Толпа, стоявшая у склада, вдруг заволновалась. Люди возбужденно перешептывались, глаза всех обратились на трех человек, приближавшихся к складу. Все трое ничем не отличались от прочих золотоискателей. Они были плохо одеты, даже обтрепаны. Где-нибудь в другом месте они немедленно были бы задержаны полицейским и арестованы за бродяжничество.
-- Француз Луи,--стало передаваться из уст в уста.-- Имеет три заявки на Эльдорадо,-- сообщил Фроне ее ближайший сосед.-- Они стоят по крайней мере десять миллионов.
Вид француза Луи, шагавшего несколько впереди своих товарищей, совершенно не соответствовал этим словам. Где-то в дороге он потерял свою шапку и небрежно обвязал голову потертым шелковым платком. Несмотря на свои десять миллионов, он сам нес на широких плечах свой багаж.
-- А тот с бородой-- Билл Свифтуотер, тоже король Эльдорадо.
-- Откуда вы это знаете? -- недоверчиво спросила Фрона.
-- Откуда я знаю?!--воскликнул ее собеседник.-- Да его портрет был помещен во всех газетах, вышедших за последние шесть недель. Смотрите! -- Он развернул газету.-- Очень похожий портрет. Я так часто смотрел на него, что узнаю его рожу из тысячи.
-- А третий кто? -- спросила она, безмолвно подчиняясь его авторитету.
Ее собеседник поднялся на цыпочки, чтобы лучше видеть.
-- Не знаю,-- сознался он грустно и хлопнул по плечу своего соседа.-Кто этот худощавый, бритый, в синей рубашке и с заплатой на колене?
В то же мгновение Фрона радостно вскрикнула и бросилась вперед.
-- Мэт! -- позвала она.-- Мэт Маккарти! Человек с заплатой сердечно пожал ей руку, хотя не узнал ее, и посмотрел на нее недоверчиво.
-- О, вы не узнаете меня! -- растерялась она.-- Нет, нет, не смейте говорить, что узнали. Если бы здесь не было столько зрителей, я обняла бы вас, старый медведь!
-- И вот Большой Медведь пошел домой к Маленьким Медвежатам,-размеренно начала она.-- И Маленькие Медвежата были очень голодны! И Большой Медведь сказал: "Угадайте, что я вам принес, детки?" И один Маленький Медвежонок сказал, что это ягоды, а другой сказал, что это лосось, а третий сказал, что это дикобраз. Тогда Большой Медведь рассмеялся: "Уф! Уф! -- и сказал: -- Нет, это замечательный, большой, жирный человек!"
По мере того как он слушал, его взгляд прояснялся. А когда Фрона кончила, лицо его сморщилось, и он засмеялся каким-то особенным тихим смехом.
-- Я вас определенно знаю,-- сказал он,-- но никак не могу вспомнить, кто вы такая.
Она указала на склад и робко посмотрела на него. -- Вспомнил! -Отступив на шаг, он осмотрел ее с головы до ног, и неожиданно на лице его отразилось разочарование.--Не может быть! Я ошибся. Вы никогда не могли бы жить в этой лачуге. И он ткнул пальцем в направлении склада. Фрона энергично закивала головой. -- Так это все-таки вы? Маленькая сиротка с золотыми волосами, которые я так часто расчесывал? Маленькая чародейка, бегавшая босиком по этим самым камням? -- Да, да! --радостно подтвердила она.
-- Маленький дьяволенок, стащивший упряжку и отправившийся в самый разгар зимы через Ущелье, чтобы посмотреть, где конец света. И всему виной были волшебные сказки старого Мэта Маккарти!
-- О, Мэт, милый старый Мэт! Помните, как я отправилась плавать с сивашскими девочками из индейского лагеря?
-- Я вытащил вас за волосы из воды? -- И потерял новенький болотный сапог! -- Ну, конечно, помню. Это был возмутительный, бесстыдный поступок! Д сапоги стоили десять долларов в лавке вашего же отца!
-- А потом вы отправились через Ущелье в глубь страны, и мы больше ничего о вас не слышали. Все думали, что вы умерли.
-- Да, я помню этот день. И вы плакали на моих руках и не хотели поцеловать на прощание вашего старого Мэта. Но в конце концов вы все-таки поцеловали,--торжествующе добавил он.--Когда вы поняли, что я действительно ухожу. Какая вы были тогда крошка!
-- Мне было только восемь лет.
-- Двенадцать лет прошло. Двенадцать лет я провел в глубине страны, ни разу оттуда не выбравшись. Вам теперь должно быть двадцать лет? -- И я почти с вас ростом,-- прибавила Фрона. -- Славная из вас получилась женщина -высокая, стройная...-- Он критически осмотрел ее.-- Не мешало бы вам только быть немного полнее, по-моему.
-- Ни в коем случае,-- запротестовала она.-- Не в двадцать лет, Мэт! Пощупайте мою руку и вы увидите...--Она согнула руку и показала ему, как вздулся ее бицепс.
-- Мускулы ничего себе,-- с довольным видом согласился он, осмотрев.-Можно подумать, что вы зарабатывали себе кусок хлеба тяжелым трудом.
-- О, я умею метать копье, боксировать и фехтовать!--воскликнула она, встав в соответствующую позицию.--И плавать, и нырять, и прыгать через веревку двадцать раз подряд, и ходить на руках. Вот!
-- Это то, чему вас научили? А я-то думал, что вы уехали заниматься науками,-- сухо заметил он.
-- Теперь существуют новые методы обучения, Мэт. И вас уже не отправляют домой, когда вы нахватаетесь одних лишь знаний.
-- И с такими слабыми ногами, что они не в состоянии поддержать вашу голову! Ладно, прощаю вам ваши мускулы.
-- А как ваши дела, Мэт? -- спросила Фрона.-- Что вам дали эти двенадцать лет?
-- Посмотрите на меня.-- Он широко расставил ноги, закинул голову и выпятил грудь.--Перед вами стоит мистер Мэт Маккарти, один из королей благородной династии Эльдорадо. И всем этим он обязан своим собственным рукам. Мои богатства неисчислимы. У меня добывается в одну минуту больше золотого песку, чем я видел за всю свою жизнь прежде. Теперь я еду в Штаты, чтобы поискать своих наследников. Я твердо верю, что у меня таковые имеются. В Клондайке можно найти любое количество самородков, но хорошего виски вы тут не найдете. И я решил во что бы то ни стало выпить хоть раз настоящего виски до того, как я умру. А потом я вернусь в Клондайк, чтобы управлять своими владениями. Честное слово, я один из королей Эльдорадо; и если вам когда-нибудь понадобится что-нибудь этакое, то я дам вам взаймы.
-- Все тот же старый Мэт! Никакой перемены! -- рассмеялась Фрона.
-- А вы все та же настоящая Уэлз, хотя у вас мускулы призового борца и мозги философа. Ну, давайте догоним Луи и Свифтуотера. Говорят, Энди все еще заведует складом. Посмотрим, не забыл ли он меня.
-- И меня тоже.-- Фрона схватила его за руку. У нее была дурная привычка хватать за руку тех, кто ей нравился.-- Уже десять лет прошло с тех пор, как я уехала.
Ирландец прокладывал себе дорогу сквозь толпу, точно машина для забивки свай, и Фрона легко пробиралась вслед за ним. Новички почтительно наблюдали за этими божествами Севера. В толпе снова поднялся гул.
-- Кто эта девушка? -- спросил кто-то. И Фрона, переступая порог склада, услыхала первую часть фразы:
-- Это дочь Джекоба Уэлза. Ничего не знаете о Джекобе Уэлзе? Где же вы были все эти, годы?..
ГЛАВА II
Она вышла из березовой рощи, сверкающей своей белизной, и с первыми лучами солнца, позолотившими ее распущенные волосы, легко побежала по покрытому росой лугу. Земля, жирная от избытка влаги, казалась ей мягким ковром, а росистые травы били ее по коленям, рассыпая вокруг сверкающие брызги, похожие на жидкие бриллианты. На щеках ее играл утренний румянец, глаза сияли молодостью и любовью. Рано оставшись без матери, она выросла на лоне природы и любила страстною любовью старые деревья и ползучие зеленые растения. Глухой ропот пробуждающейся жизни радовал ее слух, и влажные запахи земли были для нее сладостны и желанны.
В конце луга, где начиналась темная роща, среди одуванчиков с голыми стеблями и ярких лютиков она нашла пучок крупных аляскинских фиалок. Бросившись на землю, она зарылась лицом в пахучие прохладные цветы и руками прижала пурпурные венчики к своей голове. Ей не было стыдно. Она долго блуждала среди трудностей, грязи и лихорадочных страстей большого мира, а вернувшись обратно, осталась все такой же простой, чистой и здоровой. И она была рада этому, лежа здесь и вспоминая те дни, когда весь мир для нее ограничивался линией горизонта и когда, перебравшись через Ущелье, она надеялась увидеть "край света".
Простая жизнь, окружавшая Фрону в детстве, зиждилась на немногих, но весьма суровых обычаях. Они заключались в словах, которые она где-то вычитала позже: "вера в пищу и кров". То была вера ее отца, думала она, вспоминая, с каким уважением произносилось его имя окружающими. Этой верой она прониклась, эту веру она унесла с собой в мир по ту сторону "края света", где люди отдалились от старых истин и создали себе эгоистические догмы, призвав на помощь казуистику. С этой верой она возвратилась обратно, по-прежнему чистая, молодая и радостная. "И все это так просто,-- думала она.--Почему же эти люди, живущие в большом мире, не верят в то же, во что верит она,-- в пищу и кров? Почему же им не дано обладать верой в долгие скитания и в охотничьи стоянки, той верой, с которой сильные, честные люди смотрели прямо в лицо внезапной опасности и смерти на море и на суше? Почему? Верой Джекоба Уэлза, Мэта Маккарти, индейских мальчиков, с которыми она играла, индейских девочек, с которыми она устраивала сражения, и верой волкодавов, тянувших сани и бегавших с ней по снегу. Это была здоровая вера, жизненная, хорошая вера",--думала она, чувствуя себя счастливой.
