Однако это лишь первый шаг по установлению места зарождения их культуры в горах Загрос. Мы перебрались из Эриду и Хаджи-Мухаммада в самом Шумере в Сузиану на Хузистанскую равнину, а оттуда — в горы вокруг Тепе-Гийан. Теперь нам необходимо заняться поиском других стоянок в этом регионе, которые приведут на север, на землю Эдема.
Диаграмма-схема, иллюстрирующая миграцию стилей древнейшей керамики. Стилистический анализ указывает на существование двух центров распространения керамики из горных районов Загрос вокруг Бехистуна: а) на запад и север, в Верхнюю Месопотамию и Сирию (Джармо, Хассуна, Самарра, Халаф) и б) на юг, в Нижнюю Месопотамию и Шумер (Сузиана, Эриду).
Небольшой, невысокий курган Тепе-Сараб расположен в широкой долине к востоку от Керманшаха, неподалеку от Бе-хистуна. Археологи датируют возраст поселения Тепе-Сараб 6300–6000 гг. до н. э. В каких-нибудь 100 км к юго-востоку от Тепе-Сараб находится Тепе-Гийан, а в 60 км к югу от него, в Ху-лайланской долине — Тепе-Гуран. Хронология по образцам керамики показывает, что керамика Тепе-Сараб возникла раньше, чем керамика Гийан VA, а в слоях L и Н в Гуране найдена керамика более древняя, чем в Тепе-Сарабе. Таким образом, последовательность развития керамики выглядит так: Гуран Н — Сараб — Гийан VA — Сузиана А — Эриду (Убаид I). Однако наиболее ранняя керамика из Тепе-Гурана, куда более древняя, чем керамика любого из упомянутых стилей, аналогов в этом регионе не имеет. Таким образом, Тепе-Гуран сыграл в доисторические времена ключевую роль, став местом, где возникла керамическая культура и откуда технология ее производства распространилась в древности по всему Среднему Востоку. Разумеется, немало древних поселений в этом регионе до сих пор не обследованы и все еще ждут археологов, и Гуран может оказаться не единственным местом, где производилась древнейшая керамика. И тем не менее есть все основания полагать, что керамика впервые появилась в горном регионе вокруг Керманшаха (в наши дни — Луристан).
Хулайланская долина, где находится древнейший центр Тепе-Гуран.
Итак, мы проследили историю развития керамики в Сузиа-не и Шумере вплоть до незапамятной древности. То же самое можно сделать и в отношении северной ветви керамической культуры — в Месопотамии. В этой связи весьма важно, что тот же корпус образцов тепегуранской керамики (слои L-H) был найден и в Джармо, где эти образцы попадались в первых же слоях.
Что же все это означает? Очень и очень многое. Учитывая обычные аргументы в пользу прямой связи между распространением стилей керамики и переселением народов, на мой взгляд, это говорит о миграции горцев на равнину по двум главным маршрутам. Первый из них вел из Керманшахской долины через Ханакинский перевал и далее, в поселения в северной Месопотамии, такие, как Джармо.
Вторая волна миграции началась в той же долине и пошла вдоль русла реки Керкех и далее, в Сузиану через Тепе-Гийан. Оттуда она распространилась на древнейшие поселения южной Месопотамии и Шумера, в частности, Эриду, по традиции считающейся первым городом на земле.
Все это возвращает нас к сложной проблеме происхождения шумеров. Крамер указывает на возможность того, что название «Шумер» могло произойти от эпонима-предка «Сим». В то же время этот ученый — убежденный противник гипотезы о том, что шумеры были древнейшими обитателями аллювиальной равнины, ее аборигенами. Он предпочитает относить появление шумеров к Урукскому периоду, а не к гораздо более ранней Убаидской I эре.
«…мы вправе считать обоснованным вывод о том, что шумеры отнюдь не были первыми обитателями Нижней Месопотамии. Им предшествовала некая развитая цивилизация, которая в культур-пом отношении стояла намного впереди шумеров».
Итак, налицо все компоненты всеобъемлющего синтеза библейских преданий и археологических данных, но никто почему-то не замечает этого.
«…историю Нижней Месопотамии можно разделить на два основных периода: дошумерский (который целесобразнее было бы назвать ирано-семитским) и собственно шумерский».
Дошумерский период начинается с развития культуры аграрных поселений. Как принято считать, эта культура была принесена в Нижнюю Месопотамию иммигрантами из районов юго-западного Ирана, которых нетрудно узнать по характерной технике керамики. Вскоре после основания иммигрантами из Ирана первых поселений в южную Месопотамию, по всей видимости, проникли семитские племена, одни из которых были мирными переселенцами, а другие — воинственными интервентами. В результате смешения этих двух этнических групп — иранцев с востока и семитов с запада — и взаимопроникновения их культур в Нижней Месопотамии и возник первый в мире город с элементами цивилизации.
Но что, если «иранскими иммигрантами» на самом деле были шумеры, мигрировавшие со своей древней прародины в окрестностях озера Урмия, те самые, которые сперва поселились в Керманшах-Канговарской долине в таких городищах, как Тепе-Сараб, затем двинулись на юг, к Тепе-Гуран, Тепе-Гийан и другим поселениям южного Загроса, и, наконец, осели на равнине, как в северной ее части, вокруг Джармо, так и на юге — в районе Суз? Тогда получается, что следующая волна миграции распространилась из Сузианы на болотистые районы южного Ирака, где переселенцы и основали свои первые центры — такие, как Эриду, Урук и Ур, неизменно ассоциируемые с шумерской цивилизацией (вывод 10).
********************************************************************************************* ВЫВОД ДЕСЯТЫЙ ---------------- Появление убаидской керамики свидетельствует о вторжении племен из земли Эдем в южные районы Месопотамской низменности — в тот самый регион, который впоследствии, после Потопа и переселения народов, получил название «Шумер».
*********************************************************************************************Этот вопрос затрагивает другую важнейшую тему. Возможно, это вызовет у вас удивление, но это — проблема языка. Ясно, что если предками Сима были шумеры, они должны были говорить на шумерском, а не на одном из семитских диалектов.
Первое, что нужно отметить в этой связи, — что язык не указывает на этническую принадлежность. Человек, говорящий на семитском диалекте, не обязательно является семитом в этническом смысле. В самом деле, понятия «этнический семит» не существует. Семит — это всякий, кто говорит по-семитски. Евреи Палестины были этническими евреями, но не потому, что говорили на древнееврейском (иврите). Чтобы доказать это, достаточно простого примера. Иисус Христос и его ученики не говорили друг с другом на еврейском: они общались на древнеарамейском. Но разве из этого следует, что Иисус Христос был не евреем, а принадлежал к одному из северных арамейских племен? Разумеется, нет и еще раз нет. Все дело в том, что евреи во времена Иисуса Христа говорили на lingua franca (языке межнационального общения) своего региона, роль которого в те времена выполнял арамейский.
Географический маршрут миграции создателей древнейшей керамики в Месопотамии.
А теперь давайте перенесем ту же историческую модель в Месопотамию II тысячелетия до н. э. Ученые установили, что ко времени Авраама шумерский уже перестал быть разговорным языком. Роль lingua franca в ту эпоху принял на себя восточносемитский (аккадский). Если древнейшие поколения предков Авраама говорили на шумерском, вполне естественно, что этого никак не видно по языку далеких потомков самого Авраама (западносемитскому еврейскому). Точно так же, как Иисус Христос не говорил на языке своих предков, Авраам и его потомки не владели языком своих собственных предков — языком Ноя и Адама.
Это отнюдь не означает, что между двумя лингвистическими группами — теми, кто разговаривал на шумерском, и теми, кто говорил на семитском, — в после-Потопную эпоху не существовало взаимообмена, подобно тому, как в жилах патриархов текла «семитская кровь». И тем не менее утверждать, что древнейшие предания Книги Бытия отражают языковую преемственность семитских племен, весьма опасно. В самом деле, несмотря на утверждение, что шумерские литературные традиции канули в Лету, существуют вполне конкретные свидетельства обратного.
«И лишилась жизни всякая плоть, движущаяся на земле; и птицы, и скоты, и звери, и все гады, ползающие по земле, и все люди. Всё, что имело дыхание духа жизни в ноздрях своих на суше, умерло».
