Ренно хотелось кричать от радости, но он продолжал стоять неподвижно, сложив руки на груди, как если бы речь шла о ком-то другом.
Потом встал Гонка.
- Велика моя любовь к сыну, так что я не имею права голоса. Не хочу, чтобы получилось так, будто я собираюсь раньше времени сделать его старшим воином. Скажу только одно: если б Ренно не был моим сыном, я первый подал бы голос за его избрание.
Многие воины поддержали его.
Ренно заметил, что отец Йалы все время молчит. Конечно, если б он был против того, чтобы избрать старшим воином человека, рожденного бледнолицым, он так и сказал бы, но он сидел, сжав губы и глядя прямо перед собой.
Несколько человек вели себя так же, но никто не выступил против него открыто. Из ста человек, присутствовавших на обсуждении, противников можно было пересчитать по пальцам
Наконец все, кто желал выступить, сказали свое слово. Наступила тишина.
Гонка поднялся на помост.
- Ренно, выйди вперед.
Юный воин подошел к самому помосту.
- Желает ли Ренно стать старшим воином? - спросил Гонка.
- Да, великий сахем.
- Обещаешь ли ты всегда выполнять то, что от тебя потребуется, ради сенека, твоего народа?
- Обещаю, и пусть маниту покарают меня, если я нарушу слово!
- Пусть он пройдет испытание.
Восемь старших воинов собрались вокруг кандидата и повели его в лес. На поляне был приготовлен столб. Воины врыли его в землю, а потом раздели Ренно, забрали его оружие и привязали испытуемого к столбу.
В течение четырех дней и ночей эти воины будут попарно охранять его от врагов и диких зверей. Но они не должны вмешиваться, а только следить, чтобы испытание шло своим чередом.
Ренно знал, что все это время ему запрещено говорить. Старшие воины рассказывали, что специально старались не спать, боясь, что начнут говорить во сне. Ему нельзя было есть и пить, и нужно было все время стоять прямо. Если он потеряет сознание и повиснет на ремнях, что иногда случалось, его отпустят. Но тогда, какие бы подвиги он не совершал в будущем, он так и останется простым воином до конца своих дней.
Конечно, знай он, что его ждет, то наелся бы и напился про запас. Вот почему, подумал Ренно, кандидатов никогда не предупреждали заранее. Старший воин должен быть необыкновенно мужественным, выносливым, сильным, потому что он становится примером для всего народа.
Старшему воину полагался отдельный дом, хотя при желании он мог, пока не женится, оставаться в большом доме для неженатых воинов. Старший воин имел право вести в битву не только воинов сенека, но и других племен ирокезов. Никто не мог заставить старшего воина помогать женщинам в поле. В мирное время он будет охотиться, рыбачить и совершенствовать свое воинское мастерство. Он сможет водить отряды на равнину охотиться на бизонов. Он может быть посланником сенека к другим народам. Он может быть избран членом совета.
Самое главное, он станет братом Гонки.
Насекомые кружились около него и больно кусались, но Ренно не обращал внимания на такие пустяки.
Отец-солнце грел все сильнее, но не жег, иногда забираясь в облака. Старший воин отошел в лес. Мать-земля поддерживала испытуемого. Ночью взошла луна, и Ренно вспомнил Дебору.
Как мать и Са-ни-ва приняли ее? Он подумал, что когда в толпе увидел Йалу, то не пожалел о том, что потерял ее. Но все же Ренно хотел ей добра, пусть даже она никогда не будет его женой.
На второй день пошел дождь. Ренно стало легче. Вода освежала, но он удержался от того, чтобы слизнуть катящиеся по лицу капли. Ночью дождь прекратился, но луна так и не появлялась.
На третий день облака скрыли отца-солнце, но Ренно не испугался. Вдруг во время испытания он получит видение, и с трудом подавил желание вновь увидеть огромную маску с волосами цвета спелой кукурузы. Маниту не любят, чтобы от них чего-то требовали.
В последний день стало жарко. Вот когда Ренно пришлось нелегко. Он не был голоден, но губы высохли и потрескались, горло пересохло и болело, и начала кружиться голова. Впрочем, его это не очень беспокоило. Достаточно, что он стоит прямо и неподвижно, не натягивая ремни. Ночью Ренно заметил или ему показалось - ястреба, парящего над его головой в лунном свете. Он так и парил там все последние, самые тяжелые часы испытания. Огромная маска не пришла, но прислала сына, и Ренно был доволен.
На рассвете на поляне собрались все восемь воинов. Иногда кандидаты теряли сознание, после того как были перерезаны ремни, но Ренно продолжал стоять, приняв и медленно выпив чашку воды. Потом ему дали котелок с похлебкой, которую, он знал, сварила для него мать, и он съел все до крошки, старательно пережевывая мясо, картофель и бобы. Силы медленно возвращались.
- Ренно, теперь ты старший воин, - сказал один из его новых товарищей. Все остальные приветствовали юношу, а потом раскрасили его тело и лицо зеленой краской с тонкими полосками желтого цвета. Теперь все видели, какого он звания.
Один из воинов подал ему мушкет, захваченный у гуронов, и Ренно понял, что это отцовский подарок.
Ему вернули лук, стрелы и нож, и еще новый томагавк. Наконец он надел головной убор старшего воина. Перья короной стояли вокруг головы и падали на спину. Ренно догадывался, что это работа Са-ни-ва.
После этого Ренно оставили одного, и он вознес молитву, прося маниту и дальше защищать и направлять его. После этого можно было возвращаться в город. У сенека не было принято поздравлять или хвалить вновь избранного старшего воина, потому что звание это всегда было заслуженным.
Ренно огляделся, нет ли кого поблизости, и широко зевнул. Его клонило в сон, и юноша хотел только одного - побыстрее добраться для своего нового дома, который стоял в конце улицы, где жили только старшие воины. А вечером он отправится на трапезу в родительский дом. Дебора, конечно, тоже будет там.
Женщины уже вышли на работу, и Ренно остановился поздороваться с матерью. Глаза Ины сияли.
- Я горжусь тобой, сын мой.
Он склонил голову, чего не делал ни перед одной другой женщиной, кроме нее и Са-ни-ва.
- Ты хорошо выглядишь.
Ренно не хотел хвастаться и просто пожал плечами в знак того, что не считает испытание чем-то особенным. Ина отвернулась, скрывая улыбку. Даже старший воин может быть мальчишкой.
- Где сейчас Де-бо-ра? - не удержавшись, спросил сын.
- Пока что мы с Са-ни-ва поместили ее в дом для девушек. Ты хочешь жениться на ней или взять ее в свой новый дом?
Ренно еще не думал об этом. Ему хотелось бы жениться на бледнолицей, но он не был уверен, захочет ли она этого.
- Мы еще поговорим об этом, - сказал Ренно и быстро пошел прочь.
Ина улыбнулась, покачала головой и вернулась к женщинам.
По дороге в город Ренно размышлял о словах матери, как вдруг увидел бегущую навстречу девочку.
Ба-лин-та подбежала к брату и крепко обняла его.
- Ты хорошо выглядишь.
Ренно поблагодарил сестренку.
- Теперь ты пойдешь в поход против эри и принесешь мне их кукол, заявила шалунья, прыгая вокруг него.
- Возможно, - Ренно ничего не обещал.
- О, старший воин может делать все, что захочет. Ты даже можешь заставить девушек не мучить Де-бо-ра.
Ренно схватил девочку за руку.
- Что ты сказала?
Ба-лин-та широко раскрыла глаза.
- Они все время дразнят ее. Последние дни она работала в поле, но не знала, что нужно делать, и они били ее по лицу и голове. А в доме они ее просто мучают. И сейчас тоже.
Ренно почти бежал.
Ба-лин-та старалась не отставать.
- Мне нравится Де-бо-ра, хотя я не понимаю, что она говорит. Ты поможешь ей, Ренно?
Брат молчал.
Ренно и не думал, что ему придется так быстро воспользоваться своими привилегиями. Старшие воины имели право в любое время войти в любой дом, и он бросился прямо к большому дому, где жили девушки.
День был теплый, и дверь оказалась распахнута настежь. Ренно шагнул через порог.
Де-бо-ра в чужой одежде, босиком и с распущенными волосами ползала на четвереньках вокруг очага. А полдюжины молодых женщин сенека били ее палками, а потом выхватили горящую ветку и прижгли ей пятки. Де-бо-ра закричала, а ее мучительницы громко смеялись.
Ренно с ужасом обнаружил, что заводилами жестокой забавы были Йала и Ановара, которые обращались с бледнолицей, словно с пленницей-гуроном. Ярость охватила его.
- Что вы делаете с женщиной, которую я привел в землю сенека?
Все замерли. Даже Ба-лин-та испугалась.
Девушки, стоявшие у порога, отпрянули, боясь, что он ударит их рукояткой томагавка. Дебора, мечтавшая, чтобы ее соседок поскорее позвали на поле, с благодарностью посмотрела на своего спасителя, и только через несколько секунд узнала его.
Все молчали, и только Йала осмелилась ответить.
- Мы не сделали ей ничего плохого, Ренно, - вызывающе проговорила она.
- Вы сделали ей плохо. - Взгляд жертвы наполнил его сердце жалостью. -Принесите гусиный жир и смажьте ей ноги.
