Крах царя Бориса
Царские воеводы наконец-то смогли отпраздновать победу и отправить в Москву гонца с радостной вестью. Им стал стольник М.Б. Шеин. На радостях царь Борис тут же наградил Шеина чином окольничего. После этого он отправил в Добрыничи стольника князя РФ. Троекурова с жалованным словом и стольника князя Д.И. Мезецкого с золотыми наградными монетами.
Уставшие от двух битв воины хотели разъехаться по домам для отдыха, но царь Борис запретил им это делать. Он велел им взять мятежные города Рыльск и Кромы. На самом деле следовало уничтожить в Путивле самозванца. Но ни царь Борис, ни воеводы о нем почему-то уже не думали. Может быть, они полагали, что без войска он не представляет для них угрозы? Однако в этом они просчитались.
Руководимые Мстиславским полки вскоре осадили Рыльск. Там находились перешедшие на сторону «царевича Дмитрия» князь Григорий Долгорукий-Роща и Яков Змеев. Они вели огонь из пушек по царскому войску и постоянно кричали о том, что «стоят за прирожденного государя».
Пятнадцать недель Мстиславский с другими воеводами пытались взять Рыльск штурмом, но все было напрасно. Тогда они приняли решение отойти от города, поскольку войско испытывало недостаток в продовольствии. Было решено направиться к Кромам, где уже стояли царские отряды под руководством Ф.И. Шереметева и И.И. Михнева. Осада и этой крепости не приносила успеха. Но думается, что Шереметев, обиженный на царя Бориса за опалу, особо и не стремился выбить из Кром атамана Корелу, одного из главных сподвижников Лжедмитрия.
Б.Ф. Годунов, узнав об отходе войска от Рыльска, очень возмутился. Он отправил к воеводам окольничего П.Н. Шереметева и думного дьяка А. Власьева и велел передать им следующие свои слова: «Это зд ел ал ось вашим нерадением, столько рати побили, а тово Гришки не умели поимати». Воины, уставшие сражаться за интересы царя, который не желал со своими родственниками покидать столицу, очень возмутились. У многих в это время появилась мысль о том, что лучше служить «царевичу Дмитрию», который сам вел полки в бой и, по слухам, очень любил воинский чин.
Поэтому воеводы небольших городков продолжали переходить на сторону Лжедмитрия. Под его началом к весне 1605 г. уже были: Царев-Борисов, Аскол, Валуйка, Курск, вся Комарицкая волость. Это очень ободрило самозванца, который сначала даже хотел вернуться в Польшу. Путивльские воеводы, князь В.М. Мосальский-Рубец и дьяк Б.И. Сутупов посоветовали ему сформировать свою Боярскую думу, царский двор и создать приказы. Это должно было показать русским людям, что он прирожденный государь и будет править страной, как другие правители.
Первым боярином новой Боярской думы стал В.М. Мосальский. При царе Борисе об этом чине он не мог и мечтать. Думное дворянство получил дьяк Б. Сутупов, для которого это стало небывалым возвышением. К тому же он был назначен печатником – хранителем царской печати. Воеводы соседних городов вскоре узнали о том, что самозванец щедро раздает чины. Это заставило их тут же отправиться в Путивль. Прибывший одним из первых воевода Белгорода князь Б.М. Лыков получил чин кравчего, его товарищ A.B. Измайлов стал думным дворянином.
Василий Михайлович Мосальский Рубец
...
Князь В.М. Мосальский принадлежал к роду черниговских Рюриковичей. Он начал службу в 1598 г. головой при черниговском воеводе Ф.И. Шереметеве. В Чернигове он провел несколько лет, но в 1601 г. он внезапно был отправлен в Сибирь строить городок Мангазею. Это назначение можно было считать ссылкой. Возможно, князь пострадал за дальнее родство с Романовыми. Осенью 1604 г. он был переведен в Путивль – вторым воеводой после М.М. Салтыкова. Царь Борис надеялся, что воеводы укрепят оборону города против Лжедмитрия I. Однако В.М. Мосальский вместе с дьяком Б. Сутуповым перешли на сторону самозванца. При этом они арестовали окольничего М.М. Салтыкова и отправили его под конвоем в ставку «царевича». Их поступок убедил Лжедмитрия в том, что путивльские воеводы – самые надежные его союзники. После разгрома под Добрыничами он бежал именно к ним. Мосальский сразу же развил бурную деятельность и стал агитировать воевод всех северских городов перейти на сторону «истинного царского сына». По его инициативе в Путивле стал формироваться двор Лжедмитрия. В нем он занял место ближнего боярина. После московского восстания против Годуновых князь Василий был отправлен в Москву для убийства царя Федора Борисовича и его матери. С этим заданием он справился и стал еще ближе Лжедмитрию.
Таким образом, переход Василия Михайловича на сторону самозванца позволил ему сделать головокружительную карьеру. Когда тот воцарился, он занял у его трона одно из самых высоких мест. Но после свержения Лжедмитрия Мосальский потерял все и был выслан из столицы. Вновь возвыситься он попытался после появления Лжедмитрия II. Князь бежал в Тушинский лагерь, и там снова был приближен к трону. Ему даже была поручена важная миссия – перехватить по дороге в Польшу Марину Мнишек и привезти к самозванцу. Однако когда поляки решили арестовать самозванца и выдать его королю Сигизмунду, Мосальский сразу покинул своего благодетеля. Вместе с другими тушинскими боярами он решил, что на престол следует возвести королевича Владислава. Для переговоров с королем по этому вопросу он ездил под Смоленск. После свержения Василия Шуйского князь Василий вернулся в Москву, где стал сотрудничать с главой польского гарнизона А. Гонсевским. Во время осады Китай-города и Кремля ополченцами он скончался.
...
Б.И. Сутупов начал служить при Иване Грозном. В 1575 г. он уже имел должность дьяка. При Федоре Ивановиче он был послан в Свияжск в 1588 г., затем в 1591 г. стал дьяком Поместного приказа. В 1596/98 гг. служил в Астрахани и Царицыне. В 1600 г. он стал дьяком Новгородской чети, в 1601 г. – в Разбойном приказе. В конце 1604 г. был отправлен с деньгами для царского войска, сражавшегося с Лжедмитрием. Однако Богдан предпочел перейти с большой суммой денег на сторону самозванца. За это тот пожаловал его в думные дьяки и печатники. После воцарения самозванца сохранил думный чин и должность печатника. Когда к власти пришел Василий Шуйский, Богдан преподнес ему подарок. Поэтому, видимо, не был подвергнут высылке из столицы. В 1608 г. он перешел на сторону Лжедмитрия II, и в Тушинском лагере получил чин окольничего. Последовал за самозванцем в Калугу. После его гибели отправился в Москву с известием о его смерти. Сотрудничал с поляками. Дата смерти неизвестна. (Лисейцев Д.В. Указ. соч. С. 625.)
Существенно больше возвысились воеводы стратегически важных городов. Сдавший Царев-Борисов князь Б.П. Татев сразу же стал боярином, аналогичный чин получил и Ф.И. Шереметев, уговоривший жителей Орла перейти на сторону «прирожденного государя».
Тем временем царская армия подошла к Кромам и начала осаду этого совсем небольшого городка. Воеводам удалось сжечь деревянную крепость, но казаки во главе с Корелой отошли в острог и окопались в нем. Они не только вели шквальный огонь по царскому войску, но и устраивали по ночам вылазки, в ходе которых наносили большой урон противнику.
В это время началась весна. Местность вокруг Кром превратилось в болото, и войску пришлось жить в палатках, разбитых в талой воде. Это вызвало массовое заболевание простудой, которая даже стала сводить в могилу некоторых ослабленных и престарелых воинов. Это стало известно в Москве. Опечаленный царь Борис отправил под Кромы лекарей с целебными настойками, но они плохо помогали из-за сырости и холода, в которых постоянно находились больные.
Обо всем этом сторонники самозванца доносили ему в Путивль. Тот решил воздействовать наумы царских воевод и отправил им грамоту такого содержания: «От царя и великого князя Дмитрия Ивановича всеа Руси боярам нашим, князю Федору Ивановичу Мстиславскому, да князю Василию (Голицыну. – Л.М. ), да князю Дмитрию Ивановичу Шуйскому, и всем боярам, окольничим, и дворянам большим, и стольникам, и стряпчим, и жильцам, и приказным людям, и дьякам, и дворянам, иже из городов, детям боярским, и гостям, и торговым лучшим, и средним, и всяким черным людям. Целовали вы крест блаженной памяти отца нашего государя царя и великого князя Ивана Васильевича всея Руси, и нам, чадам его, что кроме нашего государского роду на Московском государстве не хотети и не искать. И как судом Божиим отца нашего не стало, и на Московском государстве учинился брат наш, великий государь царь и великий князь Федор Иванович всеа Руси, а государыню, нашу мать царицу и великую княгиню Марфу Федоровну всея Руси, и нас, великого государя, изменники послали на Углич и такое утеснение нашему царскому величеству делали, что и подданным делать было негодно, посылали многих воров и велели портить нас и убить. И милосердный Бог нас, великого государя, от их злых умыслов укрыл, с того времени и до сего дня сохранил». (РИБ. Т. 13. С. 42.)
