отправился к Геллеспонту (Hdt., IX, 106; 114, ср.: Diod., XI, 37, 4). Целью этой экспедиции было освобождение эллинских городов Геллеспонта от персидского господства и разрушение мостов. Когда же стало известно, что мосты уже разрушены, Леотихид и пелопоннесцы решили возвратиться в Элладу (Hdt., IX, 114), считая своей главной задачей укрепление гегемонии в материковой Греции и наказание тех эллинских государств, которые выступали на стороне персов.
Что же касается афинян, то, поскольку контроль над Геллеспонтом был для них жизненно необходим, они решили остаться и начали осаду Сеста в Херсонесе (Hdt., IX, 114-121; Thuc., I, 89, 2; Diod., XI, 36, 4 sq.). Согласно Фукидиду, успешная осада Сеста была осуществлена афинянами и союзниками из Ионии и Геллеспонта. Внимательно вчитываясь в текст Фукидида и сравнивая его с соответствующими данными Геродота и Диодора, можно увидеть, что употребляемое Фукидидом слово σύμμαχοι указывает на членов Эллинской лиги, среди которых он выделял пелопоннесских союзников и союзников из Ионии и Геллеспонта.
Главное значение экспедиции в Геллеспонт и взятия Сеста заключается в том, что эти события, по выражению Фукидида (Thuc., I, 18, 2; ср.: Thuc., I, 89, 2), положили начало распределению между афинянами и лакедемонянами как тех эллинов, которые недавно восстали против царя, так и тех, которые воевали вместе с ними. И хотя те и другие все еще оставались членами общеэллинского союза, почва для образования новой симмахии была подготовлена, нужен был лишь повод. Он был найден во время событий следующего 478/7 г. до н. э. В этом году спартанский регент Павсаний в звании стратега эллинов бы послан из Лакедемона с 20 пелопоннесскими кораблями. Вместе с ними отплыли на 30 кораблях и афиняне, которыми командовали Аристид и, возможно, Кимон, а также другие союзники (Thuc., I, 94, 1; Diod., XI, 44, 1-3; Plut. Arist., 23, 1; Cim., 6; Just., II, 15, 13 sq.; Nep. Paus., 2; Paus., III, 4).
Прежде всего возникает необходимость объяснить резкий поворот в спартанской внешней политике по сравнению с предшествующим 479 г. до н. э. В рассматриваемое время внешняя политика Спарты была подчинена решению трех основных задач. Все они вытекали из договора, утвердившего в 481 г. до н. э. существование Эллинской лиги против персов. Во-первых, оставалась в силе необходимость продолжения войны с персами за свободу эллинских городов. Во-вторых, спартанцы стремились в соответствии с условием договора наказать эллинов, добровольно выступивших на стороне персов. (Среди них были такие сильные государства, как Аргос, Фивы, Фессалия, которые представляли угрозу для спартанского господства.) В зависимости от конкретных условий спартанцы выдвигали на первое место то одну, то другую из этих задач. Наконец, третья внешнеполитическая цель, которую лакедемоняне считали важнейшей, — сохранение единства в общеэллинском союзе, поскольку это обеспечивало стабильность спартанской гегемонии в Элладе. Вместе с тем необходимо также отметить, что действия Леотихида и Павсания, спартанских военачальников, не были результатом ни узкопартийной политики, ни сугубо личных устремлений и целей. Тот и другой были прежде всего исполнителями воли спартанского государства, хотя, несомненно, и Леотихид, и Павсаний при осуществлении утвержденной спартанскими властями внешнеполитической линии руководствовались также своими собственными интересами, которые в конечном итоге привели их к конфликту с консервативно-олигархической правящей политической группой эфоров и геронтов.
Не учитывая всего этого, трудно понять некоторые резкие перемены во внешнеполитическом курсе Спарты. Отказ Леотихида и пелопоннесцев в 479 г. до н. э. продолжать военные действия против персов в районе Геллеспонта объяснялся тем, что Спарта в данное время считала главной задачей наказание эллинских государств, выступавших на стороне царя Персии. Не добившись осуществления этой задачи совместными усилиями всех союзников, они обратились в Совет Дельфийской амфиктионии и потребовали исключения из нее государств, не принимавших участия в войне с персами (Plut. Them., 20) [118]. Решительное сопротивление лакедемонянам оказали опять афиняне. Фемистокл, опасаясь, что спартанцы добьются господствующего положения в амфиктионии, убедил пилагоров проголосовать против предложения Спарты.
После того как потерпело неудачу и это мероприятие лакедемонян, они организовали военную экспедицию в Фессалию во главе с Леотихидом (Hdt., VI, 72; Plut. Moral, p. 859 d; Paus., III, 7, 9). Спартанцы добились успеха и свергли фессалийских правителей Аристомеда и Ангела. Однако полной победы они не достигли, потому что Леотихид (по сообщению Геродота) был подкуплен правящим фессалийским кланом Алевадов. Будучи привлеченным к суду, он бежал в Тегею и там умер. Также не удалось лакедемонянам и их союзникам (особенно Мегарам, Коринфу и Эгине) помешать афинянам в строительстве стен (Thuc., I, 89, 3—93; Diod., XI, 39 sq.; Nep. Them., 6 sq.; Plut. Them., 19). В это время стены как бы символизировали независимость полиса. Поэтому не случайно то, что требование срыть оборонительные сооружения включалось в качестве условия во многие дипломатические договоры V в. до н. э. Спарта предпочитала, чтобы города материковой Греции оставались неукрепленными, так как это обеспечивало ей беспрепятственное сохранение гегемонии.
Но система коллективной безопасности, которую проповедовали спартанцы, себя не оправдала. Союзники во главе с лакедемонянами не смогли обеспечить защиту Афин и других городов центральной Греции от разорения и опустошения персидскими войсками. Афиняне благодаря деятельности Фемистокла игнорировали требование лакедемонян, и только когда стены были уже возведены, Фемистокл открыто заявил об этом спартанцам. Краткое изложение речи Фемистокла, приведенное Фукидидом, заслуживает внимания. Две мысли, подчеркнутые здесь автором, особенно важны. Фемистокл заявляет, что с помощью сооруженных стен афиняне в состоянии сами защищать своих обитателей, и на будущее время они сумеют различать свои собственные и общеэллинские интересы (Thuc., I, 91, 4). В заключительной части речи Фемистокл говорит, что «тот, кто не имеет равносильных приспособлений для обороны, не может участвовать в общих решениях с мало-мальски одинаковым и равным правом голоса» (Thuc., I, 91, 7). Оба эти замечания, несомненно, указывают на желание афинян осуществлять независимую от Спарты политику и на их гегемонистские устремления.
Таким образом, Спарта не сумела в это время добиться для себя каких-либо важных результатов и укрепить свое господство в Балканской Греции. Инициатором афинского сопротивления лакедемонянам во всех их начинаниях выступал Фемистокл. Правда, к 478 г. до н. э. усилиями Спарты и консервативных афинских кругов он был лишен власти и политического влияния. Это, конечно, вселяло надежду в лакедемонян на сохранение единства в Эллинской лиге.
Вместе с тем Спарта стремилась укрепить в общеэллинском союзе авторитет и гегемонию. Поэтому она вновь обратилась к политике продолжения войны с персами за освобождение эллинских городов. Целью экспедиции, отправленной во главе с Павсанием, было изгнание персов с Кипра и из Византия. Контроль над
