«Дивизиям 13-й армии перейти к жесткой упорной обороне занимаемых рубежей. <...> Привлечь все саперные силы, все полевые войска, тылы, всех невооруженных и заставить копать окопы, ходы сообщения, ямы, рвы день и ночь, чтобы зарыться в землю, устроить на всем фронте окопы полной профили несколько линий с ходами сообщений, проволочными заграждениями, противотанковыми препятствиями, в первую очередь поставить мины». Поздно – до начала наступления врага оставалась одна ночь.
Южнее 13-й армии должны были перейти к обороне соединения опергруппы генерала Ермакова. На ее правом фланге действовали части кавгруппы в составе 52-й и 21-й кавалерийских дивизий, подчиненной генералу Ермакову. Еще южнее, согласно донесению, перешла к обороне 28 сентября 2-я гвардейская стрелковая дивизия. Таким образом, на стыке 13-й армии и опергруппы перешли к обороне три кавалерийские дивизии, которые тоже понесли большие потери в предыдущих боях! Остается добавить, что по старому штату кавдивизия насчитывала 4471 человек. В боевом составе кавполка по штату числилось примерно по одной тысяче сабель и батарея 45-мм орудий, в трех – всего 3500 чел.
Представляют интерес меры, предпринятые 29.09 в 13.30 командованием 13-й армии в целях обеспечения стыка с опергруппой генерала Ермакова.
«1. Для обеспечения стыка 55-й кд с 52-й кд выбросить роту, усилив ее огневыми средствами от 121-й сд на жд ст. Неплюево (6 км сев. Ямполь). Задачи: не допустить просачивания противника вдоль железной дороги, разрушить железнодорожное полотно, приведя его в негодное состояние для движения колесных и гусеничных машин.
2. Ст. Неплюево занять к 18.00 29.09. Командиру 55-й кд сдать этот участок и постоянно поддерживать с ней связь (локтевую)».
Таким образом, стык двух армий, где оборонялись спешенные кавалерийские части, обеспечивался силами стрелковой роты, которая еще должна была разрушить железную дорогу!
Между тем с генерала Ермакова задача по захвату Глухова не была снята, хотя одной опергруппе она была явно не по силам. К этому времени она состояла из 2-й гвардейской, 160-й и 283-й стрелковых дивизий, 21-й и 52-й кавалерийских дивизий, 121-й и 150-й танковых бригад и 113-го отдельного танкового батальона. По данным статистического исследования, опергруппа насчитывала 33 562 человека, имела 103 танка и 132 орудия и миномета. Только не ясно, учтены в этом исследовании ее потери, которые на 27 сентября по людям составили 4913 человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести[65].
Но генерал-полковник Еременко с упрямством, достойным лучшего применения, не оставлял мысли овладеть городом, хотя это никаких тактических выгод при трезвом размышлении фронту не давало. Не было и надежды разгромить хотя бы какую-либо часть из войск «этого подлеца Гудериана». В чем же причина такого маниакального упорства? А причина крылась в следующем. Согласно донесению, два батальона 535-го сп и два батальона 875-го сп 2-й гвардейской стрелковой дивизии уже третьи сутки вели бой в окружении в районе Слепорад, Полошки, Семеново (соответственно в 3, 5 и 8 км юго-западнее Глухова). Связи с ними не было. Из окружения вышла лишь небольшая группа бойцов одного из батальонов 875-го сп во главе с командиром полка. Но его и комиссара полка тут же отправили обратно в Полошки с задачей – найти батальоны и вывести их из окружения.
В случае успеха наступления можно было спасти остатки окруженных батальонов – а четыре стрелковых батальона из девяти – это почти половина пехоты дивизии! К тому же взятие районного центра Сумской области Глухова войсками Брянского фронта на фоне перешедших к обороне других фронтов и рутинных сводок Совинформбюро произвело бы впечатление на Ставку. Глядишь, и газета «Красная Звезда» написала бы об успехах Еременко, как писала о «командире Коневе». Но главное, в этом случае можно было бы без особых проблем списать огромные потери опергруппы в людях и просить дополнительного пополнения.
А тут еще в оперсводке штаба фронта проскочила фраза, что в районе Глухова сдались в плен 1161 человек. Из Генштаба сразу посыпались вопросы – почему не докладываете истинное положение группы Акименко, что предпринимаете в поддержку 2-й гвардейской дивизии? Немедленно доложить! В ответ попытались разъяснить, что вышла ошибка: эти люди не вернулись из боя и пока не найдены. Снова запрос: а о чем думают те, кто подписывал оперсводку?! Ведь уже доложено маршалу и хозяину! А «хозяин» в Советском Союзе был один. Отдуваться за командование фронта пришлось заместителю начальника оперативного отдела штаба фронта полковнику Долгову. После «консультации» с начальством он сообщил в Ставку, что проводится расследование, результаты будут доложены[66]. Но немцы перешли в наступление, и о гибели окруженных батальонов забыли. Еременко и не такие дела сходили с рук...
В донесении о переходе 2-й гв. стрелковой дивизии к обороне был указан ее боевой порядок. При этом речь шла не о полках, а о батальонах! Один батальон 535-го сп, усиленный батареей, занял оборону на рубеже лес восточнее Белокопытово, Кулига; один батальон 875-го сп – на выс. 143.3 (0,5 км восточнее Заруцкое); остатки 395-й сп – на восточной окраине Чернево, выс. 139.8 (3 км восточнее Холопково). К этому времени гвардейская дивизия насчитывала всего 5359 человек и имела на вооружении: винтовок – 4350, пулеметов 16 (из них станковых – 4, ручных – 9, зенитных – 3, в том числе один крупнокалиберный), пистолетов-пулеметов – 13, орудий – 24 (45-мм – 1, 76-мм – 15, 122-мм – 8), минометов – 13 (50-мм – 2, 82-мм – 11)[67].
Таким образом, дивизия была наполовину обескровлена! Тем не менее, донесение заканчивалось словами: «Части приводятся в порядок и готовятся к наступлению» (вторая часть фразы зачеркнута. – Л.Л.). Фразу вычеркнули, но от наступления не отказались. В директиве фронта от 28.09.1941 г. подробно излагался порядок действий опергруппы и поддерживающих сил и средств 30 сентября по захвату Глухова. По плану авиация фронта должна была «с 7 до 10.00 производить непрерывный удар по боевым порядкам противника. С 10.00 до 12.00 производится артиллерийская подготовка. В 12.10 после залпа гвардейских минометов начало атаки танков, которые выдвигаются на 1 – 2 км впереди пехоты, давят огневые точки противника <...> пехота подходит к танкам. С подходом пехоты танки делают новый скачок и так, взаимодействуя между собой (танки, артиллерия, пехота), наступление идет до выполнения боевой задачи»[68].
Далее цитировать документ не имеет смысла. На что надеялся командующий фронтом? На то, что противник будет покорно ждать, пока его возьмут в клещи? Учитывая скромные боевые возможности фронта (на 30 сентября – 154 исправных самолета всех типов, включая санитарный отряд, при 61 неисправном), да при такой растяжке огневого поражения противника по времени и таком взаимодействии говорить о возможности успешных действий на скомпрометированном направлении не приходилось.
Генерал Ермаков 29 сентября в 5.00 отдал приказ на наступление в направлении Глухова. В наступление должны были перейти: 283-я сд с 10 танками 121-й танковой бригады, 2-я гв. сд с 113-м танковым батальоном (29 танков) и 150-я танковая бригада (20 танков). Кавгруппа справа и 160-я сд слева должны были активными действиями сковать противостоящие части противника. Резерв – 121-я танковая бригада (5 танков) и остатки мотострелкового батальона – в готовности развить успех. Готовность артиллерии – 8.00, начало атаки танков и пехоты – 12.10 30.09.1941[69].
К утру 30 сентября войска опергруппы изготовились к наступлению, но противник упредил их в нанесении удара – операция «Тайфун» началась.
Глава 3
«ТАЙФУН» НАБИРАЕТ СИЛУ
Первым 30 сентября начал Гудериан. Озабоченность Сталина положением Брянского фронта. Ставка принимает меры по оказанию помощи Еременко. В операцию «Тайфун» включаются главные силы фон Бока. Удары авиации врага по командным пунктам и узлам связи дезорганизовали управление войсками. Оборона советского фронта прорвана на трех направлениях. Противник захватывает мосты через Днепр, а на его левом берегу продолжается погрузка дивизий Резервного фронта в эшелоны. Командующие Брянским и Западным фронтами просят разрешение на отвод войск. Ставка уклоняется от принятия трудного решения. Гальдер: «Русские стоят, и операция принимает классический характер». Причины крушения обороны трех советских фронтов.
Войска Брянского фронта первыми вступили в битву за Москву. На его левом крыле рано утром 30 сентября в наступление перешли соединения 47-го и 24-го моторизованных корпусов 2-й танковой группы Гудериана. Буквально за несколько часов до начала наступления противника – в 1.02 30.09.1941 г. командующий 13-й армией доложил в штаб фронта (донесение расшифровали в 4.00), что «противник продолжает сосредоточивать крупные силы в районе Шатрищи, Антоновка, Ямполь, Шостка. Есть предположение о появлении новой мехдивизии в районе севернее Ямполь. Дубровка занята противником. Командир полка полковник Белогуров и комиссар полка батальонный комиссар Поляков за самовольный отход из занимаемого района без разрешения командира дивизии мною от должности отстранены, и дело о них передано военному прокурору»[70].
