В нумерации и существующих и вновь формируемых частей есть некоторое несоответствие. У меня не слишком много писем бывших военнослужащих тыла ВВС ЗапОВО, но они приводят номера своих частей, совершенно не совпадающие с опубликованными. Не совпадают не только номера, но даже порядки (в дислокации они у авиабаз двухзначные, в воспоминаниях и в списках ОБД — трехзначные). 286-я авиабаза (Лида и Новый Двор), в дислокации — 38-я авиабаза (Лида) и 171-й БАО 39-й авиабазы (Новый Двор). 291-я авиабаза (Скидель), в дислокации — 39-я авиабаза. 293-я авиабаза (Замбрув — Тарново), в дислокации — 155-й БАО 36-й авиабазы (Замбрув), Тарново (реально там находился 129-й ИАП 9-й авиадивизии) нет вообще. 105-я авиабаза (Желудок), в дислокации — 40-я авиабаза. 106-я авиабаза (Белосток), в дислокации — 37-я авиабаза. 121-я авиабаза (4 км западнее Белостока), в дислокации только одна авиабаза с номером более 100 — 101-я (Россь). Части, названные ветеранами, реальны, кое-кто вспомнил даже фамилии командиров. 121-я авиабаза: командир — полковой комиссар Васильев, начальник штаба — капитан Стасенок. 52-я техкоманда базы: начальник — младший воентехник Савин. 105-я авиабаза: командир — капитан Неделин. Рота связи 286-й авиабазы: командир — старший лейтенант Ромашкевич. 157-й БАО: командир — майор Стаселько. Новых имен добавили списки потерь. Начальник 14-го РАБ полковник Воронов. Капитан В. Н. Качура, командир 209-й базы. Пропал без вести 22 июня в районе Бреста (Стригово или Кобрин). Капитан Д. А. Харужа, начальник штаба 106-й базы. Пропал без вести 23 июня при отходе из авиагарнизона Россь. Батальонный комиссар П. И. Минаев, зам. командира 106-й базы. То же самое. Капитан П. А. Пономарев, командир аэродромной роты 106-й базы. То же самое. Майор И. И. Ушаков, начальник штаба 286-й базы. Пропал без вести 22 июня в Лиде. Капитан М. А. Безруков, командир 165-го БАО 286-й базы. Пропал без вести 22 июня на полигоне. Капитан Иванов, начальник штаба 165-го БАО. Пропал без вести 22 июня при отходе с аэродрома Новый Двор.
Вот такая получается интересная картина. 1 июня новое штатное расписание официально вступило в силу, но нумерация частей не была изменена, новые номера баз просто не успели запомнить. Номера же батальонов оставались прежними. Так, 157-й батальон согласно дислокации находился в Бельске (основной аэродром 126-го полка), реально же он находился на полевом аэродроме Долубово того же полка. 160-й же и 171-й БАО, показанные в Долубово и Новом Дворе, к 22 июня еще не были сформированы.
19 июня 1941 г. нарком обороны С. К. Тимошенко и начальник ГШ Г. К. Жуков подписали важный, но, увы, навсегда опоздавший приказ. Суть его можно выразить двумя словами: «О маскировке». Все пункты приказа были разумными и жизненно необходимыми, но сроки их исполнения устанавливались с 1 по 15 июля 1941 г. Предписывалось засеять все аэродромы травами под цвет окружающей местности, соответственно окрасить взлетные полосы и все постройки, зарыть в землю и особенно тщательно замаскировать хранилища ГСМ. Категорически запрещалось линейно и скученно располагать самолеты. Каждому району авиационного базирования в 500-километровой приграничной полосе надлежало соорудить по 8–10 ложных аэродромов с 40–50 макетами самолетов. Что тут можно сказать? Молодцы! С одной только оговоркой — дорога ложка к обеду. Историю вспять не повернешь, она состоялась так, как состоялась. Практически ничего из упомянутого приказа командование ВВС Западного округа не выполнило, за исключением перебазирования частей на полевые аэродромы, которое, вообще-то говоря, было произведено еще в мае. Когда И. И. Копец под утро 22 июня доложил командующему округом, что приказ НКО полностью выполнен и авиация готова к бою, он покривил душой. И разыгравшаяся спустя час-два трагедия показала, насколько действительное положение дел во вверенных ему частях не соответствовало заявленному. А потому я начну повествование о тех подразделениях ВВС, которые первыми встретили врага, пришедшего на белорусскую землю, и судьба которых не оказалась за семью печатями.
2.2.2. 11-я смешанная авиадивизия
В ночь на 22 июня управление 11-й смешанной авиадивизии находилось на аэродроме в Лиде — проводились командно-штабные учения. Связи с полевой площадкой Новый Двор, где стоял 122-й истребительный полк, не было. В пятом часу утра из Нового Двора прилетел И-16: командир звена лейтенант П. Огоньков доложил командиру дивизии полковнику П. И. Ганичеву, что аэродром атакован самолетами противника[124]. В это время в Новом Дворе находилась прилетевшая на «дугласе» инспекционная группа Генштаба. В ее составе были не то начальник, не то зам. начальника оперативного управления ГУ ВВС в звании полковника и инспектор Главной Инспекции ВВС майор М. Н. Якушин, учившийся вместе с С. А. Черных и с ним же вместе воевавший в Испании. 122-й ИАП имел 71 пушечный И-16 на 50 летчиков. Едва забрезжил рассвет, над аэродромом пролетел одиночный Ме-110, штурман которого обстрелял стоянки самолетов и зажег две машины. Примерно в 04:10 последовал второй налет шестеркой «стодесятых», но на перехват никто не поднялся, так как со всех самолетов было снято вооружение. Единственная счетверенная ЗПУ типа ПБ-4 на автомашине была сразу же уничтожена. Последствия атаки, которая окончилась в 04:17–04:20, были серьезнее: сильно пострадала 3-я эскадрилья, незначительно — 2-я[125]. Сгорел и «дуглас» москвичей. Немцы снова ушли безнаказанно. Н. А. Буньков, бывший рядовой радиовзвода роты связи 286-й авиабазы, вспоминал: «Фашистские самолеты беспрерывно бомбили наш аэродром, наши самолеты, стоявшие, как солдаты в строю, ровными рядами по всему аэродрому (вот так был „выполнен“ пункт приказа НКО о запрете линейного расположения матчасти. — Д. Е.). Летчики к 4:00 22 июня были уже в кабинах самолетов, готовы к бою. Но ни один самолет не взлетел навстречу врагу, а фашисты без помех в упор расстреливали, бомбили и поджигали все самолеты, ангары, все аэродромное хозяйство. Представьте себе наше горе, отчаяние, недоумение… На вопросы нам отвечали: „Нет приказа на взлет и борьбу с врагом. Это провокация, местный инцидент“. И так продолжалось до 6 часов утра! Но вот оставшиеся целыми самолеты в 6 утра вылетели навстречу врагу, в бой. И как дрались! Мы не напрасно гордились „своими“ летчиками»[126]. Когда последовал третий налет, навстречу врагу взлетело звено 2-й эскадрильи и зам. командира полка капитан В. М. Уханев. Но его И-16 был подбит на взлете, летчику с громадным трудом удалось выполнить разворот и посадить дымящийся самолет на край летного поля. Атака строилась стандартно. Одна группа самолетов связала боем дежурное звено, вторая начала штурмовку. На помощь комэск-2 капитан Емельяненко приказал поднять звено старшего лейтенанта Волкова. Но в воздух сумел подняться только истребитель С. Ф. Долгушина. Самолет Волкова, пораженный снарядом, вспыхнул прямо на стоянке, двигатель машины лейтенанта Макарова не запустился. В небе закрутилась ожесточенная карусель. Четыре И-16 самоотверженно защищали аэродром, дав возможность взлететь другим подразделениям. Полк выдержал свой первый бой. Нацисты потеряли четыре бомбардировщика и несколько истребителей. Два неприятельских самолета сбили сосредоточенным огнем командир 3-й эскадрильи капитан Тиньков, политрук П. А. Дранко и адъютант эскадрильи старший лейтенант Апанасенко. Но и немцы не зевали. Апанасенко не смог выпустить шасси у своего «ишака» и сел на фюзеляж, на истребителе политрука был перебит трос управления рулем поворота[127]. По совету Якушина командир полка А. П. Николаев отправил десять истребителей в Лиду. Еще дважды поредевший полк поднимался в воздух с изрытого воронками, выгоревшего, изувеченного аэродрома. Прикрывали Гродно и мосты через Неман. Но, несмотря на противодействие советских истребителей, самолеты Люфтваффе прорывались сквозь их заслоны и сбрасывали свой груз. К полудню в районе Гродно остался только один целый шоссейно-дорожный мост (согласно боевому донесению штаба фронта за № 005 по состоянию на 13 часов). Дорогостоящие железнодорожные мосты немцы не разрушали, хотя, как писал в отчете начальник штаба 58-го ЖДП НКВД капитан Грицаев, между 4 и 5 часами утра самолеты противника бомбили четыре ж.-д. моста (через Неман, Лососьну, Супрасль и Нарев), но не попали. Видимо, ошиблись или сгоряча. Один склад боеприпасов на окраине Гродно (их было два: 856-й окружной и 1498-й головной) был частично разбомблен и подожжен, снаряды взрывались или разлетались во все стороны. Но, как вспоминали участники боев, артснабженцы с риском для жизни все же проникали к уцелевшим штабелям и загружались боеприпасами.
Для прояснения обстановки командир 122-го полка решил провести воздушную разведку. Во время вылета младший лейтенант С. Ф. Долгушин сбил «Костыль», который развлекался тем, что обстреливал на бреющем полете колонну беженцев. Немец увлекся и пропустил атаку тупоносого советского истребителя. Но радость молодого летчика омрачила моторизованная колонна противника, обнаруженная им на подлете к аэродрому. Автомашины с солдатами и несколько единиц бронетехники, прорвавшись через пограничный рубеж, быстро продвигались на северо-восток. Угроза была более чем реальной, и после доклада Долгушина полк немедленно начал перебазирование. Поврежденные самолеты, равно как и самолеты, требующие ремонта, бросили на поле; исправные взлетели и под командой полковника А. П. Николаева взяли курс на Скидель (там был основной аэродром 127-го истребительного полка, но сейчас он пустовал, 127-й ИАП в начале июня был переведен на полевую площадку Лесище). Организовать экстренную эвакуацию «безлошадных» пилотов и техсостава Николаев поручил политруку П. А. Дранко. Во время всеобщей неразберихи, когда одна за одной с аэродрома выезжали автомашины, а люди в суматохе бегали по городку, с чердака одного из домов по ним был открыт пулеметный огонь. Едва исправные «ишаки» покинули аэродром, к нему прорвался передовой отряд немецкой пехоты, видимо, тот самый, что засек Долгушин. Прямой наводкой «штуги» стали расстреливать бензозаправщики и машины техобслуживания 165-го БАО. На опустевшем летном поле С. Ф. Долгушин начал разбег и был обстрелян самолетом противника; мотор не выдал полной мощности, младший лейтенант притормозил, а немец, решив, что его задача выполнена, улетел восвояси. Развернув машину, Долгушин начал разбег в другую сторону и взлетел. В Скиделе в плоскостях его И -16 насчитали 16 пулевых пробоин. П. А. Дранко с летчиком Ворониным взлетели на двухместной машине, вероятно, учебной спарке УТИ-4 (по архивным данным, в полку их имелось четыре штуки); атаковав одну из самоходок, они подожгли ее пулеметным огнем (видимо, очередь попала в бензобак или в не защищенный сверху двигатель), два грузовика подбил гранатами оружейный мастер Величко. Автомашина со столичной комиссией уехала еще раньше; инспекторы благополучно добрались до Минска и на поезде убыли в Москву. Лейтенант Макаров сумел все-таки запустить двигатель своего истребителя и также покинул Новый Двор. По немецким данным, Новый Двор был взят в 13:15 силами 486-го пехотного полка 256-й пехотной дивизии. В истории полка написано, что его передовой отряд с тяжелой артиллерией и «штугами» прорвался через Скеблево и Курьянку глубоко на юг, вышел к аэродрому, где разбил и расстрелял 39 (по другим данным, также немецким, — 19) советских самолетов.
