Генерал Врангель мыслил эвакуацию как временную необходимость и рассчитывал, что если «Запад поймет мировую опасность большевизма и даст средства сохранить армию, то наш исход может привести и к победе». Первой его задачей было предоставить вывезенной армии минимальные средства для выживания и сохранить в ней единство и боевой дух. По договору с французским правительством, признавшим в 1920 г. правительство Врангеля в Крыму, эвакуированные поступали под покровительство Франции, обеспечивавшей их содержание, взамен чего Франция получала в залог 30 военных и вспомогательных судов русского флота, отправленных в Бизерту (Тунис).
Армия и сопутствующие ей беженцы были распределены в Константинополе, в Галлиполи и на соседних островах – Лемносе, Принцевых, в специальных созданных лагерях. Казаки были интернированы на острове Лемнос и в лагере Чилингир, в 85 км от Константинополя. Жизнь в лагерях была очень трудной, люди страдали от хронического недоедания, от недостаточной медицинской помощи, нехватки средств гигиены и отопления. Выдавали беженцам на человека в день 500 граммов хлеба или муки, 300 граммов картошки, 20 граммов растительного жира, 4 грамма чая, 30 граммов сахара, иногда мясные консервы, сухое молоко. В среднем меньше чем 2000 калорий в день. Жили в переполненных, порой протекающих палатках. Смертность, особенно среди стариков и детей, была очень высокой. Выделенные под кладбища участки заполнялись могилами с ужасающей быстротой.
Французская и британская администрация старались делать все возможное для облегчения жизни русских беженцев, но это было трудное, голодное послевоенное время. Страны-победильницы страдали и от разорения войной, и от многомиллионных потерь убитыми и искалеченными среди молодых мужчин самых работоспособных возрастов. Далеко не вся общественность Великобритании и Франции была настроена положительно к России и беженцам. Многие левые сочувствовали социальному эксперименту большевиков и поддерживали не Белых, а Красных, а правые справедливо считали, что развал Восточного фронта в результате русской революции и предательский Брестский мир стоили союзникам лишнего года войны, новых разрушений и миллионов жертв. Правительствам союзников приходилось убеждать противников помощи русским беженцам. Но значительная часть общественного мнения стран Антанты порой шла даже впереди правительств в желании помочь изгнанникам. Многие при этом руководствовались, особенно в Великобритании и Бельгии, ясно сознаваемыми христианскими принципами отношения к гонимым и обездоленным.
Но все же французский премьер Аристид Бриан счел принятое обязательство финансово тяжелым и политически несвоевременным. 25 марта 1921 г. верховный комиссар Франции на Востоке генерал Брюссо от имени президента Франции, получившего согласие Соединенных Штатов, подписал приказ, которым русским беженцам предлагался выбор: или Добровольческая армия соглашается репатриироваться в Россию, или пусть принимает предложение бразильского правительства возделывать в Бразилии целину, иначе всякая поддержка прекратится с 1 апреля 1921 г. Краткость назначенного срока вызвала панику. Подготовлялись транспорты для тех, кто с отчаяния согласился было на репатриацию. Французы организовали возвращение желающих в советскую Россию, но из лагеря Кабакджа уехало только 280 человек. В феврале 1921 г. из лагеря на острове Лемнос на пароходе «Решид Паша» уехало в советскую Россию около 500 человек. 30 марта 1921 г. на борт того же «Решид Паши» погрузилось 2775 человек (включая 35 женщин и 15 детей), и их увезли в советскую Россию. Но волна протестов мировой общественности вынудила французское правительство повременить. Срок был продлен. 14 октября 1921 г. Казачий союз организовал переселение 950 казаков на полевые работы в Чехословакию. Небольшое количество казаков поехали в Бразилию.
Историческая справка
В «Обзоре деятельности учреждений, подведомственных заведующему эвакуированными чинами ВСЮР и их семейств, за июнь 1920 года» говорится: «Английское командование оказалось сильно встревожено возбуждением общественного мнения за границей… Экстренно были посланы представители высшего английского командования с инструкциями из Лондона обследовать русских беженцев и облегчить их жизнь… На Лемносе появились великолепно оборудованные госпиталя, врачи, медикаменты. За последние три недели (июня) вовсе не было эпидемических заболеваний. Всех женщин и девочек одели… На пароходе «Астерия» на остров было отправлено 13 500 рационов добавочного питания для 450 русских детей… Привезены походные кухни, улучшена водопроводная сеть и канализация… Лучше всего говорит о резкой перемене условий жизни на острове в благоприятную сторону то обстоятельство, что многие семьи офицеров, получив разрешение выехать с Лемноса, медлят… а на свое иждивение перешло только пять семей…» – Л. П. Решетников. Русский Лемнос: исторический очерк. М., 2009.
Усилиями Врангеля и созданного им в Константинополе «Русского Совета», объединявшего вокруг армии русскую общественность, а также по настоятельным просьбам европейских государств, Сербия и Болгария согласились принять немалый контингент беженцев, каждая от 20 000 до 30 000. 28 августа 1921 г. началось переселение беженцев в Болгарию, Югославию и другие страны. Так началось расселение русской эмиграции.
Константин Николаевич Гулькевич, посланник России в Швеции, 22 марта 1920 г. в одном из писем отмечал: «Многим кажется прямо не по силам ходить в будущее российское (т. е. советское) консульство, получать там удостоверение о личности, помощь и защиту, необходимые в известных случаях. Эмигранты могли бы перейти в иностранное подданство, но многим, по словам Гулькевича, это было бы непреодолимо тяжело. Становиться советскими гражданами русские беженцы также категорически не желали. Они желали оставаться русскими гражданами, пусть и без России. Они были убеждены в том, что они и есть Россия, а советское государство – это преступное сообщество, захватившее родину.
С марта 1921 г. в решение судеб русских беженцев включилась только что созданная Лига Наций. Лига Наций была создана державами-победительницами 10 января 1920 г. Совет Лиги Наций состоял из четырех постоянных членов – Великобритании, Франции, Японии и Италии, и четырех сменяемых ежегодно. 20 февраля 1921 г. председатель Международного Комитета Красного Креста Г. Адор обратился в Совет Лиги Наций с письмом об отчаянном положении русских беженцев и о необходимости их материальной поддержки, трудоустройства, добровольной репатриации и правовой защиты. Письмо подготовил представитель Красного Креста в России и Восточной Европе, прекрасно разбиравшийся в русских проблемах швейцарец Эдуард Фрик. В письме отмечалось, что помощь Красного Креста, иных филантропических организаций и даже отдельных правительств ненадежна и недостаточна для такой большой группы людей, и содержалась рекомендация создать Верховный Комиссариат Лиги Наций по делам русских беженцев. Совет Лиги Наций уже через неделю, 28 февраля признал вопрос важным и поручил его скорейшую разработку специальной комиссии под руководством представителя Франции в ЛН – Г. Ганото. 27 июня Г. Ганото доложил на Совете ЛН соображения комиссии, и Совет постановил создать должность Верховного Комиссара по делам русских беженцев.
Понятно, что имелись в виду русские не в этническом смысле слова, не по крови, а русские в смысле подданства Российской Империи. Разъяснение давалось, что это люди, которые имеют или должны были бы иметь документы или Царского, или Временного правительства, что они являются гражданами Российского государства. Если кто-то таких документов не имеет, но объявляет себя русским беженцем, он должен подтвердить своё бывшее русское подданство свидетельскими показаниями и присягой.
На ответственную должность Верховного Комиссара по делам русских беженцев после некоторых колебаний предложили знаменитого полярного исследователя и филантропа Фритьофа Ведель-Ярлсберг Нансена. Нансен уже возглавлял к этому времени иную комиссию ЛН – по помощи голодающим в России. Он согласился принять на себя эту немалую дополнительную нагрузку. Примечательно, что русские эмигрантские организации были против. Они указывали, что сотрудничество с большевиками в комиссии по голодающим несовместимо с работой по помощи антибольшевицкой эмиграции, предлагали другую кандидатуру – американского полковника Ольдса, возглавлявшего представительство американского Красного Креста в Европе. Но Совет Лиги Наций принял решение в пользу Нансена.
20—24 августа в Женеве прошла правительственная конференция заинтересованных государств по вопросам русских беженцев. В ней приняли участие 10 стран – Болгария, Китай, Финляндия, Франция, Греция, Польша, Югославия, Румыния, Швейцария и Чехословакия и ряд международных организаций МККК, Международное бюро труда, Международное общество помощи детям. Кандидатура Ф. Нансена была окончательно одобрена, и он приступил к своим обязанностям 12 сентября. Одновременно страны-участницы договорились о финансовых отчислениях в пользу Комитета по делам русских беженцев и об их правовой защите. Было решено создать для тех русских, которые не желают принимать советское гражданство, специальный документ, удостоверяющий личность – паспорт апатрида, который хорошо известен под названием Нансеновского паспорта. Русским беженцем «признавалось лицо русского происхождения, не принявшее никакого иного подданства». В сентябре 1921 г. на новом межправительственном совещании при должности Верховного Комиссара по делам русских беженцев был создан специальный совещательный комитет, в который вошли международные и русские эмигрантские организации, занимавшиеся этим вопросом и участвовавшие в распределении средств и разработке правовых форм. Очень важным решением совещания было создание представительств Верховного Комиссара в странах мира. Русские беженцы, лишенные защиты своих исчезнувших посольств и консульств, получали теперь международную правовую защиту.
