Следует отметить, что тенденции к развалу СССР были и «при Сталине» — да-да, они и тогда закладывались, но при этом тщательно маскировались. Конечно, преждевременно считать, будто в балансе центробежных и центростремительных сил сразу же после смерти Сталина перевес получили первые. Нет, система, заложенная Сталиным, имела несколько поясов стабильности, и каждый из них приходилось проходить шаг за шагом — иначе и не могло получиться в силу соблюдения законов сохранения системы. Лишь только к настоящему времени, на рубеже веков, страна подведена к последней черте. Такова была сила сталинской системы…
Время, «когда генсек губит СССР», свой отсчет начало не в 1985 г., а гораздо ранее. Тенденции к развалу системы в лучшем случае обозначались, но ничего по сути не делалось для их исправления. Разложение (спаивание, разводы, аборты, преступность, «несуны», дедовщина) низов и обуржуазивание (турпоездки, невозвращенцы, «вещизм») верхов. Идеализм на одном конце социальной шкалы и неприкрытый цинизм на другом. Социальное расслоение и формирование будущих классов, криминализация и коррупция. Ряд перекосов в национальной политике. Нелегитимность и пагубность при выборах первых лиц от Кремля до колхоза. Зримый всеми тотальный дефицит товаров и услуг. Все это камнем лежало на каждом. Тем более что в каждой статье, в каждом публичном выступлении, в каждом телесюжете звучало: «Жить стало лучше…» Честно сказать, жить стало невмоготу. Ситуацию намеренно выводили из поля здравого смысла и превращали в абсурд. Требовалось ее разрешение…
ХРУЩЕВ: ЗАПУСК МЕХАНИЗМА РАЗРУШЕНИЯ
Наиболее меткая, как представляется, обобщенная характеристика деятельности Н.С. Хрущева была дана человеком, который непосредственно соприкасался с ним по работе. Д.Ф. Устинов уже на последнем году жизни, когда зашла речь о Хрущеве на Политбюро, сказал так: «Ни один враг не принес столько бед, сколько принес нам Хрущев своей политикой в отношении прошлого нашей партии и государства, а также в отношении Сталина» [2.03. С 18].
Естественно, что наипервейшей задачей Н.С. Хрущева было совершить перехват власти и удержать ее. И все события 1953–1956 гг. стоит рассматривать именно через эту призму. В этом ряду арест Л.П. Берия и высшего руководства органов МВД, борьба с группой сталинцев — и здесь надо отдать должное его последовательности, уже тогда он дал старт к последующему разрушению незаслуженно унаследованной им страны. В наиважнейшей сфере защиты страны — геополитической начался ряд перемен — были уничтожены советские базы в Финляндии (на одном из арендованных островов), в Порт-Артуре, выведены войска из Румынии. Кроме «отступления» с завоеванных геостратегических позиций Армия и Флот подверглись и другой «атаке сверху» — безоглядному разоружению. «С начала 1960-х гг., по настоянию Хрущева, были отправлены в распилку и переплавку мощные боевые корабли Военно-Морского Флота, подлежали недопустимому сокращению или полному уничтожению тяжелые самолеты. А с ними и вообще целый ряд вооружений с заменой их на ракеты стратегического назначения. Это распространилось даже на создание новых видов стрелкового оружия. Оказались закрытыми ценнейшие оборонные НИИ. Замечательные специалисты разбрелись кто куда. Это было в чистом виде разоружение перед лицом Америки, старавшейся мощью оружия подавить нашу самостоятельность» [11. С. 28]. Произошло сокращение численности Вооруженных Сил в 1955–1960 гг. на 3 980 000 человек. Обращаем внимание на то, что Н.С. Хрущев прикрыл эту сторону своего предательства под видом разоружения. Его опытом впоследствии воспользовались М.С. Горбачев, Б.Н. Ельцин… Список можно продолжить.
Следующее злодеяние Н.С. Хрущева — доклад после XX съезда КПСС. С позиции других, последующих событий в истории КПСС на первое место здесь стоит поставить идейное и психологическое воздействие на партию и народ. Стоит обратить внимание на то обстоятельство, что ни одна, даже самая захудалая партячейка КПСС не выступила против доклада Н.С. Хрущева. Именно отсутствие достойной негативной реакции на действия Н.С. Хрущева по очернению И.В. Сталина внутри партии привело к принятию пресловутого Постановления ЦК КПСС «О преодолении культа личности и его последствий» от 30 июня 1956 г. Н.С. Хрущев всегда своими действиями подыгрывал внешнему противнику. ЦРУ смогло добыть текст доклада и опубликовать его именно в июне 1956 г. с комментарием «Русские сами признаются в своих жестокостях», и тут же в подтверждение этого как раз появляется постановление… Не было ли это первой согласованной акцией ЦК КПСС с западными спецслужбами?
Н.С. Хрущеву нельзя было доверять ничего: «В 1950-е гг. ЦРУ (очевидно, все же ФБР. — А.Ш.)тщетно искало источник утечки информации из руководящих кругов США. На эту мысль ЦРУ навели разглагольствования Хрущева и других внешнеполитических деятелей, которые часто засвечивали в своих выступлениях содержание различных документов, в частности полученных от Филби. Хрущев тогда имел привычку заявлять: «Американский Президент еще только думает, а у меня на столе уже лежит информация об этом» [18. С. 22]. Видимо, одним из мотивов руководства КГБ СССР участия в заговоре в октябре 1964 г. было и желание положить конец утечкам информации.
Бесконечные реформы сопровождали все годы правления Н.С. Хрущева. Так, например, в стране было учреждено 105 совнархозов. То есть в дополнение к и без того неважному положению дел в сфере национальной, страна была подготовлена к расколу еще и по принципу экономического районирования. Бывший Председатель КГБ В.Е. Семичастный сообщает о большом желании Н.С. Хрущева разделить местные органы КГБ пополам (наподобие обкомов — на промышленные и сельскохозяйственные!) и «разлампасить, распогонить» все КГБ [2.04. С. 277], что неминуемо привело бы к снижению дисциплины, заполонению Лубянки случайными лицами со стороны, как это и произошло позднее.
Н.С. Хрущев в конечном итоге выполнил глубоко перспективную задачу, связанную уже не с «оттепелью», а с «перестройкой». Он провел эксперимент: насколько долго можно заниматься скрытым подрывом и разрушением страны и при этом не вызывать подозрений? Получилась цифра: примерно лет десять — последователю предстояло уложиться в этот срок. Еще одно замечание на эту тему. Если сравнивать разрушительную работу Н.С. Хрущева с «перестроечной» вакханалией, то следует заметить, что Хрущев все эти годы действовал в Политбюро ЦК КПСС в одиночку. Да, рядом с ним были лица, которые оставались верны ему до конца и слушались его во всем (А.И. Микоян и А.И. Аджубей), через них-то он и осуществлял контакты с внешним миром помимо МИДа. Н.С. Хрущев по возможности снял всех сталинских ставленников. И все-таки как активный разрушитель Советской системы в масштабе страны Хрущев оставался в одиночестве. Такова, была сила сталинских чисток. Его опыт был учтен, и уже у М.С. Горбачева в Политбюро появились два общепризнанных соратника, равных ему по масштабам и замыслам, — Э.А. Шеварднадзе и А.Н. Яковлев. С исторической точки зрения еще не известно, кому больше — М.С. Горбачеву или же Н.С. Хрущеву стоит отдать главный приз в деле сокрушения «Красного Континента». Н.С. Хрущев в свое время совершил невозможное: заложил основы разгрома СССР, сумел повернуть движение вспять, при нем и после него страна могла еще развиваться, но глубоко внутри уже были заложены основы разрушения, что было с удовлетворением отмечено и на Западе. В конце ноября 1964 г. в парламенте Англии на праздновании 90-летия У. Черчилля за него был предложен тост как за самого ярого врага России. Ответ Черчиля прозвучал так: «К сожалению, сейчас имеется человек, который нанес вреда стране Советов в 1000 раз больше, чем я. Это Никита Хрущев, так похлопаем ему!»
НАЦИОНАЛЬНАЯ ПОЛИТИКА: ТАЙМЕР ВЗВЕДЕН
Наряду со многими факторами недостатков в устройстве Союза ССР особое место (в силу того, что это было федеративное государство), конечно же, занимала недостаточно продуманная национальная политика. В разных союзных республиках СССР существовали как объективные, так и субъективные различия: неравномерность социального положения, разрыв в темпах экономического роста, разница в душевом национальном доходе, демографическая ситуация, выраженная прежде всего в естественном годовом приросте населения, многообразие моделей хозяйственной жизни, наконец, неучтенные особенности национальных менталитетов — все это и многое другое упорно свидетельствовало о том, что Союз представлял собой очень разнородное образование. Об этом достаточно написано, и мы не будем повторяться, а выделим из всего многообразия только одну компоненту — искажения в определении границ между национальными территориальными образованиями, что вызывало весьма справедливые претензии.
«Перекосы» в национальной политике начались сразу же после прихода к власти большевиков: «Национально-государственное устройство страны было сформировано под влиянием конкретных политических обстоятельств и интересов 1920—1930-х гг. и не отличалось последовательностью. Это вызывало большие неудобства, а иногда прямое национальное угнетение, когда полновластное руководство и подчиненное население принадлежали к народам с различными культурными стереотипами. Известный пример — Нагорно-Карабахская автономная область (НКАО). Большинство населения автономии было армянским, а руководство назначалось из Баку. Периодически это вызывало конфликты, иногда массовые (последние — в 1965 г.). Интеллигенция Армении при каждом удобном случае напоминала властям о нагорно-карабахском вопросе. Так, во время обсуждения Конституции 1977 г. на партийных собраниях в учреждениях науки и культуры Армении обсуждалась возможность переименования НКАО в «Армянскую НКАО» или даже передачи ее Армении. Армянские коммунисты показывали нелогичность положения, при котором исходя из экономических соображений НКАО была передана Азербайджану, в то время как отделенная от Азербайджана полосой армянской земли Нахичеванская АО также оставалась в составе этой республики. Армяне настаивали на передаче Армянской ССР или НКАО, или Нахичевани. Армянские коммунисты выдвинули 16 предложений о переименовании НКАО и 45 предложений о ее праве перейти в состав Армянской ССР. Возможно, советское руководство могло бы внять этим тревожным предупреждениям и пересмотреть решения 1920-х гг. Но это не соответствовало принципам брежневской политики, при которой изменения проводились лишь в направлении интеграции народов. Такая линия тоже не могла не приводить к росту напряженности» [63. С. 138–139].
