Узнав об этом и испугавшись крупного вторжения кочевников, четверо императорских чиновников из числа управлявших Западным краем убили своего полковника, захватили «несколько сот командиров и воинов» и «свыше двух тысяч мужчин и женщин» и отправили к сюнну посла с сообщением, что готовы перейти на их сторону. Воины шаньюя вторглись в Западный край навстречу мятежникам и увели их с собой.
Набеги сюнну на земли Срединного государства продолжались. И тогда Ван Ман решил уничтожить врага изнутри: «разделить сюнну и поставить 15 шаньюев». Он направил двух своих сановников «с десятью тысячами всадников и большим количеством драгоценностей к укрепленной линии в округе Юньчжун, чтобы переманить потомков шаньюя Хуханье и по старшинству поставить их шаньюями». Переманить удалось только троих: некоего Сяня и двух его сыновей. Тем не менее довольный император наградил сановников, которые этого добились. Один из них был назначен «на должность военачальника, “имеющего зубы тигра”», а второй — «на должность военачальника, “свирепого как тигр”».
Узнав о таком коварстве, Учжулю позволил себе высказать сомнения в легитимности новоявленного императора. Он объявил: «Нынешний Сын Неба не является потомком императора Сюань-ди, так какое же он имел право вступать на престол?» После такого заявления мир между державами был уже невозможен, и шаньюй отправил свои войска к границам Поднебесной. Они вторглись за укрепленную линию в земли округа Юньчжун, примыкающие к Ордосу с северо-востока, и «перебили много чиновников и народа». Затем Учжулю приказал командующим всех вооруженных отрядов сюнну, «чтобы они совершали грабительские набеги на пограничную линию». В результате были убиты «начальники и воеводы» в округах Яньмынь (на юго-востоке Ганьсуского прохода) и Шофан, а также «угнано несметное количество чиновников, народа и домашнего скота, а поэтому пограничные земли опустели и оскудели».
Ван Ман стал готовиться к серьезной войне. «Он решил, что, когда будет собрано 300 тыс. воинов и подвезен провиант на 300 дней, войска одновременно выступят в десяти направлениях, начнут настойчиво преследовать сюнну и загонят их в земли динлинов, после этого земли сюнну будут разделены, а шаньюями поставлены 15 потомков Хуханье». Военачальник императора Янь Ю выступил против этого плана, он предостерегал Сына Неба, ссылаясь на опыт его предшественников, прежде всего на печальный опыт императора У-ди, для которого даже победоносная война с сюнну обернулась крахом. Кроме того, сбор продовольствия в стране, которая только что перенесла несколько лет неурожаев и страшное наводнение, вызвал волнения в народе. Но Ван Ман не желал отказываться от своих намерений.
Тем временем политика по мобилизации пятнадцати новых шаньюев тоже терпела крах. Из трех набранных кандидатов — потомков Хуханье — Ван Ман с грехом пополам назначил двоих, Сяня и его сына Чжу, причем Сяня — против его воли. Второй сын Сяня, Дэн, видимо, настолько не годился на эту должность, что его держали в качестве запасного варианта. Сянь, получив от императора сомнительный титул, немедленно бежал к Учжулю «и доложил шаньюю, как его принудили стать шаньюем». Второй «шаньюй» по имени Чжу вскоре умер, и на его место был поставлен его брат Дэн. Но вскоре выяснилось, что третий брат, которого китайцам так и не удалось привлечь к своему проекту, совершает со своими воинами набеги на земли Срединного государства. Тогда Ван Ман «собрал варваров и обезглавил перед ними на рыночной площади в Чанани (столица ханьского Китая, нынешний Сиань. — Авт.), Дэна, сына Сяня». Это случилось в 12 году. Так бесславно завершилась попытка императора раздробить державу сюнну изнутри{264}.
Очень скоро у сюнну, которым китайцы пытались навязать 15 шаньюев, не осталось даже и одного — в 13 году Учжулю умер. На престол под тронным именем Улэй жоти взошел Сянь — тот самый, что уже побывал «шаньюем» по воле китайского императора. Ван Ман оказался в очень неловком положении — ведь не так давно он лично приказал казнить Дэна, сына Улэя. Впрочем, шаньюй об этом еще не знал, и Сын Неба решил скрывать сей печальный факт сколь возможно долго. Он отправил к новому шаньюю послов с подарками и велел сообщить, что сын его жив и находится при дворе. В качестве ответной любезности император просил выдать ему перебежчиков из Западного края, которые еще при Учжулю перешли на сторону сюнну. Шаньюй выдал 27 человек зачинщиков и членов их семей: «надел на всех колодки, посадил в клетки и передал послам». По прибытии в Поднебесную они были сожжены — эту казнь Ван Ман ввел в своем государстве.
Но Улэй напрасно предал доверившихся сюнну людей — вернувшись, послы сообщили о казни сына шаньюя. Улэя, как пишет Бань Гу, «охватила ненависть», но на прямой разрыв отношений с Поднебесной он не пошел. Улэй был «падок на подарки», поэтому он «внешне не нарушал установлений, существовавших при [династии] Хань, но на деле извлекал выгоды от вторжений и грабежей». Теперь «варвары стали совершать непрерывные набеги из левых земель».
Когда послы императора интересовались, почему шаньюй не наведет порядка на границах и не прекратит набеги, он отвечал:
«Невоспитанный и порочный народ из ухуаней и сюнну объединяется и вторгается для грабежей за укрепленную линию. Эти воры и разбойники подобны имеющимся в Срединном государстве. Я, Сянь, только что вступивший на престол, пользуюсь еще малым авторитетом, но без всякого двоедушия прилагаю все усилия к запрещению набегов».
Впрочем, по всем остальным вопросам Улэй демонстрировал полную покорность. Так, он согласился переименовать свой народ, который отныне должен был называться не сюнну (что в переводе на китайский означало «злой раб»), а гунну («почтительный раб»). Он также согласился поменять первый иероглиф в титуле «шаньюй». Иероглиф «шань», не имевший самостоятельного значения, был заменен на иероглиф с тем же звучанием, но со значением «добрый». Теперь титул его, написанный по-китайски, означал «добрый юй»{265}. Бань Гу пишет: «Шаньюй, падкий на подарки [Ван] Мана, притворно согласился на все, но грабительские набеги продолжал по-прежнему». Так после долгих войн и периодов мира политика сюнну по отношению к Поднебесной вернулась к принципам, которые были заложены еще Маодунем{266}.
Глава 9.
Смута у великого соседа
В 18 году, после смерти Улэя, на престол под именем Ху-дуэрши даогао жоти вступил его младший брат, более известный как шаньюй Юй. Однако Ван Ман все еще не оставлял надежды самому возвести шаньюя на сюннуский трон. О пятнадцати шаньюях речь уже не шла, но хотя бы одного он хотел назначить лично. Тот факт, что его «протеже» традиционно сопротивлялись такой чести, нимало не смущал императора. На этот раз его выбор пал на некоего Дана, женатого на Юнь — двоюродной сестре шаньюя Учжулю.
Юнь, которую еще называли «Имо цзюйцы», была наполовину китаянкой — ее мать, бывшая императорская наложница «из добронравной семьи», стала женой Хуханье. Юнь провела молодость в Китае, прислуживая вдовствующей императрице. Бань Гу упоминает ее как одну из немногих, если не единственную сюннускую женщину, участвовавшую в большой политике. Конечно, жены и матери шаньюев нередко вмешивались в интриги, разгоравшиеся при выборе очередного наследника престола, но остальные государственные дела оставались прерогативой мужчин. Что же касается Юнь, она, по сообщению Бань Гу, «всегда хотела, чтобы с Срединным государством был заключен договор о мире, основанный на родстве». Вместе со своим мужем она проводила прокитайскую политику, причем есть основания думать, что главным политиком в этом семейном союзе была именно Юнь — наполовину китаянка по крови, она имела высокопоставленных родственников в Срединном государстве и, прожив некоторое время при дворе императрицы, безусловно завела там важные связи.
Юнь и Дан еще в правление Улэя вместе убеждали шаньюя заключить «договор о мире, основанный на родстве». Они посылали гонцов в Китай для того, чтобы договориться о встрече с Ван Си — высокопоставленным двоюродным братом Юнь. Они же повлияли на ситуацию с выдачей Китаю 27 перебежчиков из Западного края, за что оба получили награды от чиновников Поднебесной.
С точки зрения Ван Мана, Дан больше всего подходил ему в качестве шаньюя. По приказу императора Ван Си назначил своей двоюродной сестре, ее мужу и младшему сыну встречу в пограничной крепости Чжилу. Здесь он захватил своих родственников и «под угрозой оружия» доставил их в столицу — только сыну Юнь «удалось бежать вблизи укрепленной линии», и он, избегнув императорских «милостей», возвратился к сюнну.
Когда пленного Дана привезли в Чанань (Чанъань), «[Ван] Ман объявил его шаньюем Сюйбу и хотел послать крупные войска, чтобы помочь вступить на престол». Но императору снова не повезло с насильственно поставленным шаньюем. «Переброска войск еще не закончилась, как рассерженные сюнну вторглись соединенными силами в северные пограничные земли и северные пограничные земли оказались из-за этого опустошенными». А сам Дан, не выдержав императорских милостей, заболел и умер.
