Мы, представители младшего поколения в партии, как тогда назывались, «призыва 1905 года», старались попасть в камеры со старшими, опытными товарищами, которым вменялось в обязанность использовать время пребывания в тюрьме для нашего дальнейшего политического образования.
С. М. Киров, сам много работавший над собой, помогал и другим товарищам. Он частенько говорил мне: «Ваня, учти, мы сейчас пленники самодержавного режима, наше пребывание здесь мы должны максимально использовать для учебы. События в стране развиваются так, что для дальнейшего успешного революционного движения потребуются более опытные товарищи. Учти, что партия и рабочий класс не простят нам бездействия в тюрьме. Нас ждут более подготовленными, способными быстро ориентироваться в политической обстановке, умеющими организовать рабочий класс на борьбу за свержение самодержавия. Учись, дружище, не пропускай ни одного дня».
Начались мои тюремные «университеты». Время с сентября 1906 года по апрель 1907 года провел я в Томской тюрьме. Старшие товарищи помогли мне, как и многим другим молодым заключенным, в освоении элементарных понятий «алгебры революции».
В апреле 1907 года, по просьбе Василия Шамшина, меня взял на поруки его отец Иван Дмитриевич Шамшин, активный член Обской группы. Для этого ему пришлось заложить в банке свой маленький домик на Логовской улице. Я очутился снова в Новониколаевске, в кругу партийных друзей, а Первое мая 1907 года встречал на загородной массовке в лесу.
С наступлением реакции слежка за партийными работниками усилилась. Нет сомнения в том, что томское охранное отделение дало новониколаевским ищейкам соответствующие указания о слежке за мной. Соблюдая осторожность, я все же вернулся к партийной работе.
Чтобы отвлечь внимание охранки, устроился на работу к одному предпринимателю, который имел подряд на окраску крыш железнодорожных зданий станции Обь (теперь ст. Новосибирск-I). Я стал помощником маляра. Это было очень удобно и для выполнения партийных поручений. На квартиру меня устроили к одному польскому товарищу — Бардышевскому. Он заведовал двумя складами пивного омского завода Мариупольского, причем, оба склада находились на Вокзальной улице: основной склад с глубокими подвалами недалеко от железнодорожного переезда, близ депо. Кто знает, сколько нелегального груза перебывало в подвалах, где в больших бочках выстаивалось пиво.
По указанию партийной организации, вместе с младшим братом Бардышевским мы должны были переправлять литературу со склада в город.
Примерно в июне 1907 года группа поручила мне проводить беседы и читки-прокламации среди солдат воинской части, расположенной в красных казармах, между вокзалом и р. Обью.
Встречи наши происходили в сосновом лесочке, за казармами. Связь с сочувствующими поддерживалась через одного вольноопределяющегося, члена партии Миклашевского.
При помощи тов. Миклашевского удалось провести несколько встреч, на которых присутствовало до десятка солдат. Как-то вызвали меня к себе Шамшины и предложили, ввиду усилившихся слежек, временно покинуть город.
Я получил задание съездить на месяц в с. Бердск и выполнить одно поручение группы.
Нагруженный специальными листовками, выпущенными Обской группой, содержавшими призыв к мельничным рабочим, и брошюрами, имея явку к одной учительнице-епархиалке, дочери местного отца-благочинного, отправился я в конце июля в с. Бердск. Здесь установил связи с рабочими крупной мельницы промышленника Горохова и через месяц вернулся в Новониколаевск. Учитывая, что я много лет не видел свою мать и что угроза нового ареста не была устранена, подпольный комитет мне разрешил временный выезд в Европейскую Россию и снабдил явкой в г. Челябинске, а дальше по цепочке: в Уфе, Самаре, Нижнем Новгороде, Москве. Это была весьма поучительная поездка.
В пути я вновь и вновь убеждался, как велика сила партии и ее влияние на трудовой народ. Рабочий класс не считал русскую революцию оконченной.
В Челябинске пришлось подождать пару дней до получения надежной явки в Уфу.
На ночлег меня направили к товарищу, работавшему в прянично-крендельном предприятии. Там меня радушно встретили рабочие и основательно накормили бубликами. Получив явку и бесплатный билет «ходока-переселенца», возвращавшегося в родные места из Сибири, я отправился в Уфу, а оттуда в тот же день выехал дальше.
В Самаре по явке я попал к рабочему мастерских Самарско-Златоустовской железной дороги. Он жил в вокзальном районе в тесной комнатушке, где ютилась его большая семья. К ночи, когда надо было уже ложиться спать, товарища предупредили об ожидающихся ночью обысках. Что делать? Оставаться дальше в этом доме было нельзя, а другого места, где можно бы переночевать, товарищ, не знал, да и время было позднее. Он порекомендовал мне переночевать в общественном саду на берегу Волги, я последовал его совету.
Утром новая явка привела меня в помещение профессионального союза торгово-промышленных служащих г. Самары, в здание на углу Соборной улицы. После основательной проверки секретарь профсоюза, как потом выяснилось, член партии, дал мне явку на пристань к помощнику капитана одного из пароходов акционерного общества «Кавказ и Меркурий», отходившему в тот день в г. Нижний. Так я благополучно доехал до Нижнего Новгорода, повидал свою матушку, побывал в родных и милых с детства местах, съездил к брату в Москву и в декабре 1907 года вернулся в Новониколаевск. Здесь я вновь встретил многих своих друзей, в том числе и Василия Шамшина, вернувшегося осенью 1907 года домой после первого ареста и ставшего профессиональным революционером и одним из руководителей Обской группы.
Многое изменилось за время моего отсутствия в Новониколаевске. За эти полгода партийная организация, несмотря на аресты, очень окрепла, увеличилась численно за счет привлеченной в ее ряды молодежи, прошедшей испытание в годы первой русской революции.
Успешно издавалась нелегальная газета «Обской рабочий» — орган Обской группы РСДРП. Хорошо действовал нелегальный союз железнодорожников, где секретарем был Дмитрий Шамшурин. Большую работу проводила группа РСДРП и в созданном при ее участии обществе взаимопомощи торгово-конторских служащих. Это была самая крупная в то время легальная организация, объединявшая в своих рядах значительную часть торгово-конторских служащих. Общество занимало в центре города прекрасное двухэтажное здание, в котором имелся хороший зал, неплохая сцена, библиотека, а внизу находилась столовая. Помещение активно использовалось группой. Здесь назначались встречи партийных работников. Под флагом кружков самодеятельности проводились легальные и нелегальные заседания. В этом обществе мне, как бывшему торговому служащему, удобно было вести работу, вовлекать в ряды общества молодежь по поручению Обской группы.
Общество взаимопомощи торговых служащих пользовалось среди приказчиков большим авторитетом. Через его посредство и под руководством Обской группы РСДРП в декабре 1907 года была проведена забастовка, окончившаяся успехом. В создании общества взаимопомощи и его дальнейшей деятельности самое активное участие принимал В. Шамшин.
В дни предвыборной кампании в Государственную думу я познакомился с одним из организаторов Обской группы — присяжным поверенным Николаем Ивановичем Самойловичем. Знакомство произошло при следующих обстоятельствах: жандармерия усиленно разыскивала активных участников группы, производя в городе массовые обыски. А в это время на квартиру Н. И. Самойловича была доставлена откуда-то огромная корзина с гектографированной литературой. Опасаясь обыска, Самойлович предупредил Василия Шамшина, чтобы срочно взяли у него литературу. В. Шамшин пригласил меня его сопровождать.
Договорившись с отцом члена нашей организации Ненашева о подаче лошади в условное место, мы отправились на квартиру Николая Ивановича, захватили вдвоем корзину с литературой и поехали к городскому переезду через железную дорогу, где в молодом сосняке в глубокий снег зарыли опасную корзину. Вернуться за ней мы решили через несколько дней, как только минует полоса повальных обысков. В городе было неспокойно, слежки продолжались. Наконец мы нашли подходящую квартиру и отправились с Василием Шамшиным в лес. Но нас постигла неудача. Снег вокруг корзины осел, крышка оказалась открытой, а гектографированные прокламации во время оттепели отсырели, и текст слился в сплошную массу, непригодную для чтения. Пришлось корзину с испорченным содержимым оставить на месте.
В январе 1908 года в Новониколаевске произошел один случай, свидетельствовавший о растущем влиянии Обской группы РСДРП среди трудящихся.
В Обской группе состоял один активный товарищ — банковский служащий по имени Абрам, его очень любила революционная молодежь. Он погиб от случайного выстрела. Обская группа, зная авторитет т. Абрама среди населения, решила организовать гражданские похороны и использовать их для демонстрации своих сил.
