Бывшю же светоу всих князеи во граде Кыеве створиша светъ сице: Лоуче ны бы есть прияти я на чюжеи земле, нежели на своеи. Тогда бо беахоуть Мьстиславъ Романовичь в Кыеве, а Мьстиславъ в Козельске и в Чернигове, а Мьстиславъ Мьстиславичь в Галиче. То бо беахоу стареишины в Роускои земли Юрья же князя великого Соуждальского не бы в томъ свете. Се же паки млади князи Данилъ Романовичь, Михаилъ Всеволодичь, Всеволодъ Мьстиславичь Кыевьскыи инии мнозии (мнозии) князи. Тогда же великыи князь Половецкыи крестися Басты. Василка же не бе бе бо в Володимере млад.
Оттоудоу же придоша месяца априля и придо к реце Днепроу ко островоу Варѧжькомоу. И приеха тоу к ннмъ вся земля Половецкая и Черьниговцемь приехавшимъ и Кияномъ и Смолняномъ, инемь странам всянамъ по соухоу же Днепръ перешедшимъ, яко же покрыти воде быти от множества людии. А Галичане и Вол(ы)нци киждо со своими князьми, а Коуряне и Троубчяне и Поутивлици, и киждо со своими князьми придоша коньми. А выгонци Галичькыя придоша по Днепроу и воиидоша в море бе бо лодеи тысяща, и воидоша во Днепръ, и возведоша порогы и сташа оу рекы Хорьтице на бродоу оу Протолчи, бе бо с ними Домамеричь Юрьгıи и Держикраи Володиславичь.
Пришедши же вести во станы яко пришли соуть видетъ олядıи Роускыхъ. Слышавъ же Даиилъ Романовичь и гна вседъ на конь видети невиданьноя рати. И соущии с ними коньници, и инии мнозии князи с нимь гнаша видити невиденое рати. Онем же отшедшимъ Юрьги же имъ сказываше яко: Стрелци соуть. Инии же молвяхоуть яко: Простии людье соуть поущеи Половець. Юрьги же Домамиричь молвяшеть: Ратници соуть и добрая вои.
Приехавъше же сказаша Мьстиславоу Юрьиги же все сказа. И рекшимъ молодымъ княземь: Мьстиславе, и дроугии Мьстиславе не стоита. поидемь противоу имъ. Переидоша же вси князи Мьстиславъ и дроугии Мьстиславъ Черниговьскыи рекоу Днепръ инии князи прıдоша, и поидоша в поле Половецкое, переидоша же Днепръ во день во вторникъ. И оусретоша Татареве полкы Роускыя. Стрелци же Роускыи победиша, и и гнаша в поле далеце секоуще. И взяша скоты ихъ, а со стады оутекоша, яко всимъ воемъ нанолнитися скота.
Оттоудоу же идоша 8 дней до рекы Калкы стретоша и сторожьеве Татарьскыи. Сторожемъ же бившимъся с ними, и оубьенъ бысть Иванъ Дмитреевичь, иная два с нимъ. Татаром же отехавшимъ.
На прочьне реце Калъке оустретоша и Тотарове Половецкыя полкы Роускыя. Мьстиславъ же Мьстиславличь повеле впередъ переити рекоу Калкоу Данилови с полкы, инемь полкомъ с нимъ, а самъ но немь переиде еха же самъ во стороже. Видившоу же емоу полкъ Татарьскыя приехавъ рече: Вороужитеся. Мьстиславоу же и дроугомоу Мьстиславоу седящема во станоу не ведоущема. Мьстиславъ же не поведа има зависти ради бе бо котора велика межю има.
Съразившимся полкомъ на место. Данилъ же выеха на передъ и Семьюнъ Олюевичь, и Василко Гавриловичь поткоша в полкы Тотарьскыя. Василкови же сбоденоу бывшю, а самомоу Данилоу боденоу бывшю в перси младъства ради и боуести не чюяше ранъ бывшихъ на телеси его бе бо возрастомъ 18 летъ бе бо силенъ. Данилови же крепко борющисz избивающи Тотары. Видивъ то Мьстиславъ. Немыи мневъ яко Данилъ сбоденъ бысть потче и сам в не бе бо моужь и тъ крепокъ, понеже оужика сын Романоу от племени Володимеря прирокомъ Маномаха. Бе бо великоу любовь имея ко отцу его. Емоу же пороучивше по смерти свою волость, дая князю Данилови.
Татаром же бегающимъ Данилови же избивающи ихъ своимъ полкомъ, и Олгови Коурьскомоу крепко бившимся инемъ полкомъ сразившимся с ними. Грехъ ради нашихъ Роускимъ полкомъ побеженымъ бывшıмъ. Данилъ видивъ яко крепцеиши брань належить в ратных стрельцемъ ихъ стреляющимъ крепце обрати конь свои на бегъ оустремления ради противныхъ. Бежащю же емоу и вжада воды. Нивъ почюти раноу на телеси своемь: во брани не позна ея крепости ради моужьства возраста своего, бе бо дерзъ и храборъ от главы и до ногоу его, не бе на немь порока.
Бысть победа на всı князи Роускыя, тако же не бывало никогда же. Татаром же победившимъ Роусьскыя князя за прегрешение крестньяское пришедшимъ и дошедшимъ до Новагорода Святополчьского. Не ведающим же Роуси льсти ихъ исходяхоу противоу имъ со кресты. Они же избиша ихъ всих.
Ожидая Бог покаяния крестьяньскаго и обрати и воспzть на землю восточноую. И воеваша землю Таногоустьскоу и на ины страны. Тогда же и Чаногизъ кано ихъ Таногоуты оубьенъ бысть. Их же прельстивше и последи же льстию погоубиша, иные же страны ратми наипаче лестью погоубиша»[158].
ОПИСАНИЕ БИТВЫ НА КАЛКЕ В ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ИСТОРИОГРАФИИ
Именно эта тексты повести легли в основу практически всех научных реконструкций первой встречи русских отрядов с монголами. При этом чаще всего дело ограничивается более или менее подробным пересказом летописной повести обычно сводного: те или иные детали летописного изложения, избранного в качестве основы историографического нарратива, дополняются живописными деталями, заимствованными из других как правило, поздних и не заслуживающих доверия летописных сводов. Характерным образчиком такого рода является, скажем, описание Калкской битвы С. М. Соловьевым:
«…В 1224 году двое полководцев Чингисхановых, Джебе и Субут, прошли обычные ворота кочевников между Каспийским морем и Уральскими горами, попленили ясов, обезов и вошли в землю Половецкую.
Половцы вышли к ним навстречу с сильнейшим ханом своим Юрием Кончаковичем, но были поражены и принуждены бежать к русским границам, к Днепру. Хан их Котян, тесть Мстислава галицкого, стал умолять зятя своего и других князей русских о помощи, не жалея даров им, роздал много коней, верблюдов, буйволов, невольниц; он говорил князьям:…Нашу землю нынче отняли татары, а вашу завтра возьмут, защитите нас; если же не поможете нам, то мы будем перебиты нынче, а вы завтра. Князья съехались в Киеве на совет; здесь было трое старших: Мстислав Романович киевский, Мстислав Святославич черниговский, Мстислав Мстиславич галицкий, из младших были Даниил Романович Волынский, Всеволод Мстиславич, сын князя киевского, Михаил Всеволодович племянник черниговского. Мстислав галицкий стал упрашивать братью помочь половцам, он говорил:…Если мы, братья, не поможем им, то они предадутся татарам, и тогда у них будет еще больше силы. После долгих совещаний князья наконец согласились идти на татар; они говорили:…Лучше нам принять их на чужой земле, чем на своей.
Татары, узнавши о походе русских князей, прислали сказать им:…Слышали мы, что вы идете против нас, послушавшись половцев, а мы вашей земли не занимали, ни городов ваших, ни сел, на вас не приходили; пришли мы попущением Божиим на холопей своих и конюхов, на поганых половцев, а с вами нам нет войны; если половцы бегут к вам, то вы бейте их оттуда и добро их себе берите; слышали мы, что они и вам много зла делают, потому же и мы их отсюда бьем. В ответ русские князья велели перебить татарских послов и шли дальше; когда они стояли на Днепре, не доходя Олешья, пришли к ним новые послы от татар и сказали:…Если вы послушались половцев, послов наших перебили и все идете против нас, то ступайте, пусть нас Бог рассудит, а мы вас ничем не трогаем. На этот раз князья отпустили послов живыми. Когда собрались все полки русские и половецкие, то Мстислав Удалой с 1000 человек перешел Днепр, ударил на татарских сторожей и обратил их в бегство; татары хотели скрыться в половецком кургане, но и тут им не было помощи, не удалось им спрятать и воеводу своего Гемябека; русские нашли его и выдали половцам на смерть. Услыхав о разбитии неприятельских сторожей, все русские князья переправились за Днепр, и вот им дали знать, что пришли татары осматривать русские лодки; Даниил Романович с другими князьями и воеводами сел тотчас на коня и поскакал посмотреть новых врагов; каждый судил о них по-своему: одни говорили, что они хорошие стрельцы, другие, что хуже и половцев, но галицкий воевода Юрий Домамерич утверждал, что татары добрые ратники. Когда Даниил с товарищами возвратились с этими вестями о татарах, то молодые князья стали говорить старым:…Нечего здесь стоять, пойдем на них. Старшие послушались, и все полки русские перешли Днепр; стрельцы русские встретили татар на половецком поле, победили их, гнали далеко в степи, отняли стада, с которыми и возвратились назад к полкам своим. Отсюда восемь дней шло войско до реки Калки, где было новое дело с татарскими сторожами, после которого татары отъехали прочь, а Мстислав галицкий велел Даниилу Романовичу с некоторыми полками перейти реку, за ними перешло и остальное войско и расположилось станом, пославши в сторожах Яруна с половцами. Удалой выехал также из стана, посмотрел на татар, возвратившись, велел поскорее вооружаться своим полкам, тогда как другие два Мстислава сидели спокойно в стане, ничего не зная: Удалой не сказал им ни слова из зависти, потому что, говорит летописец, между ними была большая распря.
