Айвон Киркпатрик контролировал несколько сетей наблюдателей за поездами, самой маленькой из которых была «Венера». Она хорошо работала большую часть 1918 года, и ею занимались мать и дочь из Гента, откуда, за этим исключением, сведения поступали обычно скудные. Киркпатрик несколько самодовольно писал: «У Тинсли оттуда вообще почти не было никакой информации».
Самая старая сеть, «М.S.», начала свою работу в Хасселте в 1916 году. Состояла она из нескольких рабочих-железнодорожников, переплывших на лодке реку Маас. Когда двоих членов сети арестовали по подозрению в шпионаже, руководитель группы, одноногий Фиссер, вынужден был бежать в Голландию, но не раньше того, как подберет себе преемника. И хотя немецкие подозрения привели к перерыву в операциях, до конца войны только эта группа переслала 130 еженедельных донесений.
Сеть Киркпатрика, под названием «Моисей», была очень быстрой. Однажды информация о прибывшей ранним утром немецкой дивизии поступила в Голландию еще до обеда. Кроме того, была сеть «Адриан», руководимая бургомистром городка Шнеллебелле, и сеть «Феликс», группа проституток, передававшая постельные разговоры своих клиентов – их донесения были своевременными и точными. Киркпатрик платил Латушу и немецкому второстепенному агенту наличными деньгами или лекарствами, которые получал из Англии. После окончания войны агент этот сбежал в Голландию, чтобы не попасть в руки немцев. Киркпатрик вспоминал о нем:
«Когда я в последний раз слышал о нем, он зарабатывал себе на жизнь изданием антибольшевистской газетенки. Живописный мошенник».
Похожая операция под названием «Негр», управлялась Рене Дюмонсо из Шарлеруа. Он был арестован и осужден на смерть в Бельгии после войны. Последний раз Киркпатрик видел его в тюрьме в июне 1919 года. Также под эгидой Киркпатрика была сеть «Алиса», которая, как он думал, была относительно незначительной структурой, но с ее помощью множество новобранцев для бельгийской армии удалось переправить в Голландию.
Главным резидентом Камминга в Нидерландах был генеральный консул в Роттердаме Эрнест Мэксс. Он был сыном сэра Генри Мэксса, полковника Колдстримского гвардейского полка, и матери-австрийки. В юности Мэксс, бывший выпускник колледжа в Харроу, с крашеными и вощеными усами и моноклем, даже служил в прусской коннице.
Фигура Тинсли, резидента Камминга в Роттердаме, была столь же красочна. Майор Уолтер Кирк из MO5 не доверял ему, думая, что хотя он и очень умен, но зато «никакой действительно первоклассный агент, вроде Рамбль [Луиза де Беттиньи] не будет работать на него». Кроме того, он считал, что Тинсли вряд ли смог бы заразить людей патриотическим духом. Как и положено человеку, сформированному британской системой образования тех лет, Тинсли не говорил ни по-французски, ни по-немецки, и не обладал, как ни странно это покажется, достаточным профессионализмом для управления службой наблюдения за железнодорожными перевозками в тылу противника. Правда, он немного освоил голландский язык.
Тинсли вербовал агентов с первого месяца войны; двое из его людей, Виллем Бот и Й. М. ван Гелдерен, ранее получили тюремные сроки в пять лет и один год соответственно за шпионаж в Голландии. В 1915 году операции Тинсли стоили 3000 фунтов стерлингов в месяц, причем наблюдение за железными дорогами обходилось в 2000 фунтов. К концу 1916 года у Тинсли было в общей сложности 27 британских, бельгийских и голландских агентов. Как-то у него работало более чем 300 человек, и его служба разделилась на четыре отдела: военно-морской, немецкой армии, технический (который предоставлял фальшивые документы), и по работе с прессой. Он также установил тесные связи с Карлом Минстером, социалистическим журналистом, чтобы помочь ему с распространением пропаганды.
В течение первого года верным помощником Тинсли был Артур Франкиньуль, который руководил сетью, наблюдающей за поездами в Бельгии и северо-восточной Франции. К сожалению, Франкиньуль привязал 200 агентов в тылу противника к одному единственному каналу связи: трамваю, который ежедневно переезжал через бельгийскую границу в Маастрихт. Каждый день ранним утром агенты Франкиньуля прятали донесения из Бельгии в трамвае и забирали, когда он приезжал в Голландию. Этот метод работал настолько гладко, что он полагал, что он может длиться вечно. Еще худшие последствия имела ошибка Франкиньуля, разрешившего бельгийским агентам знать настоящие имена друг друга. Поэтому, когда все пошло не так, и Франкиньуля арестовали немцы в начале 1916 года, вся служба разрушилась как карточный домик. Были казнены десять его агентов. После этого трамвай стал останавливаться в Бельгии, и пассажиры шли через границу в Голландию пешком.
Сотрудничество, кажется, было нарасхват. Тинсли совершенно не был в восторге от конкурирующих сетей CF и WL. Вся развединформация стекалась к высокому, похожему на ученого, майору Лори Оппенгейму, которого описывали как человека нервозного и склонного к уединению. Эти его качества никак не могли помочь делу, кроме того, похоже, он почти не имел представления о жизни агента в тылу противника. Зато он был блестящим штабистом с сильным аналитическим умом.
«Он как эксперт собирал и сопоставлял каждый обрывок информации, содержащейся в них [донесениях], и, анализируя сообщения о наблюдениях за железнодорожными перевозками, мог совершенно точно определять величину каждого передвижения войск».
Айвон Киркпатрик вспоминал, что Оппенгейм однажды получил сообщения о том, что движение поездов было обычным в течение первых пяти дней недели, но на шестой день было два поезда, а на седьмой еще два. Оппенгейм послал телеграмму, что 14-я резервная дивизия почти наверняка переводится в Бельгию из Румынии. Когда его спросили, почему он настолько в этом уверен, он ответил:
«Это же элементарно, Ватсон. Обстоятельство, что дивизия прибывает с темпом в два поезда в день, показывает, что переводят ее с того театра, где условия предотвращают более быстрое движение. Единственным таким театром в настоящее время является Румыния. Исследование боевого расписания немцев в Румынии показывает, что там есть лишь одна дивизия, пригодная для боевых действий на Западном фронте, 14-я резервная. Вот увидите – на следующей неделе ваши агенты вокруг Гента сообщат о прибытии подразделений этой дивизии».
В том же 1915 году, голландский главнокомандующий жаловался, что Mэксс и немецкий консул Карл Рихард Гнайст создали систему шпионажа в Роттердаме. Мэксс уже организовал одну такую сеть в северном городке Делфзейл на левом берегу устья реки Эмс, по которой проходит границу с Германией.
Ночью 4 мая 1916 года бухгалтер Тинсли, Дж. Ф. Коуи, который действовал и как курьер, был арестован за появление в пьяном виде в общественном месте; позже в том же месяце прикрытие Тинсли разоблачила газета «Де Телеграаф». Месяц спустя некоторые из его донесений были захвачены, когда немцы захватили корабль «Брюссель» в Северном море. Несмотря на протесты, его капитан, любитель сигар, Чарльз Фрайатт (в марте прошлого года он, капитан «корабля-ловушки», протаранил немецкую субмарину, за что его наградили золотыми часами) предстал перед военным трибуналом в Брюгге и был казнен 27 июля как франтирёр или партизан.
Но голландской резидентуре предстояло пережить еще худшее. Попавшие в руки немцев на «Брюсселе» донесения идентифицировали некоторых из бельгийских наблюдателей за поездами, которых вскоре арестовали. После этого почти неизбежно сеть должна была провалиться. К августу того же года никакие донесения больше не поступали, и было мало надежды, что они будут поступать в ближайшем будущем.
В ноябре 1916 года паром Флиссинген – Фолкстон был перехвачен немецким миноносцем и отконвоирован в Зеебрюгге. Агенты и курьеры выбросили свои мешки и чемоданы за борт, чтобы избежать повторения фиаско с «Брюсселем», но так как к сумкам не были привязаны грузила, далеко не все из них успешно утонули. Один британский мешок немцы вытащили с помощью специальных длинных отпорных крюков. Его содержимое привело впоследствии к страшному удару лично по Мэкссу. Все граждане стран Антанты военнообязанного возраста и сорок сбежавших русских военнопленных были высажены на берег. В результате владельцы пароходства, осуществлявшего перевозки из Флиссингена в Тилбери, решили закрыть линию до конца войны. Позже англичане восстановили паромную линию Харидж – Хук-ван-Холланд. Паром ходил каждый день, но иногда он двигался под конвоем военных кораблей, и постепенно движение замерло. Зимой 1917 года только один – два корабля отправлялись в месяц, а порой перерывы достигали шести недель.
Историк разведки кембриджский профессор Кристофер Эндрю писал, что Мэксс был внешне похож на актера, играющего роль злодея, да и поведение его определенно совпадало с такой внешностью. В письме, находившемся в злополучном выловленном немцами мешке, Мэксс описывал торгового атташе в Гааге Фрэнсиса Оппенгеймера как «типичного бошевского еврея», играющего на стороне противника. Он также добавил несколько предложений, которые могли бы угробить карьеру Оппенгеймера. Сначала Мэксс настаивал, что содержание письма не подлежало разглашению, и отступил лишь под угрозой судебного иска. Как говорится, с такими союзниками как Мэксс и враги не нужны.
