- Не верю, - твердо возразил Эйб Томас.
- Почему? - спросил Эндрю Вильсон.
- Потому что Гонка, великий сахем, и все члены совета очень хорошо относились ко мне - да и ко всем нам. Великий сахем хочет, чтобы у нам были хорошие отношения, и я не верю, что он задумал такое, когда разговаривал со мной.
- Ты слишком наивен, Эйб, - презрительно заявил Джеффри Вильсон. Лично я не верю ни одному индейцу.
- А я верю! Сыновья великого сахема проводили меня сюда, и я готов поклясться на Библии преподобного Дженкинса, что они настоящие друзья.
- Не пойму, зачем сенека нападать на нас, - заговорил Обадия. - Они постоянно присылают нам меха в уплату за оружие, и хотят купить еще боеприпасов и пороха, а может, и мушкетов. Не могу понять, для чего этот бессмысленный рейд.
У него болело сердце за Дебору, потому что теперь он точно знал, что любит ее.
- В интересах сенека и всех остальных ирокезов поддерживать с нами хорошие отношения. Если не считать погибших людей, они теряют значительно больше в результате такого рейда.
Полковник Вильсон оборвал спор.
- Трудно сказать, что приходит в голову индейцам, так что мы еще не скоро узнаем, что толкнуло сенека на предательство. Мы построим новые дома взамен сожженных, но не сможем воскресить убитых. А сейчас прежде всего надо выслать погоню и попытаться отбить Дебору Элвин. Как только она окажется в безопасности, мы зададим сенека хороший урок.
Ренно и Эл-и-чи не спешили домой. Сенека ни с кем не воевали, а дичи было так много, что несколько охотников могли обеспечить продовольствием весь город. Кроме того, Са-ни-ва отправляла всех незанятых молодых воинов на поля помогать ухаживать за кукурузой и другими посадками.
С новыми мушкетами охотиться стало совсем легко, и братья наслаждались беззаботной жизнью. Ренно любил лес и радовался, что он - сенека. Он не мог представить себе существование в тени огромного здания, которое английские колонисты называли фортом Спрингфилд. Мужчина, который не может ходить, охотиться и ловить рыбу там и тогда, когда он сам этого пожелает - не настоящий мужчина. Ренно знал, что дух его высох и умер бы, если б ему пришлось остаток дней пахать землю под стенами форта.
Однажды вечером они с Эл-и-чи нашли отличное место для ночлега. Это была ложбина, со всех сторон заросшая густым, высоким кустарником, совеем рядом с рекой и водопадом, в три-четыре раза выше человеческого роста. Неподалеку на полянке поспели ягоды, а Эл-и-чи подстрелил еще одного оленя.
Братья решили остаться и попытать счастья в рыбной ловле, поскольку глубокая вода под водопадом выглядела весьма многообещающе.
Они приняли обычные меры предосторожности, поскольку здесь могли оказаться заблудившиеся алгонкины или охотники из местных племен, и братья всегда ходили вместе, огонь разводили только днем, когда его нельзя было заметить издалека, и тушили костер сразу после того, как приготовили пищу.
Однажды они забрели в огромный малинник, и вспугнув стаю птиц, наелись до отвала и еще взяли с собой.
Братья вернулись к водопаду и пообедали жареной рыбой и остатками ягод, а потом легли отдыхать, как вдруг Ренно почудились шаги. Он приложил ухо к земле. Много людей поднималось по поросшему мхом берегу реки.
Младший брат тоже опустился на землю, прислушался и кивнул в знак согласия.
Вскоре на поляне ниже порогов показался большой отряд. Воины были раскрашены в желтый и зеленый цвета сенека, и Эл-и-чи хотел было выбежать, чтобы поздороваться с соплеменниками, но лежавший на животе Ренно предупреждающе поднял руку.
Эл-и-чи ничего не понял, но повиновался. Ренно и сам не сразу понял, что именно его встревожило. Воины были высокими, хорошо сложенными, с бронзовой кожей, и очень похожи на сенека.
Ренно внимательно изучал незнакомцев, и вскоре заметил, что их огненные дубинки были не совсем такие, как та, что лежала у него за спиной.
Воины вели себя очень странно. Они разделись, вошли в воду и начали счищать боевую раскраску. Ренно понял, что они просто замаскировались под сенека, и холодная ярость охватила его.
Юный воин очень осторожно поднял мушкет.
Эл-и-чи последовал примеру брата.
Ниже по берегу реки Ренно заметил пленника, со связанными руками и ногами, и веревкой на поясе, другой конец которой был привязан к дереву.
После купания воины достали вяленую оленину и сушеную кукурузу. Один из них вытащил изо рта пленника кляп и положил еду на землю. Бедняга вынужден был есть, как животное.
Чтобы дотянуться до пищи, страдальцу пришлось повернуться, и Ренно увидел, что это молодая женщина с волосами цвета спелой кукурузы, точно такими же, как у огромной маски, которая являлась ему в видении.
Словно Дух Грома поразил юного сенека.
Ему стало очень жаль бледнолицую пленницу. Она была так измучена, и в то же время так прекрасна.
Видно, сама судьба привела его в это место. Такая встреча не может быть случайной.
Ренно перевел взгляд на воинов, и тут его ожидал второй удар. Золотой Орел стоял по пояс в воде, смывая желтую и зеленую краску.
Тем временем воины стали наносить другую, белую и красную краску. Это были гуроны.
Ренно обернулся к брату и торопливо заговорил на языке жестов, которым часто пользовались в детстве. Эл-и-чи кивнул. Братья не чувствовали страха, хотя оказались вдвоем против сорока воинов.
Не убирая мушкет, Ренно достал лук и стрелы. Место, где они лежали, одинаково годилось и для наблюдения, и для нападения. Все же сначала Ренно решил использовать традиционное оружие. Двое воинов только что вышли из воды и теперь раскрашивали щеки, руки и туловище красной и белой краской. Эл-и-чи зарядил лук.
Братья прицелились и выстрелили. Гуроны упали на землю, не издав ни звука, остальные члены отряда даже не заметили, что произошло.
Теперь братья выбрали воинов, стоявший у подножия склона, спиной к ним.
Ренно попал, а Эл-и-чи промахнулся, его стрела скрылась в листве дерева в нескольких дюймах от перепуганного гурона.
Теперь Ренно взял мушкет. Прищурившись, он прицелился и мягко, как учил Эйб Томас, нажал на курок. Пуля попала в голову гурона.
На этот раз Эл-и-чи был точен, и братья быстро перезарядили оружие, наслаждаясь необычной битвой. Раз за разом гремели выстрелы, и опешившие гуроны, не понимая, где скрываются враги, ударились в панику.
Золотой Орел выскочил из воды при первом же выстреле, но подчиненные не слушали его команд и бросились в лес. Восемь гуронов были убиты, и их тела остались лежать на земле.
Алану де Грамону не оставалось ничего другого, как последовать за своими людьми, собрать их и повести дальше в Канаду. Уже потом он вспомнил об англичанке, но, поскольку не видел в ней особой надобности, возвращаться за ней не стал. Несмотря на неожиданное нападение, рейд прошел успешно, и сенека с англичанам вот-вот должны были вцепиться друг другу в горло.
Полковник поднял винтовку. Ренно ждал этого момента и вскочил на ноги, чтобы враг знал, с кем имеет дело.
- Золотой Орел, храбрый гурон, - язвительно закричал он, - Ренно, сенека, вызывает тебя на бой!
Оба подняли оружие - и оба промахнулись.
Ренно пришло в голову, что маниту не желают, чтобы их состязание закончилось именно сейчас. Они еще встретятся.
Полковник Алан де Грамон скрылся в лесу.
Братья выждали некоторое время, чтобы убедиться, что гуроны не намерены возвращаться, и только после этого спустились с холма. Ренно снял пять скальпов, Эл-и-чи три, и оба остались довольны. Теперь Эл-и-чи станет полноправным воином, несмотря на свои шестнадцать лет, а у Ренно появился шанс, быть избранным в старшие воины.
Ренно вспомнил о пленнице и пошел к ней. Кровь со свежих скальпов ручейками бежала по ногам. Эл-и-чи держался у него за спиной.
Дебора Элвин сидела под огромным деревом, и из-за его ветвей почти ничего не видела, и теперь вовсе ничего не понимала.
Похитители исчезли, а вместо них появились эти двое, с жуткими трофеями на поясе, и с теми же желто-зелеными лицами, как и сами похитители.
Она выпрямилась, собрала остатки мужества и сказала:
- Убейте меня, и покончим с этим.
Ренно нагнулся, разрезал ремни и поставил ее на ноги.
Дебора с изумлением заметила светлые волосы, голубые глаза и четкие английские черты лица. Он был покрыт загаром, но, как и главарь банды, не был краснокожим. Правда, тот старался держаться подальше от нее.
Ренно догадался, что девушка говорит на том же языке, что и Эйб Томас, и ответил, как сумел:
- Не убивать. Теперь хорошо.
Эти слова и боль от ран доконали Дебору, и она разразилась слезами.
Братья беспомощно посмотрели друг на друга. Женщины сенека плакали редко. даже девочки, ровесницы Ба-лин-та. Они подумали, что бледнолицей будет стыдно за собственную слабость, и отвернулись, чтобы дать ей прийти в себя.
Вскоре слезы высохли, но Дебора ощущала вовсе не стыд, а облегчение. Иногда слезы помогают собраться с мыслями, и девушка поняла, что пусть временно, но положение ее изменилось в лучшую сторону.
