Ознакомительная версия.
Любопытно, что польские историки считают, что в конце правления Великого князя Литовского Витовта в состав Великого княжества Литовского вошло так называемое Дикое поле, то есть территория между Днепром и Днестром, ограниченная на юге Черным морем. На самом деле власти Великого княжества Литовского никогда не контролировали Дикое поле, а в XV веке там гуляли отряды казаков, но не запорожских (их тогда не было), а казаков восточного происхождения, большинство из которых были татарами. В XVI же веке в Диком поле кочуют орды, подчиненные крымским ханам Гиреям.
Несколько слов стоит сказать и о судьбе Великого княжества Тверского. Его князь Михаил Борисович строго выполнял все указания Ивана III и фактически к 1480 г. стал верным вассалом Москвы. Но вот в 1483 г. Михаил Борисович заключил договор с королем Казимиром. «Заключил договор» звучит слишком громко, фактически это было повторение слово в слово договора, заключенного в 1449 г. между Великим князем Тверским Борисом Александровичем и тем же Казимиром.
Иван III использовал продление договора 1449 г. как предлог для нападения на Тверь. 21 августа 1485 г. Великий князь Московский с большим войском двинулся на Тверь. Артиллерией москвичей командовал Аристотель Фиорованти, который 8 сентября впервые открыл огонь по Твери. Из города, как крысы, начали перебегать к Ивану бояре, «крамольники тверские», как их назвал летописец.
12 сентября князю Михаилу Борисовичу в сопровождении небольшого отряда всадников удалось прорваться из осажденной Твери. На следующий день Иван III торжественно въехал в город. Все тверичи обязаны были присягнуть сразу двум великим князьям – Ивану III и его наследнику Ивану Молодому. При этом отец подарил сыну Великое княжество Тверское. Но это был акт формальный. Иван Молодой с отцом отправился в Москву, а править Тверью стал московский боярин Василий Федорович Образец-Добрынский.
Занятый своими делами король Казимир и не думал помогать несчастному Михаилу Борисовичу в борьбе с Москвой. Однако по прибытии в Литву король подарил князю «двор» Лососиная в Смоленском округе и имение Печихвосты в Волынском округе Луцка. Если судить по грамотам, фиксирующим передачу имений следующим владельцам после смерти Михаила Борисовича, речь шла об обширных земельных владениях с лесами, водами и доходами от податей. Судя по всему, у Михаила Борисовича не было детей, или их убил Иван III. Во всяком случае, подаренные королем имения позднее достались посторонним лицам. Неизвестна и дата смерти Михаила. Его имение Лососиная перешло к очередному владельцу 13 декабря 1505 г.
Король Казимир страстно любил охоту. По его мнению, в Литве охотиться было лучше, и он старался как можно больше времени проводить в Литве, а не в Польше. Зимой 1491/1492 г. король на очередной охоте в Литве сильно разболелся. Его пришлось отправить в ближайший город Гродно. Там Казимир завещал сделать польским королем своего старшего сына Яна Альбрехта, а младшему Александру отдать Великое княжество Литовское. 24 мая 1492 г. Казимир, которого поляки называли Великим, умер.
Глава 10
Православие в Литве
Литовские князья, как уже говорилось, отличались веротерпимостью и часто исповедовали двоеверие.
Любопытный казус произошел в 1324 году. За несколько месяцев до этого, чтобы заключить договор с рижским архиепископом, Великий князь Литовский Гедемин написал папе римскому, что желает вступить в лоно католической церкви. Договор был заключен. И вот в ноябре 1324 г. прибыли папские послы. И тут Гедемин разыграл из себя простачка, мол, французские монахи Бертольд и Генрих, служившие ему переводчиками, неправильно поняли князя. «Я этого не приказывал писать, – сказал Гедемин. – Если же брат Бертольд написал, то пусть ответственность падет на его голову. Если когда-либо имел я намерение креститься, то пусть меня сам дьявол крестит! Я действительно говорил, как написано в грамоте, что буду почитать папу как отца, но я сказал это потому, что папа старше меня; всех стариков, и папу, и рижского архиепископа, и других, я почитаю как отцов; сверстников своих я люблю как братьев, тех же, кто моложе меня, я готов любить как сыновей. Я говорил действительно, что дозволю христианам молиться по обычаю их веры, Русинам по их обычаю и Полякам по своему; сами же мы будем молиться Богу по нашему обычаю. Все мы ведь почитаем Бога». В подтверждение своих слов Гедемин велел казнить обоих монахов.
Литовский же народ долго был привержен своим языческим богам. Литва[96] стала последним европейским государством, принявшим христианство. Так, жмудины (племена, жившие на территории Ковенской губернии) официально приняли христианство (католичество) в 1415 г.
Присоединение русских земель литовскими князьями имело и обратный эффект – русское проникновение в этническую Литву. Так, в Вильно с XIII века существовал так называемый «русский конец» (нынешний район улицы Аушрос Варту), возводились одна за другой русские церкви. К середине XIV века имелись богатые русские торговые ряды на Великой улице (между нынешней Субачяус и Свято-Троицким монастырем). В 1366 г. по неизвестной причине они были разграблены и сожжены, но к 1375 г. специальным разрешением Ольгерда восстановлены. Естественно, в Литву проникало и православие.
Нет данных, свидетельствующих о том, что литовские воины (то есть этнические литовцы) в захваченных русских княжествах пытались хоть кого-нибудь обратить в язычество. Литовцы спокойно смотрели на русских воинов в дружине Ольгерда и даже на православных священников, приезжавших с княжнами Рюриковнами – женами литовских князей.
Но новообращенным в православие литовцам зачатую приходилось худо. Так, в 1347 г. было казнено три дружинника Ольгерда – Антоний, Иоанн и Евстафий. Правда, с католиками обращались еще хуже. Вот, например, в 60-х гг. XIV века один из литовских бояр Гаштольдов женился в Кракове на некой Анне Бучацкой, обратился в католичество и при переезде в Вильно с супругой-полькой завез и монахов-францисканцев. Они поселились в центре города, в здании, где позже разместился дворец вильнюсских католических епископов, на нынешней Кафедральной площади. Католики явно неудачно выбрали место жительства (а может, и нарочно!) рядом с языческим капищем Пяркунаса. В 1368 г. толпа литовцев растерзала всех 14 монахов. Их трупы прибили к крестам и пустили вниз по реке на плотах со словами: «Пришли с Запада и ступайте на Запад».
Еще при Гедемине была построена первая православная церковь в Вильно. Она была деревянной. Первым же каменным православным храмом в Вильно стала Пятницкая церковь, построенная в 1345 г. А на месте казни трех православных мучеников в 1349–1353 гг. по приказу Юлиании Тверской, второй жены Ольгерда, был основан Свято-Троицкий монастырь. Монастырь этот в 1609 г. был захвачен униатами и лишь в 1839 г. волей императора Николая I возвращен православной церкви. Сами же мощи убитых Иоанна, Антония и Евстафия были позже захоронены в Свято-духовном монастыре в Вильно. Замечу, что первый католический храм в Литве – костел Святого Станислава в Вильно – был построен лишь в 1387 г. по приказу Ягайло.
В какой пропорции находились православные и католики в этнической Литве в 1400–1450 гг., сказать трудно. Но то, что православных было много, следует из самого литовского языка.
Вот что пишет профессор Дмитрий Петрович Огицкий: «Слово knyga (книга), конечно, не религиозный термин, но и оно пришло в Литву, несомненно, вместе с христианством, едва ли нужно уточнять с каким.
Вербное воскресенье у литовцев по сей день называется Verbu sekmadienis, или просто Vеrba, хотя литовское название самого дерева ничего общего с этим словом не имеет. Источник и фон заимствования очевидны.
К группе современных литовских слов, имеющих православно-русское происхождение, лингвисты относят слова: Velika (Пасха), Kalаdos (Рождество Христово; белорусск.: каляда, коляды), Krikаtas (Крещение), krikаtynos (крестины), kumas (кум). По-видимому, сюда же надо отнести rojas (рай).
Любопытно, что некоторые из таких слов сохраняют сейчас в литовском языке свое древнее русское значение, которое они со временем утратили или несколько видоизменили у себя на родине.
К таким словам прежде всего относится слово bajnyjcia (церковь). Сейчас никто из русских не назовет христианского храма «божницей». Между тем в глубокую старину так именно называли наши предки свои святыни. «Володимир поиде к божници к святому Спасу на вечернюю» (Ипатьевская летопись). «Приближися к дверем божничным» (Житие блаженного Андрея, Христа ради юродивого). «Исписаша божницю Антонову» (Новгородская Первая летопись). «А крест достоить целовати всем, кто лазить в божницю». «Принесуть в божницю (кутью)». «Лзе ли им в божнице быти?» «В божнице ставати» (Вопрошание Кириково).
То же самое касается литовских слов gavenia (пост), gaveti (поститься). Сейчас у нас словом «говение» обозначается подготовка к Причащению. В древней Руси значение этого слова было более узким и полностью совпадающим с его значением в современном литовском языке: «Пришедше в Петрово говенье» (Псковская летопись); «В лето 6910 во великое говение месяца марта» (Супрасльская летопись). Такое же первоначальное значение этого слова в русском языке подтверждается производными от него «заговляться», «разговляться», имеющими прямое отношение только к посту.
Ознакомительная версия.
