При этом надо заметить, что во всем поселении, наверное, не нашлось бы такого мужчины (не говоря уж об изредка забредавших в эти края торговцах и странствующих лудильщиках), которому не пришлась бы по сердцу такая смышленая и дерзкая шалунья, как Темперанс. К тому же кое-кто из местных парней уже давно имел на нее виды, а тут вдруг появляется этот чужак в широкополой шляпе и штанах из оленьей кожи. Им это сразу же пришлось не по нраву.
К тому же Янс, как и все мы, был воспитан в духе свободомыслия. Отец верил в наше благоразумие и был поборником свободы слова и разума, а Янс был не из тех, кто стал бы держать язык за зубами. Он оставался жить в поселении, приударяя за Темперанс, пока в конце концов явно не перешел дорогу кому-то из местных, за что и оказался закованным в колодки.
В то время существовало обыкновение швырять в колодочника гнилыми фруктами или комьями грязи, а потому, как местным мальчишкам и парням было не за что жалеть Янса, и потому, что для всех здесь он был чужаком в штанах из оленьей кожи, какие обычно носят индейцы, то свою долю он получил сполна, хотя и пытался по возможности уворачиваться. Смирившись с судьбой, он стал дожидаться подходящего случая. Он не сомневался в том, что рано или поздно все же выберется отсюда; и более того, догадывался о том, что теперь постарается предпринять Темперанс, и надо сказать, она не обманула его ожиданий.
Так или иначе ей удалось раздобыть где-то ключи, отпереть колодки и освободить Янса. Будучи не по годам умен, Янс не стал медлить и поспешил благоразумно убраться по добру по здорову подальше от тех мест; и стоит ли говорить о том, что по сообразительности мой брат просто-таки превзошел сам себя, потому что Темперанс он, разумеется, забрал с собой.
Возможно, он бы и не стал так поступать, памятуя об уважении к ее семье и все такое прочее, но только уйти без нее было превыше его сил. К тому же, оказывается, и сама девица уже заранее все обдумала и повела его прямиком туда, где можно было отыскать проповедника. Святой отец поначалу заупрямился, возражая против того, чтобы сочетать их церковным браком, пока она не пригрозила, что все равно убежит с Янсом и будет жить во грехе, и только после этого он сдался.
После того, как Темперанс поселилась у нас, она время от времени передавала весточки домой с проходившими через наше селение торговцами или путниками, направлявшимися в те края, чтобы родные знали, что она, как и приличествует всякой порядочной девушке, вышла замуж, и что здесь есть, кому о ней позаботиться. Теперь же ее семья была в беде, и они прислали за Янсом.
Шел 1630 год, и колония на берегу залива Массачусетс, где и проживало семейство Пенни, существовала уже около десяти лет, но все дело в том, что многие ее жители обосновались там лишь недавно и не имели ни малейшего представления об индейцах и тому подобном.
Мы же были о пекотах были слишком хорошо наслышаны. К счастью, нам не пришлось самим сталкиваться с ними, но земля слухом полнится, вот и нам рассказывали о них индейцы из других племен. Это было могучее, воинственное племя, не знавшее жалости к бледнолицым.
Я был склонен думать, что скорее всего за Янсом послала мать Темперанс. Это была очень добродетельная и очень набожная женщина, но, видимо, ей было достаточно лишь однажды взглянуть на Янса, чтобы распознать в нем настоящего мужчину.
- Так кто же увез тех девчонок? - переспросил я у старика-индейца.
- Пекоты.
Но отчего он чуть помедлил с ответом? Или мне все это лишь показалось? Если пленницы еще живы, то отбить их у пекотов будет делом далеко непростым. Внезапно во двор дома въехал Янса верхом на своем любимом гнедом жеребце, и ведомые им лошади были навьючены связками шкурок. У меня ушло не более пары минут на то, чтобы рассказать ему о слушившемся.
- Я поеду один. Незачем тебе терять урожай.
И тогда я просто посмотрел на него в упор, а потом сказал:
- Отец всегда говорил нам: "Я хочу, чтобы вы запомнили это раз и навсегда: ни один из рода Сакеттов, пока он жив, никогда не оставит другого в беде." Кроме того, - добавил я, - я могу пригодиться тебе, чтобы оградить тебя от тех пилигримов, в то время, покуда ты сам отправишься вслед за индейцами.
- Но только не воображай, будто бы справиться с пекотами будет проще простого. С ними шутки плохи, так что, Сакетт, потом пеняй на себя.
- А как быть с ним? - я указал на индейца. - Он стар и к тому же ранен.
- Я пойду. - Быстро сказал старик. - Вы идете, я тоже иду. Вы не идете, я пойду все равно.
- Если ты от нас отстанешь, - предупредил его Янс, - то мы тебя бросим.
- Хм. - Он с негодованием взглянул на Янса. - Отстанешь ты, и я брошу тебя!
Янс привязал лошадей и затем принялся за еду. Отправившись в дорогу верхом, мы сможем довольно быстро проехать по Пути Воина. Запасов мяса и муки у нас было достаточно, так что можно будет ехать, не делая вынужденных остановок для охоты.
- А та, другая, - поинтересовался я, - которую забрали вместе с дочкой Пенни? Кто она такая?
Наступило неловкое молчание, длившееся, наверное, целую минуту, прежде, чем он наконец заговорил:
- Это девица Маклин. Женщина трав.
Откуда такая нерешительность? Что произошло там на самом деле? И куда смотрели местные мужчины? Разумеется, почти никто из них (если не сказать большего) не мог толком ориентироваться в лесу. В прошлом, в той стране, где они жили раньше, почти все они были ремесленниками, ткачами, плотниками и занимались тому подобными ремеслами, а Пенни знали Янса как хорошего охотника, привычного к путешествиям по безлюдным тропам и к тому же неплохо разбирающегося в повадках индейцев.
Женщина трав? Что бы это могло означать? Может быть, то, что она собирала травы, или, возможно, хорошо разбиралась в них. Такая девушка должна чувствовать себя в лесу, как дома.
- Будет лучше, если мы поторопимся, Кин. У меня такое ощущение, что нам придется заниматься этим в одиночку. Потому что никто из местных не станет отправляться на поиски Дианы Маклин.
В его голосе угадывалась некая довольно странная интонация, заставившая меня на минуту оторваться от сборов.
- Не станут? Но почему?
- Потому что все считают ее ведьмой. Они лишь вздохнут с облегчением: "Слава богу, наконец-то отделались". И все.
- А как же дочь Пенни? - возразил я.
- Слишком плохо для нее, что она оказалась в такой компании. Можешь не сомневаться, Кин, там никто и пальцем о палец не ударит. Вся надежда только на нас, иначе девчонки пропадут - конец им, это я тебе говорю.
ГЛАВА 2
Выехав еще засветло, к вечеру мы были уже довольно далеко от дома. Решено было ехать по дальней тропе, что уходила в скалы, возвышавшиеся позади нашей хижины, петляя среди валунов и цветущих зарослей, чтобы какой-нибудь случайный наблюдатель не стал бы свидетелем нашего отъезда. Мы все трое ехали верхом, и должен признаться, я впервые в жизни увидел индейца верхом на лошади. Старика звали Тенако.
Лошадей в наших колониях было мало, и наши лошади были куплены нами у одного испанца, который решил-таки возвратиться обратно в Испанию, и ради этого ему пришлось распродать всех своих коней. Вообще-то испанцам из Флориды не разрешалось торговать с англичанами, но, видать, такова уж человеческая натура, и к тому же у нас было много таких товаров, без которых им тоже было не обойтись, так что торговля потихоньку шла. Мы расплачивались золотом из своих запасов, незначительная часть которого была найдена нами здесь, а остальное было заработано отцом, в свое время занимавшимся торговлей.
Со всех сторон нас окружали земли индейских племен, где любой индеец посчитал бы всякого забредшего туда чужака своей законной добычей. И все же были среди них и такие, кем двигало простое человеческое любопытство и желание торговать; да и мы, со своей стороны, тоже не хотели нарываться на неприятности.
Путь предстоял неблизкий, тропа вела нас сквозь дремучие заросли, где росли невиданные деревья, стволы которых оплетали лозы дикого винограда; это был край пустынных, нехоженных троп, где на каждом шагу нас могла подстерегать смертельная опасность, и Тенако знал об этом лучше любого из нас, так как индейцы убивали друг друга еще задолго до того, как здесь ступила нога белого человека.
Мы ехали по Пути Воина, трое всадников верхом на лошадях, ведущие за собой вьючную лошадь, на которую был нагружен весь наш скарб.
Еще чего придумали: ведьма! Честно говоря, я никогда не верил в их существование, хотя и в Уэльсе, и в Англии бытовало немало историй о ведьмах, эльфах, гномах, привидениях и тому подобной нечисти. Поговаривали также, что нашему отцу был также присущ некий дар, а кто-то даже считал это проклятьем, хотя ни отцу, ни мне, ни Лиле (которая якобы тоже была наделена той же способностью) не было до этих разговоров никакого дела.
И все же нет ничего хорошего в том, что девушку считают колдуньей, потому что навряд ли теперь кто-либо изъявит желание прийти на помощь ведьме, даже если окажется, что ребенок, похищенный вместе с ней, был всеми любим. Скорее всего они будут считать, что, мол, раз индейцы ее украли, то пусть им теперь и будет хуже.
