- Сумасшедший, у тебя крыша поехала, - внес свое слово Кейс.
- Он еще маленький, - ответил я, - и наверное чувствует себя таким одиноким. По-моему, он ждет, что кто-нибудь приедет и спасет его.
Глава вторая
Лаура Сакетт была притягивающей взгляды, привлекательной, хрупкой блондинкой. Среди темноволосых, темпераментных красавиц испанского происхождения она казалась ослепительно бледным, изысканным цветком-недотрогой, растущем в одиночестве и спокойствии.
Для молодых армейских офицеров, расквартированных в Тусоне и поблизости от него, Лаура Сакетт была несказанно очаровательной, и восхищение ею не сдерживалось тем фактом, что она была замужем. Ее мужем был Оррин Сакетт - конгрессмен Соединенных Штатов, живший в Вашингтоне. Ходили слухи, что они расстались.
Однако никто в городе не знал настоящего положения дел, а Лаура об этом не распространялась, пропуская мимо ушей прозрачные намеки и вопросы.
Поведение ее было безупречным, манеры светскими, голос тихим и приятным. Более проницательные мужчины замечали, что ее рот временами был крепко сжат, в глазах ощущалась неженская твердость, но обычно эти детали скрывала спокойная, мягкая улыбка.
В Тусоне никто никогда не знал Джонатана Приттса, отца Лауры, и никто не был в окрестностях Моры, когда там разгорелась война за землю.
Джонатан Приттс умер. Он был ограниченным, спесивым и вспыльчивым человеком, но единственная дочь его боготворила, а с его смертью ее ненависть к Сакеттам стала яростным, обжигающим стремлением к уничтожению.
Она была свидетельницей того, как ее отца изгнали из Моры, его мечты о земельной империи были разбиты вдребезги, наемные ганмены-убийцы застрелены или посажены в тюрьму. Поскольку Приттс был тщеславным, мелочным и самовлюбленным человеком, он с раннего возраста внушил дочери, что обладает всеми качествами, которые он себе приписывал, и для нее все остальные мужчины стали лишь тенью ее отца.
До того, как приехать на Запад, они жили в светской нищете. Планы Приттса разбогатеть проваливались один за другим, и с каждой неудачей его затаенная злоба и горечь росли. Он был уверен, что ошибки происходят не по его вине, а из-за зависти и ненависти окружающих.
Лаура Приттс вышла замуж за Оррина Сакетта с одной мыслью - помочь аферам отца. Оррин - крупный, симпатичный, добродушный парень, недавно приехавший с теннессийских холмов, ни разу в жизни не видел такую девушку, как Лаура. Она показалась ему воплощением мечты. Его брат Тайрел сразу же раскусил Лауру и ее отца, но Оррин и слушать его не хотел. Он видел то, что хотел видеть - светскую леди, почти принцессу, грациозную, утонченную, очаровательную девушку с характером. Но в конце концов он убедился, что брат прав, и оставил ее. Теперь Лаура Приттс Сакетт возвращалась домой ни с чем, у нее не было ни планов, ни надежд - только желание уничтожить тех, кто уничтожил ее отца.
И ей сказочно повезло. На первой же остановке дилижанса, который направлялся из Юмы в Тусон, она услышала разговор возницы с управляющим станцией.
- Я встретил его в Юме, - говорил возница, - его нельзя не узнать. Эти Сакетты все похожи один на другого.
- Сакетт? Ганфайтер?
- Они все отлично управляются с револьверами. А это Телль Сакетт. Он был в Калифорнии.
Идея родилась у нее той же ночью. Она пыталась придумать, как навредить Сакеттам, чтобы расквитаться с ними. И вот ей на пути встретился Телль Сакетт, старший брат, которого она никогда не видела. Вряд ли он знал о ее осложнениях с Оррином. Сакетты почти не писали писем, а из рассказов Оррина она поняла, что тот много лет не видел брата. Конечно, они могли встретиться с тех пор, как она уехала, но она решила рискнуть.
Способ отомстить также подсказал ей подслушанный разговор. Она не раз слышала подобные разговоры, но не думала, что они могут оказаться полезными. Мужчины говорили об апачах, о детях, которые они недавно украли и возможно убили.
- Двое из них - сыновья Дэна Крида. Не знаю, кто третий.
Молодой армейский лейтенант, ехавший на дилижансе, предпринимал робкие попытки заговорить с Лаурой, которые она твердо пресекала. Когда он в очередной раз обратился к ней, Лаура его удивила, повернувшись к нему с легкой улыбкой на губах.
- Это правда, лейтенант, что апачи поблизости? Расскажите мне о них.
Лейтенант Джек Дэвис охотно наклонился вперед к спутнице, сидевшей перед ним. Он был очень молод, и Лаура Сакетт казалась ему очаровательной молодой женщиной. Правда, сам он участвовал лишь в двух разведывательных экспедициях на территорию апачей, но вместе с ним служили взрослые и более опытные офицеры, которые с удовольствием рассказывали о своих приключениях, а он хорошо умел слушать.
- Да, здесь есть апачи, - сказал он, - и мы можем в любой момент столкнуться с ними, но все наши спутники отлично вооружены и не раз оказывались в подобных переделках. Вам не стоит беспокоиться.
- Я не беспокоюсь, лейтенант, мне просто интересно. А правда, что после нападений они отступают в Мексику, в горы Сьерра-Мадре?
- К сожалению, да. А мексиканцы нам не помогают. Они отказываются пропускать наши войска через границу во время преследования индейцев, хотя, по-моему, есть кое-какие признаки, что наши правительства объединят усилия в борьбе с апачами.
- Значит, если кто-нибудь попал к ним в плен, и его перевезли через границу, шансов спасти его мало?
- Почти никаких. Несколько раз мы договаривались об обмене пленными. Некоторым частным лицам удавалось обменять пленника на товары или лошадей, но если апачей преследуют, они обычно убивают всех захваченных.
Лаура Приттс Сакетт задумалась и на следующей остановке написала письмо Уильяму Теллю Сакетту. Если она рассчитала правильно, он немедленно приедет в Тусон и тут же отправится в горы Сьерра-Мадре. Остальное сделают апачи.
Если же это им не удастся, можно придумать кое-что еще... и свалить вину на индейцев.
Она умело расспрашивала лейтенанта, а попутчики часто дополняли его рассказы своими комментариями. К тому времени, как дилижанс прибыл в Тусон, Лаура узнала достаточно много о набегах апачей на аризонские поселения и о всех случаях, когда они убивали или похищали детей, начиная с резьбы в Оутмен и кончая последним нападением.
- Допустим один человек или несколько - не солдаты - поедут в Сьерра-Мадре? - спросила она лейтенанта Дэвиса.
- Они никогда не вернутся живыми, - уверенно ответил лейтенант. - У них не будет ни малейшего шанса.
Один из пассажиров, суровый мужчина с твердым лицом, в грубой одежде, обычной для пограничных районов, бросил на него взгляд.
- Все зависит от человека, - сказал он, но если кто и слышал его замечание, то не обратил внимания.
Этой ночью, сидя перед зеркалом, Лаура Сакетт поняла, что ее план сработает. Заманить в западню любимого братца Оррина означало почти то же самое, что убить его самого или Тайрела, кого она обвиняла во всех своих бедах.
Она желала только одного: увидеть их лица, когда до них дойдет, как ловко надули Телля.
Когда человек на дилижансной станции в Юме сказал, что меня ждет письмо, я подумал, что он наверняка ошибся. Да я за всю жизнь получил не больше трех-четырех писем, к тому же никто не знал, что я в Юме.
Все наши родственники едва умели писать. Оррин с Тайрелом выучились письму, но для меня это была чертовски сложная штука и относился я к ней с опаской. И мы никогда не писали друг другу письма, если только не хотели сообщить что-то очень важное. Однако письмо действительно было адресовано мне, Уильяму Теллю Сакетту.
Дорогой Телль!
Нашего с Оррином сына похитили апачи. Оррин сейчас в Вашингтоне. Тайрел болен.
Вы можете мне помочь?
Лаура Сакетт
Значит, у Оррина есть сын! А мне так никто и не соизволил сказать, хотя, если учесть, что я бродяжничал, переезжая из города в город, это не удивительно. Если уж на то пошло, мне совсем не обязательно об этом знать.
Никто из родственников не знал, где я, но теперь об этом поздно говорить. Когда я попал в беду и мне понадобилась помощь, все, кто мог, примчались на выручку, и если мальчишку Оррина украли индейцы, мне надо действовать быстро, пока его не убили... если уже не убили.
Никто не знает, что могут сделать апачи. Они могут убить ребенка сразу, а могут, если он им понравится, воспитать его, как одного из своих сыновей, с такой же любовью и заботой. Все зависело, сколько ребенку лет, как он себя ведет и как быстро индейцам надо убираться обратно.
Я знал, что апачи уважают храбрость. Им не нужны слабые и трусливые, а к тем, кто просит пощадить их, они не испытывают ничего, кроме презрения.
Апачи уважают те качества характера, которые требуются им самим в повседневной жизни. Смелость, сила духа, выносливость и умение охотиться и скрываться от охотников - самые ценимые ими достоинства.
Тусон тихо лежал под жарким полуденным солнцем, когда мы пропылили по главной городской дороге, рыская глазами по сторонам в поисках салуна или кафе, где можно было бы найти тень, промочить горло и услышать последние слухи, до которых охочи все бродяги.
