17 февраля бои на всем фронте затихли.
В результате контрудара американо-южнокорейские войска потеряли более 12 тыс. солдат и офицеров. Части КНА и китайских добровольцев продвинулись на 25-27 км.
Вместе с тем состояние войск КНД и КНА на фронте было крайне тяжелым. В связи с большими потерями значительно сократился численный состав дивизий, а восполнить их в короткое время не представлялось возможным. Стратегические резервы только к середине апреля могли подойти к 38-й параллели и вступить в сражение. Войска испытывали острую нужду в боеприпасах, продовольствии, снаряжении, а также нуждались в медицинском обеспечении и отдыхе. Все это лишало их возможности не только развития наступления, но и дальнейшего удержания занимаемых рубежей.
"Противник, - вспоминал Пэн Дэхуэй, - изменив свои планы, перебросил из Японии и США свежие дивизии и сосредоточил их на оборонительном рубеже вдоль реки Нактонган, затем для их пополнения в Корею были переброшены солдаты из Европы. Отступившие из района Ханган части противника были также сосредоточены вдоль реки Нактонган. Механизированные части противника ежедневно отступали на 30 километров - расстояние, которое наши войска едва могли преодолеть за одну ночь. План противника состоял в заманивании нас на их укрепленные позиции, которые мы должны были бы атаковать. Затем, дождавшись, когда мы будем измотаны, противник начнет фронтальную контратаку, а с флангов высадит морской десант и перережет нашим войскам пути к отступлению...
Председатель Мао дал четкие указания по ведению войны против агрессии США в Корее: "Если сможете одержать быструю победу, то наступайте, не сможете - ведите затяжную войну"59.
Все это вынудило Объединенное командование, учитывая обстановку и состояние войск на фронте, а также вероятный характер действий противника, отвести войска на рубеж, проходивший севернее 38-й параллели. При этом учитывалось, что на данном рубеже местность наиболее удобна для развертывания крупной группировки войск и скрытной подготовки новой наступательной операции. Предполагалось выиграть время (два месяца), собрать силы, обеспечить части боеприпасами и продовольствием, а затем разгромить противника между оборонительным рубежом и рекой Ханган.
Новые успехи окрылили наступавшие войска КНД и КНА. Однако после взятия Сеула между китайским и северокорейским руководством возникли разногласия по поводу дальнейшего ведения боевых действий. Суть их разъяснил в одном из своих выступлений в 1956 году начальник Генштаба НОАК генерал армии Ло Жуйцин:
"Когда наши войска вторично заняли Сеул, корейские товарищи настаивали на продвижении на юг. Мы категорически возражали, правильно оценивая обстановку. По добытым документам мы впоследствии узнали планы противника, а именно: каким же образом уничтожить наши силы. Корея - полуостров, который глубоко врезается в море. Самое узкое место 90 км, а самое широкое - 225 км. Противник имел сильную авиацию и сильный военно-морской флот. В Корее главные коммуникации - дороги и шоссе - проходят по побережью моря. Для противника не составляло труда перерезать наши коммуникации. Кроме того, на юге от р. Ханган местность равнинная, которая непригодна для нашей армии.
На этот раз тов. Сталин очень правильно решил, полностью согласился с нами, а не с корейскими товарищами".
Было принято решение начать отход, чтобы избежать окружения вырвавшихся вперед соединений.
В ночь на 18 февраля войска КНА и КНД начали отход. Проходил он в сложных условиях: в распутицу, под ударами американской авиации. К середине марта войскам ООН удалось ликвидировать выступ на центральном участке фронта и занять Сеул.
С 20 февраля по 21 апреля китайские добровольцы и Народная армия в соответствии с замыслом Объединенного командования отошли на север на 75-100 км. В ходе боевых действий они измотали противника, выиграли необходимое время для сосредоточения резервов и создали благоприятные условия для последующих активных действий своих главных сил.
Это был период ожесточенных боевых действий. Авиационная поддержка сухопутных американских и южнокорейских войск вышла на первый план. Самолеты 5-й воздушной армии ежедневно совершали почти 400 самолето-вылетов на обеспечение непосредственной поддержки, самой интенсивной за всю войну60.
С апреля 1951 года основные усилия американской авиации в Корее были перенесены с непосредственной воздушной поддержки на удары по тыловым объектам противника с целью воспрещения тыловых перевозок. В апреле 1951 года была начата операция "Удушение" ("Strangle"). Территория между 39-й параллелью и передним краем была разделена на три зоны ответственности 5-й воздушной армии, 1-го авиационного крыла морской пехоты и оперативной группы ВМС "77".
Однако эффективность этих действий была достаточно низкой. Как только удавалось перерезать одну линию снабжения, открывалась или восстанавливалась другая, а авиация несла потери от усилившегося огня ПВО противника. За три месяца, с апреля по июнь, потери американской авиации составили 81 самолет.
Риджуэй писал: "Обороноспособность противника на фронте явно повысилась в течение лета 1951 года, несмотря на наши постоянные и успешные усилия разрушить железные дороги, мосты, сортировочные станции и воспретить его перевозки автомобильным транспортом, из Маньчжурии подкрепления продолжали поступать непрерывным потоком. ...Нашей авиации не удалось изолировать районы боевых действий в Корее"61.
Объединенное командование умело организовало и руководило боевыми действиями войск. Оборона войск носила ярко выраженный маневренный характер, что позволило войскам с наименьшей затратой сил удерживать выгодные объекты и рубежи, вынуждать противника рассредоточивать свои ударные группировки и расходовать резервы.
К 21 апреля американские и южнокорейские войска, выйдя на рубеж 38-й параллели62, прекратили наступление и перешли к обороне. В ходе Ханган Хвенсонской операции противник потерял убитыми, ранеными и пленными свыше 30 тыс. солдат и офицеров.
11 апреля 1951 года президент США Трумэн отстранил генерала Макартура от должности главнокомандующего вооруженными силами на Дальнем Востоке. Вместо него был назначен генерал-лейтенант Риджуэй. В командование 8-й армией вступил генерал-лейтенант Ван Флит. Причиной этому послужили давние и все более растущие противоречия между Трумэном и Макартуром, сторонником войны до победного конца. Но стратегическая обстановка к весне 1951 года настолько изменилась, что политическое руководство обеих воюющих сторон понимало, что нужно какое-то компромиссное решение.
Отстранив генерала Макаратура, президент Трумэн как верховный главнокомандующий воспользовался своей законной прерогативой. Генерал Дуглас Макартур не был сторонником ограничения зоны ведения войны лишь Корейским полуостровом и не считал нужным скрывать своего несогласия с тем, что проводимые им военные операции суживались определенным географическим пространством. Ранее, в одном из писем (20 марта) к Джозефу У. Мартину-младшему, члену Палаты представителей от штата Массачусетс, которое тот предал гласности, Макартур писал, что "в этой войне нет альтернативы победе". Макартур предлагал разрушить при помощи бомбардировок с воздуха базы в Маньчжурии, которые использовались в качестве плацдарма для ввода китайских войск в Корею. Он также неоднократно требовал использовать гоминьдановские войска в Корее, а также ратовал за то, чтобы предоставить генералиссимусу Чан Кайши возможность вернуться с Тайваня в континентальный Китай. Он был уверен, что Советский Союз не рискнет вступить в войну, придя на помощь Китаю, но если СССР все-таки и совершит эту "ошибку", то у Соединенных Штатов не будет более благоприятного момента, чтобы нанести Кремлю решительное поражение. Не проконсультировавшись с Вашингтоном, он 25 марта предложил китайскому главнокомандующему в Корее капитулировать и дал ему понять, что в случае продолжения войны возможным ее последствием будут обстрелы с моря и воздушные бомбардировки коммунистического Китая.
Такие взгляды шли вразрез с планами Белого дома. Сказывалась и личная неприязнь президента к прославленному генералу.
Президент Трумэн был абсолютно не согласен с генералом. Макартур не признавал таких понятий, как авторитет президента и обсуждение национальной политики. Приняв во внимание опасения Запада по поводу атомных бомбардировок, Соединенные Штаты пошли на то, чтобы похоронить саму идею освобождения всей Кореи, и лишь искали пути восстановления status quo в южной ее части.
В то же время бесцеремонность, с которой произошла отставка Макартура - генерал узнал о ней из программы радионовостей, - оскорбила многих. По возвращении в Соединенные Штаты Макартур был встречен как герой и получил приглашение выступить на объединенном заседании обеих палат Конгресса, которое не замедлил принять. Позднее, в результате сенатского расследования (май-июнь 1951 года), были обнародованы все материалы, связанные с отставкой Макартура.
