Томас Стаффорд, присутствовавший на командном пункте, отметил хладнокровие астронавтов, а поскольку он всегда был противником включения в космические экипажи не летчиков, у него появился лишний козырь в спорах.
За исключением этой самой первой минуты полета, когда, по выражению газеты «Нью-Йорк таймс», «над космодромом на несколько секунд навис зловещий призрак катастрофы», лунное путешествие прошло без приключений. По своей схеме оно, как и все последующие экспедиции, повторяло полет экипажа Армстронга.
Лунную кабину с Конрадом и Бином бортовой компьютер вывел к месту посадки очень точно.
— Эта вычислительная машина стоит своих денег, — в восторге воскликнул Пит, но на высоте 150 метров он все-таки взял управление на себя, облетел небольшой кратер, в котором стоял «Сервейер-5» (-3» — Хл.), и посадил кабину на ровную площадку метрах в шести от края кратера. Наклон «Янки-клиппера» — так они назвали свою кабину — не превышал трех градусов. «Сервейер-3» был хорошо виден. Он находился метрах в 150 от них. Это обрадовало астронавтов: инструкция запрещала им идти к мертвому автомату, если они сядут от него дальше чем 900 метров.
Уже первые шаги Конрада, а следом за ним и Бина показали, что в Океане Бурь куда больше пыли, чем в Море Спокойствия. К сожалению, Земля не видела на этот раз ни астронавтов, ни лунных пейзажей, потому что отказала телекамера. Когда Алан Бин устанавливал ее на штативе рядом с лунной кабиной, луч Солнца угодил точно в передающую трубку и «ослепил» телекамеру. Все попытки починить ее ни к чему не привели.
Как и Нейл с Базом, они не сразу освоились с ходьбой по Луне, на вопросы Хьюстона о том, как они передвигаются, Бин ответил:
— Представьте жирафу, снятую замедленной съемкой.
Однажды Конрад упал, но быстро поднялся без посторонней помощи. Потом они даже разработали свою лунную методику сбора камней: падали грудью вперед, одной рукой хватали камень, а другой в тот же момент легонько отталкивались от поверхности и тут же оказывались вновь на ногах.
Сбор образцов лунных камней проходил теперь по-другому. Каждый камень предварительно фотографировался под разными углами рядом с цветной шкалой, а потом опускался в отдельный мешочек. Впервые были собраны довольно крупные образцы, величиной с грейпфрут.
Установленная аппаратура работала нормально. Сейсмограф регистрировал шаги астронавтов, а когда Конрад бросил на дно кратера камень, сейсмограф зарегистрировал его падение.
Во время второго выхода организовали поход к «Сервейеру». Достали инструменты и ножницы для резки металла, тефлоновые сумки для образцов грунта и рюкзак для деталей «Сервейера-3». Прихватили, как заправские альпинисты, 9-метровый трос для страховки во время спуска в кратер. Они обошли кратер вокруг и приблизились к северному склону, рядом с которым стоял автомат. Бин начал спускаться, а Конрад страховал его тросом, стоя на краю кратера. Бин боялся, что на склоне будет особенно много пыли и он скатится по ней, как по скользкому снегу. Однако рыхлый слой оказался неглубок, и спускаться можно было спокойно. Крутизна не превышала 15 градусов. Астронавты отвязали трос и подошли к космическому аппарату. Их удивило, что белый два года назад, он оказался теперь коричнево-бурым.
Отрезали кусок облицовки, кабеля, сняли телекамеру, демонтировали ковшик, которым «Сервейер-3» выкопал маленькую борозду, а потом сфотографировались рядом с аппаратом. Конрад требовал, чтобы Бин «улыбался в объектив», хотя за светофильтром шлема лиц, конечно, не было видно.
Они вообще очень много шутили, острили, затевали веселые перебранки с Землей, а Бин даже пел песни, за что был отмечен журналистами как «первый человек, певший на Луне». Оба ни на что не жаловались, разве что на жажду: поднявшееся уже высоко Солнце припекало довольно сильно. Даже через многослойные перчатки они чувствовали, как накаляются ручки инструментов. Перед отлетом с Луны они попробовали очиститься от пыли, но ничего не получилось: пыль была какая-то липучая.
— Перестань чиститься, — сказал Бин Конраду. — Ты только становишься грязнее, совсем похож на трубочиста.
Когда после стыковки на окололунной орбите Гордон встретил их в корабле, он сказал, что вид у них такой, будто они вывалялись в черном графите.
Перед тем как направиться к Земле, они провели еще один эксперимент. Отстыковав взлетный модуль лунной кабины, они по радио включили его двигатель и направили к Луне так, чтобы он упал в районе их посадки. Модуль летел со скоростью 1650 метров в секунду и упал примерно километрах в десяти от того места, где астронавты оставили сейсмограф. Взрыв, по расчетам, был эквивалентен взрыву 800 килограммов тротила. На Луне появился новый кратер диаметром около десяти метров и в полметра глубиной. Сейсмограф регистрировал колебания, вызванные ударом, более получаса. Столь длительные сейсмические волны были полной неожиданностью для ученых. Объяснить их они не могли.
Путь к Земле прошел без приключений. Экипажу удалось установить рекорд по продолжительности сна в космосе — 12 часов. Видно, устали они крепко. При подлете к Земле им впервые удалось наблюдать из космоса необыкновенное полное солнечное затмение: Земля закрыла Солнце. По словам астронавтов, это было самое красивое зрелище, которое они видели в полете: светло-красный ореол у самой поверхности Земли переходил в зеленый, а потом в голубой. На фоне темной, неосвещенной поверхности планеты вспыхивали грозовые разряды. Это было зрелище суровое и прекрасное.
24 ноября, пробыв в космосе более 10 суток, «Аполлон-12» опустился в океан в четырех километрах от ожидавшего его авианосца «Хорнет».
НАСА заявило, что 1620 отдельных образцов лунных пород в виде камней, обломков, песка и пыли будут распределены между 159 учеными США и 54 зарубежными учеными из 16 стран мира.
Второпроходцы Луны не бедствуют. Гордон в 1972 году ушел в отставку и работает в фирме «Джон Миком компани» в Хьюстоне. Бин продолжил свою космическую биографию как командир второго в 1973 году экипажа орбитальной станции «Скайлэб», на которой вместе с О. Гэрриотом и Дж. Лусмой они летали 59 суток и 11 часов. Бин выходил в открытый космос и находился вне станции 2 часа 41 минуту — по тем временам достижение очень серьезное. О Бине мы еще вспомним в связи с его работой по проекту «Союз» — «Аполлон».
А Конрад стал командиром первого экипажа «Скайлэба». Полет длился около месяца, и он дважды выходил в открытый космос. Посчитав, что он четыре раза летал в космос, Чарльз решил не дразнить судьбу, в 44 года вышел в отставку и стал вице-президентом по делам маркетинга могучей фирмы «Макдонелл-Дуглас». 69-летний астронавт никогда не жаловался на здоровье. Он погиб, разбившись на мотоцикле совсем недавно — 8 июля 1999 года.
Полет следующего «Аполлона» в апреле 1970 года позволил сделать два важных вывода. Во-первых, люди суеверные убедились в своих суевериях: у космического корабля был «несчастливый» номер 13, а авария произошла 13 числа, да еще в «тяжелый» день — понедельник. Во-вторых, люди несуеверные еще раз убедились, что техническое совершенство самой современной машины — вещь относительная и две удачи с лунной высадкой вовсе не гарантируют всех будущих удач.
Итак, после возвращения Чарльза Конрада и его друзей на Луну собралась новая тройка: Джеймс Ловелл, Томас Маттингли и Фред Хейс. Сложности финансового порядка заставили перенести старт с марта на апрель, но вся подготовка шла хорошо, экипаж и дублеры — Янг, Суитжерт и Дьюк — чувствовали себя спокойно и уверенно. И вот, когда до старта оставалась неделя, появились неожиданности. Чарльз Дьюк заболел краснухой, болезнью не столь уж опасной, но прилипчивой. Когда астронавтов стали проверять на иммунитет (он вырабатывается, как при кори, на всю жизнь), оказалось, что в детстве краснухой не болел только Маттингли. Доктор Барри предложил заменить Тома Джоном Суитжертом из экипажа дублеров. Маттингли очень расстроился — что ему стоило действительно переболеть лет в пять этой проклятой краснухой. Он не мог знать, какой подарок в итоге готовит ему судьба и как он будет благодарить Дьюка за его краснуху ровно через два года. Ловелл заступался за Тома, он был против замены, но медики настояли на своем, и 11 апреля 1970 года новый экипаж «Аполлона-13»: ветеран Джеймс Ловелл (его вы уже знаете. Он летел в четвертый раз) и два новичка — Джон Суитжерт и Фред Хейс взяли курс на Луну.
Не буду перечислять волнения на старте: двигатели «Сатурна-5» сработали не по программе. Но все это было, как говорится, «цветочки», «ягодки» созрели на вторые сутки полета, когда «Аполлон-13» был уже в 328 тысячах километров от Земли. Ловелл рассказывал:
— Мы услышали довольно сильный удар, один-единственный... Он посмотрел на Хейса, но во взгляде Фреда ясно читалось: «я тут ни при чем». По всему кораблю прошла волна легкой вибрации, словно его передернуло. Через две секунды замигал красно-оранжевый сигнал тревоги. В Хьюстоне было девять часов вечера. Дежурила «белая» смена13 Юджина Кранца. Он сразу выплюнул сигару, когда услышал голос Суитжерта:
