Отрицательные реагирования на новый закон отмечаются также со стороны отдельных офицеров в отставке и запасе.
Так, например, полковник запаса Диков П.А., член КПСС (Белорусский военный округ), заявил: «Издание Постановления об изменениях пенсий есть не что иное, как финансовое банкротство Советского государства, что вторично подтверждается после отмены возвращения рабочему классу средств по займу. У нас что хотят, то и делают, в любом капиталистическом государстве этого не допустили бы».
По всем изложенным фактам особыми отделами КГБ информированы на местах первые секретари ЦК КП союзных республик, секретари крайкомов, обкомов и Военные Советы округов».
Записку Шелепина, как и многие другие подобные документы, рассматривали на заседании Президиума ЦК КПСС, а потом принимали соответствующие меры.
Контролировались не только разговоры на поминках и в офицерской среде, но и личная переписка военнослужащих. Тайна переписки, вроде бы гарантированная конституцией, оставалась на бумаге. Процитируем здесь еще один интересный документ с длинным названием — «Записка Председателя КГБ И.Серова в ЦК КПСС о недовольстве некоторых офицеров Забайкальского военного округа организационными мероприятиями по сокращению Вооруженных Сил» от 1 марта 1958 года:
«Докладываю, что Комитетом госбезопасности в процессе выборочного контроля почтовой корреспонденции военнослужащих Забайкальского военного округа за период с 12 по 17 февраля с.г. выявлено более ста писем, в которых офицеры Советской Армии высказывают недовольство оргмероприятиями, связанными с сокращением численности Вооруженных Сил СССР, и выражают тревогу по поводу своей дальнейшей судьбы. Наиболее характерные выдержки из писем приводятся:
«Наша организация, занимавшаяся до сих пор ловлей блох в космическом пространстве, лопнула и вылетела в трубу. Щетина, полученная с блох на мировом рынке, упала в цене. И я сейчас безработный. Здорово! 90 из 100 % за то, что я окажусь за бортом. Но куда? Куда нам удалиться, ничего еще не придумал». Отправитель: Сухарев, ст. Ясная, вч 22145.
«Было бы очень жестоко человека, отдавшего все свое здоровье и лучшие годы жизни армии, выбросить за борт за полгода до окончания выслуги. Однако эти соображения все же не гарантируют, авария может случиться в любой момент. Живу надеждой…»
Отправитель: Соловейчик А.Н., г. Чита, ул. Балябина, 16. «Уже который раз мы находимся под страхом этих мероприятий, но теперь не миновала и нас эта кампания. Наша дивизия расформируется. Из нашего полка (пока по слухам) останется всего 5 человек, т. е. почти все будут уволены в запас… Мы, надо сказать, одеты и обуты, но ты бы посмотрела, как у нас демобилизуются офицеры, у которых по 2–3 детей, ни одежды, ни денег, ничего нет, и увольняют без пенсии, не хватает 1,5–2 лет. Настроение у всех ужасное. Сейчас просто повальная демобилизация. К чему бы это?…»
Отправитель: Туркин И., ст. Оловянная, вч 83204.
В ответ на запросы ЦК КПСС, министр обороны Малиновский докладывал:
«Указанные постановления ЦК КПСС и Совета Министров СССР выполнены. Уволено из Вооруженных Сил по сокращению численности 289668 человек, в том числе 42388 офицеров… Уволенные офицеры, считавшие службу в Вооруженных Силах своей пожизненной профессией, как правило, уходили из армии с большим нежеланием. Крайне болезненно переживали свое увольнение семейные офицеры, не имеющие гражданских профессий, права на пенсию и жилья. Наличие недостатков в трудоустройстве и жилищном обеспечении порождает большое количество жалоб от офицеров, уволенных в запас».
Пренебрежительное отношение к армии дорого обошлось Хрущеву. Когда в октябре 1964 года соратники по Президиуму ЦК КПСС задумали отправить Никиту Сергеевича на заслуженный отдых, не нашлось второго Жукова, который, как в 1957 году, помог бы удержаться в руководящем кресле. Министр обороны Р.Я. Малиновский не встал на защиту своего начальника, видимо, хорошо помня печальную судьбу Жукова и черную неблагодарность Хрущева.
Жуков постоянно находился в зоне особого внимания спецслужб, тщательно следивших за каждым его шагом, даже спустя много лет после отставки. В 1963 году председатель КГБ СССР В. Семичастный докладывал Хрущеву: «Докладываю Вам некоторые сведения, полученные в последнее время о настроениях бывшего Министра обороны Жукова Г.К.»
В беседах с бывшими сослуживцами Жуков во всех подробностях рассказывает о том, как готовилось и проводилось заседание Президиума ЦК КПСС, на котором он был отстранен от должности Министра обороны и допускает резкие выпады по адресу отдельных членов Президиума ЦК: «Все это дело можно было по-другому отрегулировать, — говорил Жуков, — если бы я мог низко склониться, но я не могу кланяться. А потом, почему я должен кланяться? Я ни в чем не чувствую вины, чтобы кланяться. Все это приписано было конечно с известной целью…»
В беседе с генерал-майором в запасе Кармановым И.М. Жуков заявил: «У нас…неразумно купеческий размах в отношении помощи. В космическое пространство вылетают миллиарды…»
В другой беседе по поводу издания «Истории Великой Отечественной войны» Жуков говорил: «Я не знаю, когда это сможет получить освещение, но я пишу все как было, я никого не щажу. Я уже около тысячи страниц отмахал. У меня так рассчитано: тысячи 3–4 страниц напишу, а потом можно отредактировать…»
По имеющимся у нас данным, Жуков собирается вместе с семьей осенью выехать на юг в один из санаториев МО. В это время нами будут приняты меры к ознакомлению с написанной им частью воспоминаний».
После получения этой записки, Хрущев приказал Брежневу и Сердюку встретиться с Жуковым и провести с ним соответствующую беседу на тему — как надо Родину любить. Беседа состоялась, а через несколько дней, на стол Хрущеву лег доклад все того же Семичастного с записью разговора Жукова с женой, в котором он рассказал ей о своей встрече с партийными вождями.
Надо заметить, что опальный Георгий Константинович был невысокого мнения о своем преемнике — министре обороны Малиновском и не скрывал этого: «Как человека я его не уважаю… Это хитрый человек, он умеет подхалимничать. Он никогда против слова не скажет. «Слушаю». «Есть». Он свое мнение прячет далеко и стapaется угодить, А такие сейчас как раз и нужны….»
Любая инициатива армейских генералов, попытка модернизировать существующую систему немедленно вызывала неприязненную реакцию и подозрения со стороны генералов партийных. Формирование частей специального назначения для разведывательно-диверсионных действий в тылу противника, предпринятое Жуковым, сразу же было расценено как подготовка к военному перевороту. Это тоже было поставлено в вину Жукову при его снятии с должности в 1957 году.
На октябрьском пленуме Президиума ЦК КПСС 1957 года, где решали его судьбу, главный партийный шаман, хранитель коммунистической идеологии Суслов так описывал грехи бывшего министра обороны: «Жуков игнорирует ЦК. Недавно Президиум ЦК узнал, что товарищ Жуков без ведома ЦК принял решение организовать школу диверсантов в две с лишним тысячи слушателей. О ее организации должны были знать только три человека: Жуков, Штеменко и Мамсуров, который был назначен начальником этой школы. Но генерал Мамсуров как коммунист счел своим долгом информировать ЦК об этом незаконном действии Министра…»
Хрущев подлил масла в огонь: «Неизвестно, зачем было собирать этих диверсантов без ведома ЦК. Разве это мыслимое дело? И это делает министр обороны с его характером. Ведь у Берии тоже была диверсионная группа, и перед тем как его арестовали, Берия вызвал группу головорезов, они были в Москве, и если бы его не разоблачили, то неизвестно, чьи головы полетели бы».
Нравы в военном руководстве, как видим, были отнюдь не джентльменские. Подчиненные, ходившие в чине генерала, не считали для себя зазорным писать доносы на своих непосредственных начальников. Товарищи по армии были готовы в любой момент помочь соседу, пойти на дно. Маршал Конев с нескрываемым энтузиазмом обличал на пленуме своего бывшего министра и фронтового товарища и даже напечатал статью о прегрешениях Жукова в «Правде».
Разоблачив и отправив на пенсию Жукова, спецназ, правда, оставили.
ГЛАВА III. ОТ РАСЦВЕТА ДО ЗАКАТА
«НАМ НЕТ ПРЕГРАД НИ В МОРЕ, НИ НА СУШЕ…»
Действия танковых войск на многочисленных учениях и при подавлении венгерского восстания очень тревожили натовских генералов нехорошими ассоциациями. Так, в 1957 году, на учениях в Прибалтике батальон плавающих танков ПТ-76 форсировал Ирбенский пролив, за 5 часов преодолев около 30 километров до острова Сааремаа и доказав возможность форсирования Ла-Манша танками, даже без применения переправочных средств.
Уже после воссоединения Германии в руки специалистов министерства обороны ФРГ попали архивы Национальной народной армии Германской Демократической Республики, содержащие полмиллиона документов. По неизвестным причинам их не уничтожили или не захотели уничтожать в последние недели существования ГДР.
