На территории Советского Союза в период войны продолжения существовало несколько лагерей, где в разное время содержались достаточно большие группы финских военнопленных. Это Череповецкий лагерь № 158 (Вологодская обл.), Спасозаводской лагерь № 99 (Карагандинская обл.), Монетно-Лосиновский лагерь № 84 (Свердловская обл., а с 1943 года — Асбестовский лагерь), Оранский лагерь № 74 (Горьковская обл.), Темниковский лагерь № 58 Мордовия, станция Потьма (Темлаг), Красногорский лагерь № 27 (Московская обл.). Конечно, это далеко не полный список мест размещения финских пленных в СССР. В моем распоряжении имеется информация, по крайней мере, о 24 стационарных производственных лагерях, где во время войны Продолжения находились попавшие в плен военнослужащие финской армии.
Во время советско-финляндской войны 1941–1944 годов, впрочем, как и в период Зимней кампании, финские пленные, как правило, размещались в уже приспособленных для этой цели местах заключения: монастырях, трудовых и исправительных колониях НКВД и т. п. Им, В отличие от военнопленных вермахта в период 1944–1945 годов, не приходилось строить новые лагеря при полном отсутствии готовой инфраструктуры.
Особый оперативно-пересыльный лагерь НКВД УПВИ СССР № 27 в г. Красногорске был создан на базе фронтового приемно-пересыльного пункта, входившего в зону оперативной ответственности Западного фронта и 16-й армии. Первоначально он предназначался для сбора и временного содержания пленных, захваченных в боях осенью и зимой 1941/42 года на всем протяжении линии фронта — от Баренцева до Черного моря. С начала 1942 года приемно-пересыльный пункт в Красногорске, а затем стационарный лагерь начинает играть роль основного сборного пункта военнопленных, взятых на центральном участке Западного фронта. В документах НКВД день 7 марта 1942 года фигурирует как официальная дата создания лагеря. Удобное географическое положение — севера-западная окраина Москвы, близость центра столицы — всего 27 км от Кремля, сеть транспортных развязок, таких как Волоколамское шоссе, Калининская ж/д со станцией Павшино, Тушинский и Ходынский аэродромы и т. д., а также наличие помещений, оборудованных центральным отоплением и канализацией и пригодных для одновременного проживания большого количества людей, выгодно отличали его от других приемных пунктов военнопленных. К 1944 году в лагере № 27 имелось девять филиалов. В протоколах допросов финских военнопленных в Ханко наиболее часто встречается упоминание лагерного отделения на станции Планерная. В марте — ноябре 1944 года все подразделения лагеря позволяли разместить с соблюдением установленных норм 11 850 человек при штате советских сотрудников лагеря в 200 человек[70]. По данным российского исследователя В. Всеволодава, за восемь лет существования лагеря (с 1942 по 1950 г.) через него прошли около 50 тысяч человек, то есть около 1,1 % от общего количества всех военнопленных и интернированных, находящихся в СССР Впрочем, само географическое положение, а также создание в Красногорском лагере Центральной антифашистской школы (создана в феврале 1943 г.) и «Национального комитета «Свободная Германия» (образован в июле 1943 г.) определили не только особый статус лагеря, но и характер направляемого в него контингента военнопленных и интернированных. Большая часть из них могла быть с полным правом названа «элитой» плена. В течение восьми лет через Красногорский лагерь прошли 530 генералов, 7228 офицеров и 48 043 унтер-офицера и рядовых различных национальностей. Соответственно 82 % от всех генералов и приравненных к ним категориям, а также 5,8 % от общего числа офицеров, попавших в плен в период войны[71].
Однако удаленность от района боевых действий, где Красная Армия непосредственно соприкасалась с армией Финляндии, повлияли на численность финских пленных в Красногорском лагере. За время его существования через него прошли всего около 50 военнослужащих финской армии, из них — пять человек умерло. В сентябре 1944 года содержавшихся в лагере № 27 военнопленных финской армии стали постепенно переводить в Череповецкий лагерь НКВД № 158, находившийся в Вологодской области. Так, в соответствии с этапным списком, 2 сентября 1944 года 25 человек были направлены на ст. Череповец Северной железной дороги. Данный этап прибыл в лагерь № 158 9 сентября 1944 года.
Череповецкий лагерь № 158 организован в г. Череповец вологодской области в соответствии с приказом НКВД СССР № 001 156 «Об изменении организационной структуры лагерей и приемных пунктов НКВД СССР для военнопленных» от 5 июня 1942 года на базе ранее существовавшего спецлагеря НКВД для освобожденных из немецкого плена военнослужащих Красной Армии. Изначально он действовал как лагерь-распределитель, а весной 1944 года преобразован в стационарный лагерь для военнопленных рядового и унтер-офицерского составов. «Лагерь расположен на сухом, здоровом лесистом участке. Почва участка и дорог глинистая, что представляет известные затруднения для транспорта и контингента в весенне-осенний период. Лагерь с трех сторон окружен колхозными полями и только с одной стороны примыкает к ближайшему поселку. В 500 м от лагеря протекает река Шексна…»[72]. Капрал финской армии Лаури Юссила (Jussila Lauri Olavi) описывал Череповецкий лагерь в своей заметке в газете «Sotilaan Aani»: «Наш лагерь, находящийся в середине березового леса, располагается в прекрасном, здоровом месте. Ребята шутят, что Маннергейм ездит поправлять здоровье в Швейцарию, а мы тут сами, как в санатории»[73]. Однако в реальной жизни картина была не такой безоблачной заболеваемость и смертность пленных финской армии была достаточно высокой, что подтверждали и сами руководители этого лагеря. Более подробно я остановлюсь на этом вопросе в следующих разделах данной работы.
Спасозаводской лагерь № 99 был образован на базе Спасского отделения Карагандинского лагеря (поселок Спасск, Казахская ССР) в июле 1941 года. Он располагался в 45 км на восток от г. Караганды на месте Спасского медеплавильного завода. «Местность преобладающе безлесная, за исключением небольших кустарников, почва преобладает каменисто-песчаная. Поселок, в котором размещен лагерь, расположен в долине, вокруг окружен горными возвышенностями, вследствие чего имеется некоторая защита поселка от северных ветров. Климат в данной географической полосе сухой, с преобладанием сильных ветров, в летнее время с песчаными буранами, а в зимнее время со снежными буранами»[74]. Вместимость лагеря в 1941 году составляла 5 тысяч человек. Военнопленные проживали в бараках, в которых были сооружены двухэтажные нары. Сооружения, предназначенные для размещения пленных, оказались не приспособленными к зиме, завоз продовольствия в лагерь из-за плохого состояния дорог был сорван, в лазарете не хватало мест. Вследствие этих причин, зимой 1942/43 года в Спасозаводском лагере резко выросли заболеваемость и смертность военнопленных, в том числе и финских.
Таково краткое описание мест расположения некоторых стационарных лагерей НКВД СССР, где во время войны продолжения содержались финские военнопленные. В отличие от некоторых других национальностей, для финнов не старались подобрать подходящие для них природно-климатические условия содержания. Здесь уместно отметить, что австрийский исследователь, сотрудник Института по изучению последствий войны им. Л. Больцмана Стефан Карнер в своей книге приводит данные о том, что уже с 1943 года началось частичное деление военнопленных по национальностям и перевод их в другие лагеря, более подходящие для них по климатическим условиям. Так, итальянских военнопленных перевели из северных районов Казахстана на юг и в Узбекистан, французов отправили в Тамбов. Немцам и австрийцам особых климатических зон не выбирали. Эта мера, по мнению Карнера, противоречит распространенной в СССР практике содержания военнопленных в нечеловеческих условиях[75]. Финские пленные находились в лагерях НКВД, расположенных не только в северных и северо-западных районах СССР, но и в средней полосе, на юге и в Казахстане.
В связи с этим вызывает некоторое удивление высказывание российского исследователя, доктора юридических наук, капитана 1-го ранга В. Галицкого, который в своем интервью говорил:
«Как правило, финские пленные были физически здоровыми. Они содержались в северных районах Советского Союза. Для них эти климатические условия были нормальными, и поэтому среди них не было такой массовой гибели, которая была среди итальянских и даже немецких военнопленных. То есть они были устойчивее, и смертность была очень небольшая среди них. Она была, так сказать, естественная смертность. Кто после ранений, после боевой обстановки, ослабленный там был, или по болезни, а так, чтобы в результате недостаточности питания среди финских военнопленных этого не наблюдалось. Питание было, как у пленных других национальностей, но они были более приспособлены к этой климатической среде, и поэтому они выживали, и в силу этого они знали, как в условиях северных районов России и чем нужно питаться. Хотя бы для того, чтобы восполнять недостаток витаминов»[76].
