколько ярдов, и тогда он сказал:
- Ты знаешь, что железнодорожная компания посылает своих эмиссаров на Восток вербовать переселенцев - в большинстве своем заскорузлых фермеров. Им обещают большие наделы, богатую почву... А земли столько, что просто приходи да бери. Многих удается соблазнить, среди них попадаются и нечистые на руку спекулянты земельными участками. Говорят, будто целые поселения срываются с места и едут на Запад, горя желанием побыстрее разбогатеть. Достаточно некоторое время провести возле Шайенна, чтобы увидеть, как поезда привозят сразу по пятьдесят, шестьдесят семей. А в некоторые места и того больше.
- А какое это имеет отношение к моим врагам? - спросил я.
Корбин остановился, сдвинув на затылок шляпу, и принялся не спеша сворачивать самокрутку.
- Похоже, что какой-то лощеный агент прибыл в Теннесси и загнул тамошним жителям такую байку, что они сорвались с места со всеми своими пожитками и устремились на Запад. Я как раз объезжал окрестности, когда они появились, и слыхал кое-какой разговор. Кто-то сказал, что не стоит торопиться покинуть город, не поглазев на казнь. Узнав, кого собираются вешать, они все, как один, заявили, что просто не могут пропустить казнь мальчишки, раз уж им в свое время пришлось вешать его отца.
- Был среди них здоровенный, жирный мужик с красной мордой? - спросил я.
- Трепло, но внушительных размеров и злонравный, - подтвердил Корбин.
- Стад Пелли. Ну так что из того? Я уж думал, мне придется за ним тащиться в Теннесси.
Мы вошли в кабинет доктора и помогли Тарлтону улечься в постель. Он был совсем плох, тяжкие испытания и потеря крови отняли у него силы. Потребуется какое-то время, прежде чем он придет в норму.
- Боб, мы достанем фургон, - пообещал я ему. - Может, в военном госпитале. Погрузим в него провизию и посадим туда тебя. Свежий воздух Вайоминга и отбивные из мяса бизона сразу же поправят твое здоровье.
