и месте родовых институтов в греческих полисах настоятельно необходимо.
Третий раздел — проблема родосской колонизации является лишь частью общей проблемы о причинах и характере греческой колонизации VIII—VII вв. до н. э. Эту проблему нужно решать, как учит нас И. В. Сталин, со всей серьезностью и политической остротой, вскрывая сущность буржуазной фальсификации исторического процесса. Буржуазные историки пытаются оправдать всеми способами колониальную политику империалистов. Одним из излюбленных приемов этой фальсификации являются ссылки на извечность колонизации, на благородство и культурную миссию колонизаторов, причем греческая колонизация и колонизационная политика империалистических государств, рассматриваются ими как совершенно однородные, явления, вызываемые к жизни одними и теми же причинами. В. И. Ленин указывал, что столь обычные в буржуазной литературе сравнения, забывающие или отодвигающие на задний план коренную разницу общественно-экономических формаций, "превращаются неизбежно в пустейшие банальности или бахвальство, вроде сравнения «великого Рима с великой Британией»" (В. И. Ленин, Соч., т. 22, стр. 247).
Мы переживаем тот великий исторический период, когда вместе с концом империализма наступает конец и разбойничьей политике колониального грабежа. Однако разлагающийся империализм в предсмертных судорогах хватает «новое, свежее, молодое, живое, тысячами нитей и связей старого, гнилого, мертвого». (В. И. Ленин, Соч., т. 28, стр. 54). Современные фальсификаторы истории уже не могут больше одурачивать народы сказками о застывших будто бы обществах Востока, принимающих историческое развитие только из рук «благодетелей-европейцев». Восточный тыл империализма прорван и уже недалеко то время, когда, по словам И. В. Сталина, «западные державы похоронят себя в той яме, которую они сами себе вырыли на Востоке» (И. В. Сталин, Соч., т. 7, стр. 231).
Долгом советского историка-марксиста является разоблачение буржуазных фальсификаторов истории на любом отрезке общественного исторического развития. Поскольку при извращении подлинного смысла колониальной политики империализма ее пытаются оправдывать и ссылками на колонизационную политику древних государств, попытка наметить правильное решение вопроса о причинах и характере греческой колонизации является, как нам кажется, своевременной и актуальной.
История о. Родоса, замыкающего с юго-востока островную группу Спорад, представляет собой одну из интереснейших страниц греческой истории.
Этот остров, некогда, может быть, составлявший часть Малой Азии, не славился какими-либо исключительными природными богатствами. Покрытый горными известковыми массивами, тянущимися с севера на юг и достигающими наибольшей высоты в центре острова (гора Атабирий — 1240 м), он представляет собою по форме некоторое подобие треугольника. Наибольшая длина Родоса около 75 км, наибольшая ширина — около 30 км. Склоны гор были покрыты богатой хвойной и лиственной растительностью. Ели, сосны и пинии употреблялись родосцами как материал для кораблестроения. Зерновые культуры возделывались на Родосе, но не вывозились; зерно, служившее для реэкспорта, приобреталось родосцами, главным образом, в Малой Азии, Египте и Сицилии.
Основное богатство острова заключалось в его цветах и плодовых культурах: фиги, гранаты, персики, сливы, финики, виноград (в свежем и сухом виде) вывозились родосцами. Виноградное родосское вино славилось, в древности и по своим качествам уступало лишь лесбосскому. Оливковые рощи, многочисленные на острове, позволяли вывозить и оливковое масло. Родос славился также благовонными маслами (в частности, розовым), целебными травами и травами, употреблявшимися в качестве приправ. В горах добывали серо-голубоватый мрамор и мел; наличие хорошей глины благоприятствовало развитию керамического производства.
Важную отрасль хозяйства составляло рыболовство. В районе острова и у берегов Малой Азии родосцы с раннего времени добывали из моря губки и пурпурные раковины, очень ценимые в древности. Однако на Родосе не было металла железо, олово, а также серебро и золото были привозными.
Медь, хотя и имелась, но в небольшом количестве. По-видимому, тесная связь с о. Кипром, наблюдающаяся с самого раннего времени, объясняется, в первую очередь, заинтересованностью родосцев в меди и серебре Кипра.
Таким образом, для древнего Родоса характерны богатство растительного мира и бедность полезными ископаемыми.
Славился в древности и здоровый климат острова. Сами родосцы утверждали, что не бывает ни одного дня в году, когда бы они не видели солнца. Даже в феврале, самом холодном месяце, температура не опускалась ниже -1, а обычно стояла около +4°. К тому же ликийские горные хребты защитили остров от холодных северо-восточных ветров.
Однако основное значение Родоса — в его исключительно благоприятном географическом положении. Достаточно взглянуть на карту, чтобы убедиться в этом. На торговом пути из Греции в Кипр, Сирию и Финикию нельзя было миновать Родос; на пути в Египет этот остров был последней стоянкой греческих кораблей; кроме того, мимо южной оконечности острова проходил путь с Востока на Запад — в Кирену и в Сицилию — и по водному пути южнее мыса Малеи, и вдоль североафриканского побережья.
Таким образом, благодаря своему географическому положению Родос уже в ранний период истории оказывается в центре торговых путей, связывающих западный и эгейский районы с Передней Азией, Малой Азией и Египтом.
Гавани Камира, Ялиса и открытая к югу гавань Линда отвечали требованиям безопасной стоянки кораблей в тот ранний период, когда еще не строилась искусственные молы и стены; холодные южные ветры дули во время зимнего застоя, в то время как северные, дующие обычно весной и летом, в месяцы самых оживленных морских рейсов, были чрезвычайно неблагоприятны для мореплавания.
Процветание Родоса было всегда связано с развитием торгово-морских отношений с Египтом и Сирией; отсюда — тесная связь острова с Востоком.
О наличии тесных взаимоотношений родосцев с восточными районами красноречиво свидетельствуют египетские и финикийские изделия в позднемикенских некрополях Ялиса, египетская и кипрская продукция в архаических некрополях Ялиса и Камира.
Но одновременно не ослабевала и связь с Арголидой, Коринфом и греческим островным миром, а с VI в. и с Афинами. Это подтверждает импортная греческая керамика, встречающаяся в большом количестве в родосских архаических некрополях.
Восточные связи дорийского населения Родоса с Малой Азией, с крито-кипрским районом и с Египтом, при неослабевающих его сношениях с материковой Грецией, уже в ранний период ее полисного развития, делали остров необходимым промежуточным звеном в греко-восточных отношениях. Поэтому родосцы оказывали значительное экономическое и культурное влияние на развитие греческих островных и материковых центров.
VII в. до н.э. в жизни родосских городов, в частности Линда, был веком не только развития производства, морской торговли и колонизации, но одновременно и расцветом родосской культуры.
Уже в этот период для острова характерна та миролюбивая политика купцов, заинтересованных в широких дружественных связях с различными и часто враждующими между собой городами, которая свойственна Родосу эллинистическому.
Занимая руководящее положение в дорийском шестиградии, находясь под явным покровительством саисских фараонов, поддерживая дружбу с греческими городами Кипра, родосцы одновременно всячески подчеркивали
