Порог «реального чувства опасности» у Андропова был значительно выше. Тем не менее, оба героя, видимо, в равной степени подвержены, как было сказано выше, «быстрому очарованию и быстрому разочарованию» в кадрах. Только этим можно объяснить поддержку Путиным участия Г. Селезнева[130] в выборах губернатора Московской области, после чего последовал проигрыш и «педалирование» Путиным той же кандидатуры уже на пост спикера Госдумы. В том же ряду стоит история с выдвижением кандидатуры вице-премьера В. Матвиенко[131] кандидатом на пост губернатора С.-Петербурга — и оперативный отзыв Путиным этой, уже публично поддержанной им кандидатуры.
Читатель сможет в ближайшее время самостоятельно убедиться в эффективности (или неэффективности) системы подбора и воспитания кадров, внедренной в КГБ Ю. В. Андроповым. Хотя они никогда не встречались лично, офицер ПГУ Путин был отобран, обучен и сформирован в политическом смысле по системе Андропова. Следовательно, должен бы унаследовать систему близких к андроповским взглядов и воззрений. В этой связи не случайным является тот факт, что недавно на здании ФСБ на Лубянке была заново открыта мемориальная доска в честь председателя КГБ Ю. Андропова, и Путин участвовал в церемонии ее открытия. Напомним, что в свое время, 19 августа 1991 года, эта доска была испещрена знаками фашистской свастики и ругательствами в адрес Андропова, а затем снята.
Оба — убежденные государственники, патриоты, интернационалисты, сторонники усиления роли ВПК, спецслужб, укрепления порядка и дисциплины.
Оба — сторонники жесткой требовательности, контроля за принимаемыми решениями. Правда, Путин пока лишен полной самостоятельности в проведении кадровой линии, зависим от «Семьи» и земляческих связей по С.-Петербургу. Тем не менее налицо его приверженность к назначению на ключевые посты выходцев из ФСБ.
Во многом совпадают и личностные феномены. Несмотря на профессиональную «закрытость», Путину, как в свое время и Андропову, удалось в очень короткий срок в значительной мере консолидировать политическую элиту и заслужить доверие большей части населения. Подсчитано, что всего за 7 месяцев никому не известный как политик, Путин стремительно набрал рейтинг, максимальный среди «кадровых» российских политиков, годами известных российскому избирателю. Многие наблюдатели пророчили Путину поражение на выборах в силу одного того, что он был назван «преемником» со стороны президента Ельцина, чей рейтинг к тому времени упал до 2–3 процентов. Однако избиратели не отождествляли Путина с «Семьей».
Во всем мире в предвыборных баталиях участвуют прежде всего лидеры крупнейших политических партий. Путин создавал движение «Единство» задним числом, как говорится, «под себя», уже будучи «преемником или крон-принцем». Вопреки всем предсказаниям, он не только победил на выборах, но и сделал, казалось бы, невозможное: если в большинстве стран мира парламент формирует правительство, то Путину как и. о. премьера удалось сформировать нужный ему парламент. Прозвучавшие в этой связи критика и даже обвинения в адрес исполнительной власти, которая превышает свои полномочия, вмешиваясь в сугубо политические вопросы, также «не прилипли» к Путину, и в этом смысле он может быть тоже назван «тефлоновым президентом».
Путин, как и Андропов, тоже трудоголик, причем отличающийся строгой системностью и последовательностью своих действий. Справедливо подмечено в прессе, что Путину доставляет удовольствие методично членить сложные проблемы на составляющие и последовательно, поэтапно решать их, неоднократно возвращаясь к начатому и систематически контролируя принятые ранее решения.
Исследователи психолингвистических особенностей речи Путина усмотрели некоторые обороты, роднящие его с речью Сталина. Более того, Путин сам провел параллель с ним, сказав, что первым, кто выдвинул идею сотрудничества СССР с НАТО был именно Сталин. Ряд других лексических средств указывает на волевой, решительный характер, последовательность поступков, наличие внутренней идеологии. Не исключено, что подлинный, глубинный слой этой личной идеологии составляет базис, заложенный в юности и молодости — коммунистический, на который позднее, в период сотрудничества с Собчаком, Чубайсом, Бородиным, кремлевской администрацией и «семьей» напластовалась «надстройка» демократических ценностей.
В отличие от Андропова, имевшего колоссальный опыт практической зарубежной работы и международных контактов, превосходивший даже опыт высококлассного дипломата А. Громыко, Путин — новичок на международной арене, который, в частности, не сумел переубедить руководителей европейских стран в правоте России при разрешении чеченского кризиса.
Множество опасений российских и зарубежных демократов связано с непредсказуемостью Путина, который, получив всю полноту легитимной власти, может повернуть страну на путь авторитаризма, а то и тоталитаризма, личной диктатуры. На это, в частности, указывает и то, как он обыграл в телевизионном обращении к народу символического совпадения даты выборов 26 марта с переводом часов на летнее время: «прежняя эпоха кончилась, начинается новое время».
Близко знающие Путина, например, руководитель его предвыборного штаба Д. Медведев, уверены, что по своим личным качествам Путин — полный антипод Наполеону, он скорее переживает сильную тревогу в связи с колоссальной ответственностью, возложенной на него обществом, нежели стремится ко всей полноте своей единоличной власти. Коллеги по прежней службе единодушно признают, что Путин всегда очень вдумчиво и серьезно общается с самыми различными людьми, и интерес к ним у него неподделен. Это уже отмечалось и как, устойчивая черта Андропова.
Профессиональные психологи полагают, что предвыборный имидж, выбранный для Путина (закрытость, неизвестность, даже таинственность претендента) на самом деле всего лишь талантливый пиар-ход, поскольку любая неизвестность порождает у людей стремление распознать сущность человека, чем больше труда каждый вложит в это распознавание, тем ближе станет сам объект изучения. Путин претендует на роль жесткого и эффективного менеджера. Владеет словом, перерабатывает речи, подготовленные ему помощниками, — как поступал и Андропов.
Среди профессиональных психологических особенностей Путина отмечают также: стремление в значительной мере полагаться на себя и на людей, в которых он абсолютно уверен. Ведь разведчик, как правило, действует в чуждой для него среде и влияет на нее в одиночку. По признанию самого Путина, «бывших чекистов не бывает — это на всю жизнь». Безусловно своими такие люди считают только себя. Этой касте свойственна жесткая система ценностей, причем Путин сам формирует и меняет ее.
В отличие от Андропова, который не только был подчиненным, но и зачастую первым лицом, руководителем, принимающим решения и несущим ответственность за них, Путин большую часть своей жизни провел на вторых ролях, заместителем, в результате чего у него могло выработаться то, что в авиации называется «быть ведомым» (а не ведущим).
Если Андропов выступал за «социализм с человеческим лицом», то, судя по его высказываниям, Путин склоняется все больше к «госкапитализму с человеческим лицом», против дикого рынка без правил игры, против использования любых методов конкуренции, включая противозаконные. И Путин, и Андропов одинаково принципиальны в требованиях соблюдения законности всеми в стране.
Путин, как и Андропов, нетерпелив, ему хочется быстрых и эффективных действий, эффективных результатов, в решении как «внутренних», в рамках СНГ, так и внешних проблем. Однако нелишне поучиться у Андропова последовательности и неторопливости, соответствию слова и дела, теории и практики.
У кандидата экономических наук Путина, даже после избрания президентом и инаугурации, нет четкой программы подъема экономики. Одна из главнейших задач избранного президента — разработать план первоочередных мероприятий по выводу экономики страны из системного кризиса, с учетом современных реалий — в частности, различных форм собственности и способов хозяйствования. Если даже общество в ближайшее время не получит четко сформулированной экономической программы Путина (на что мало шансов), то оно вправе рассчитывать на ознакомление с философией действий руководства страны, самой общей стратегией нового правительства.
Главная задача Путина — поднять и сплотить вокруг единой цели весь народ, все общество, поскольку без всенародной поддержки реформы, как всегда, захлебнутся. Такая поддержка была у Андропова, причем без всяких референдумов о доверии. Особенно велика указанная выше опасность в данный исторический момент, когда внутри страны могут начаться бесконечные «разборки» и переделы собственности, олигархи становятся супер-монополистами, активизируется «пятая колонна» разнообразных агентов влияния, а Запад усилил нажим извне, чтобы принудить Россию следовать диктуемым ей курсом третьеразрядной державы и сырьевого придатка. Программа, философия, идеология, национальная идея необходимы прежде всего для консолидации общества.
