Хрущев мне малосимпатичен. Хотя бы за то, что устроил вокруг имени Сталина, нанеся СССР такой психоудар, от коего мы и поныне еще не оправились. Ненавижу его за то, что учинил разрыв с Китаем. За то, что совершил самую большую ошибку: призвал догнать и перегнать Америку. Ведь прежде мы говорили иначе: «Вы, Запад, живете в прошлом, а мы – уже в будущем. Да, у нас пока не хватает кое-чего, прилавки наших магазинов не так обильны, но все это преходяще. Мы – новые люди, и задачи, что мы ставим перед собой, находятся совсем в ином измерении». Хрущев же как бы отбросил СССР назад. В конечном счете, сломал психологическое превосходство граждан СССР над старым миром.
Да и все то, о чем мы пишем, создано, по большому счету, в сталинское время, а Хрущев лишь сорвал созревшие плоды. Да и то зачастую бездарно, непоследовательно, несистематично. И все же у Хрущева можно почерпнуть полезный опыт. Именно при нем мы до смерти напугали своих врагов. Сегодня они могут делать вид, что ничего особенного не случилось, что они, де, все рассчитали и всегда верили в крах СССР. Бумага все стерпит. Но на самом-то деле после 1957 года они были бледными и растерянными. Затратив намного меньше, чем Запад, хрущевский Советский Союз смог совершить космический рывок и вынудил американцев спешно искать адекватные ответы. Они действительно испугались, что Союз их «сделает» и зароет капитализм на кладбище истории. СССР и вправду развивался смелее и стремительнее Америки, хотя Никита Сергеич и умудрился заложить в тело Союза несколько «бомб замедленного действия». Философского, так сказать, плана.
Предавая анафеме Хрущева (причем по большей частью справедливо), многие часто выплескивают вместе с грязной водой и ребенка. Люди устроены странно. Если кто-то им не нравится, то они слишком часто отвергают все, что делал антипатичный им человек. Пусть даже это «что-то» будет трижды разумным. А так нельзя.[7]
Сей психотриллер удался, несмотря на то, что СССР в конце 1950-х годов не обладал огромными финансовыми возможностями Советского Союза начала 1980-х. В распоряжении Хрущева не имелось миллиардов нефтедолларов. Его технологическая база по сравнению с технологиями СССР тридцатью годами позже – пещерный век. Однако его психотриллер вышел, а потому мы просто обязаны изучить его опыт. А заодно и понять, почему всего четверть века спустя лидеры в Москве, обладая гораздо большими экономическими, промышленно-технологическими и финансовыми возможностями, не сумели устроить Штатам нечто подобное.
Разгадка хрущевских побед над Западом кроется в том, что он умел ломать сопротивление косной генеральско-бюрократической верхушки страны, страшно боявшейся делать ставку на что-то новое, необычное.
Это удивительно, но ведь советская военно-административная иерархия едва не погубила космический прорыв, причем принялась саботировать его еще при жизни Сталина.
Железный факт: после ознакомления с гитлеровскими достижениями в ракетотехнике в 1945 году советские авиастроительные начальники отбивались от новой техники руками и ногами. Им не хотелось заниматься еще и ракетами. Хотя уже весной 1945 г. Бюро астронавтики ВМС США поставило задачу вывода на орбиту первого искусственного 225-килошраммового спутника Земли в 1951 году. Советская разведка узнала об этих планах в 1946-м, раздобыв секретный доклад «РЭНД-корпорации». Когда сталинский министр вооружений Дмитрий Устинов получил сии сведения, он переправил секретную информацию всем авиаконструкторам с резолюцией: «Прошу дать четкие предложения – кому и что делать!» Но ответа не последовало.
В том же 1946-м один из основоположников советской космонавтики Михаил Тихонравов вместе с военным инженером Николаем Чернышевым направляют лично Сталину рапорт – проект постройки ракеты ВР-190, которая должна поднять двух пилотов и научную аппаратуру в космос, на высоту в 190 километров, и затем опуститься на парашюте. То был практически суборбитальный космический полет, что мог состояться уже в самом начале 1950-х годов. Сталин проект одобрил. Но Министерство авиапромышленности СССР и не думало считаться с решением самого вождя! (В. Хозиков. Указ. соч., с.11–13.)
Тихонравов и Чернышев переходят работать в НИИ-4, ракетно-артиллерийский институт в подмосковном Болшево. Вроде бы начальник иститута Алексей Нестеренко им покровительствует. Но внутри НИИ-4, где Тихонравов и Чернышев работают над ВР-190, на них смотрят волками. Мешают работать. Пишут жалобы «наверх», в ЦК КПСС. Приходится изменить название работ, спрятав истинную цель – полет в космос людей. Нестеренко не мог поступить иначе. Он понимал, что «далеко не все армейские чины, особенно вышестоящие, смогут разобраться в тонкостях и перспективах этой работы и скорее всего обвинят и его, и Тихонравова в прожектерстве, пустой растрате казенных денег и прочих страшных грехах вплоть до вредительства» (Там же, с. 14).
Тихонравов, а не Сергей Королев, в 1947 году предлагает делать ракету многоступенчатой (или, как он говорил, «пакетной»). Именно такая ракета может не только лететь на межконтинетальную дальность, но и вынести на орбиту искусственный спутник. Тихонравов предложил кратчайший путь и к обретению Россией межконтинентального ракетного оружия, и к выходу в космос. Но…
14 июля 1948 года на годичном собрании Академии артиллерийских наук Тихонравов выступил с докладом об искусственном спутнике Земли. Его доклад слушали в гробовом молчании. Один из гостей презрительно бросил: мол, НИИ-4 нечем заниматься, если он решил перейти в область фантастики. Даже будущий генеральный космический конструктор Сергей Королев тогда не поддержал Тихонравова, главной задачей считая создание добивающей до США ракеты. В начале 1949 года, несмотря на сопротивление начальника НИИ-4 Нестеренко, исследования по многоступенчатой схеме ракеты артиллерийское начальство распорядилось закрыть! Закрывался самый быстрый путь СССР в космос.
Однако Тихонравов продолжал разрабатывать теоретические вопросы вывода в космос искусственного спутника «подпольно», в свободное от основной работы время, сплачивая вокруг себя группу талантливых молодых исследователей.
Лишь в марте 1950 года, во время очередной научно-технической конференции, Тихонравов сделал еще один доклад о том, что уже сейчас можно запустить в космос искусственный спутник Земли с помощью многоступенчатой ракеты (Тихонравов называл ее «пакетом»). Кроме того, говорил исследователь, дальность боя многоступенчатых баллистических ракет уже сейчас можно сделать неограниченной, причем в самом ближайшем будущем! Зал стал возмущенно шуметь еще в ходе доклада. Но когда Тихонравов завершил выступление, раздались вопли: «А зачем это нужно? Нам что, делать нечего?»; «Надо кончать эту канитель! Это же бред!»; «Пакет не взлетит! Он опрокинется! Он разрушится!» Когда зал удалось успокоить, Тихонравов попробовал было рассказать о тех возможностях, что дадут стране спутники, заговорил даже о полете человека в космос. И снова раздался хор возмущенных голосов. Самое ужасное, что представитель госкомиссии, проверявшей работу НИИ-4, П.Чечулин, взяв слово, обозвал проект с запуском спутника «фантастикой и никому не нужной затеей». Заявил, что не надо тратить времени не только на такие исследования, но даже и на их обсуждение. И вообще, НИИ-4 вместо того, чтобы «решать насущные задачи ракетной техники, ведет исследования надуманных, неактуальных проблем» (Там же, с. 15–20).
Как видите, советские военные и научные бюрократы, дай им волю, забили бы копытами космические проекты. Они фактически лишали страну и космической перспективы, и возможности быстро получить дальнобойные ракеты – самый дешевый и разумный ответ на колоссальное превосходство США в авианосцах и бомбардировщиках. И это за семь лет до запуска первого спутника! Как правило, признанные профессионалы – сущие ослы, когда дело касается чего-то действительно нового.
Самое удивительное, что освистывавшие Тихонравова «профессионалы и специалисты» не знали того, что еще 24 февраля 1949 года американцы на полигоне Уайт-Сэндз запустили в космос двухступенчатую ракету. То есть осуществили идею Тихонравова. Первой ступенью была модернизированная немецкая Фау-2, второй – легкая ракета «ВАК-Капрал». Через 6,5 минуты вторая ступень достигла высоты в 402 километра над планетой. (Ранее американские ракеты выходили на высоты поменьше и даже привозили фото Земли из космоса.) Конечно, полет был не круговым, орбитальным, а параболическим, суборбитальным. Искусственного спутника в данном случае не было. Но янки уже заглянули в космос, а Тихонравова всякие «профессионалы»-бюрократы в Москве готовы были растерзать за «бред и фантастику»! (Вилли Лей. «Ракеты и полеты в космос». М., военное издательство Министерства обороны СССР, 1961, с. 237–238)[8]
Неопровержимый факт, читатель: если бы в СССР решение вопроса о многоступенчатых ракетах и космических аппаратах целиком отдали на откуп официальной бюрократии – военной, научной и собственно административной, – мы бы безнадежно отстали от американцев. Ракетами не хотели заниматься авиастроители, спутники готовы были похоронить ракетно-артиллерийские «авторитеты». Даже Сталин им не мешал саботировать космический русский прорыв. И вообще, дело спас энтузиаст Тихонравов: его перевели на должность научного консультанта НИИ-4. И он продолжил работать над разработкой теории спутников – ведь все делалось в рамках разработки межконтинентальной ракеты, способной добить до Америки. Но ведь такая ракета по определению была уже космической. «Кружок Тихонравова» (молодые фанатики) работал в свободное от основных заданий время. В 1950-м он договаривается с Королевым о совместной работе по «пакетной ракете». На чистом фанатизме тихонравовский коллектив разработал теорию движения спутников по разным орбитам, решил проблему входа космического аппарата в плотные слои атмосферы при возвращении на Землю (придумав теплозащитные экраны), решил проблему энергоснабжения КА с помощью солнечных батарей. Идея будущей энергетики наших космических аппаратов родилась у Тихонравова, когда он увидел в журнале… фото термоэлектрического генератора, что работал от тепла керосиновой лампы и питал радиоприемник «Колхозник».
