Виктор Петелин - История русской литературы второй половины XX века. Том II. 1953–1993. В авторской редакции

Ознакомительная версия.

Заболоцкий Никита. Жизнь Н.А. Заболоцкого. М., 1998.

Македонов А. Николай Заболоцкий. Л., 1987.

Родился в селе Преображенском Тамбовской губернии в семье земского учителя, капитана в отставке, участника Севастопольской обороны в 1854—1855 годах. У отца была богатая библиотека. Читал Крылова, Лермонтова, Пушкина, писал стихи, которые с одобрением просматривал отец. Затем, окончив учительский институт в Глухове с золотой медалью, получил назначение в Немировскую гимназию Киевской губернии преподавателем русского языка и литературы, почти десять лет учительствовал и начиная с 1898 года одновременно писал и публиковал первые рассказы. Целый год служил в 19-м пехотном Костромском полку, получил звание прапорщика запаса и вновь приступил к преподавательской работе в Каменец-Подольске, потом переехал в Купянск учителем истории и географии. Поступил вольнослушателем в Харьковский университет, подрабатывая в богатых семьях уроками, но вскоре Харьковский университет закрыли в связи со студенческими забастовками, а документы вернули. Потом получил первый литературный гонорар за сказку, опубликованную в детском журнале «Читальня народной школы» (1898. Декабрь). Появились в печати рассказы «Забыл», «Колокольчик», «Конспект истории», потом в Спасске Рязанской губернии Сергеев, учитель городского училища, опубликовал рассказ «Тундра», в котором показал трагическую любовь обманутой женщины. «Тундра» появилась в январском номере «Русской мысли», а рассказ «Врёт судьба!» – в январском номере «Русского вестника». С.Н. Сергеев преподавал физику, естествознание, читал на уроках произведения Чехова, интересовался чуть ли не всеми отраслями знаний и говорил об этом увлечённо и страстно. При этом всё чаще стали появляться его произведения. С.Н. Сергеев-Ценский так был влюблён в прекрасную реку Цну, что сделал её название частью своей писательской фамилии.

Накануне революции 1905 года Сергеев-Ценский написал и напечатал рассказ «Батенька», в котором рассказал о командире роты, посланном на усмирение бастующих рабочих и отказавшемся в них стрелять. Рассказ случайно попался на глаза Льву Толстому, он прочитал его с одобрением и порекомендовал напечатать его издателю И. Горбунову-Посадову отдельным изданием, что и произошло в 1906 году. В это же время Сергеев-Ценский завершил работу над повестью «Сад», открывшей нового художника как яркого живописца и одного из создателей полноценного героя из народа, сражающегося за народную правду и справедливость с богатыми владельцами земли.

20 февраля 1905 года Сергеев-Ценский писал издателю и критику В.С. Миролюбову о скорбной участи своих сочинений:

«Кажется, в редакции Вашего журнала был мой рассказ «Батенька» (тема – бунт рабочих и его усмирение залпами), но его прислали обратно, мотивируя это тем, что в настоящее время «и думать нечего о его помещении». С таким же успехом «Батенька» обошёл ещё несколько редакций и теперь покоится в столе или корзине «Нашей жизни». Это был «протестующий» рассказ, но судьба подобных протестов мне, к сожалению, давно уже известна, а протестовать в рамках дозволенного цензурой как-то даже смешновато.

В настоящее время в редакции «Мира божьего» лежит мой довольно большой – в 31/2 печ. листа – рассказ «Сад»; признаться, я не особенно надеюсь увидеть его в печати и только потому, что сам герой протестует.

Дай бог, чтобы мы когда-нибудь перестали заикаться и посмеялись над своим косноязычием» (Рук. отдел ИРЛИ. Архив В.С. Миролюбова. Ф. 185. Оп. 1. № 1051).

Алексей Шевардин – герой повести «Сад» – человек сильный, грамотный, любит землю, окончил земледельческое училище, но землёй владеет граф, «маленький» и «надоедливо ненужный», «всем кругом он мешал жить». Как тут развернуться, чтобы люди перестали быть рабами? Шевардин не раз обращается к людям с призывами: «– Да сколько же ещё – сто лет, тысячу лет – вы будете молчать? Вы – колокол миллионнопудовый! Каким рычагом можно раскачать и хватить в борта вашим языком так, чтобы дрогнул около воздух?» Вся жизнь, по его мнению, могла быть «одним роскошным садом», но ничего этого нет, «нет школ, нет больниц, нет красоты, нет смысла – одно сплошное «нет». Алексей Шевардин убивает графа и призывает к борьбе, но остаётся одиноким, ему видится граф в царской короне, значит, и царизм изжил себя.

Но вскоре эти призывы к борьбе Алексея Шевардина показались С. Сергееву-Ценскому «косноязычием», он не смеялся над этим, но горько сожалел, что жизнь не откликнулась на его призывы. Писатель увлёкся популярным в то время модернизмом, примкнул к «Шиповнику», стал писать манерно и вычурно, подражая символистам.

В письме к Миролюбову, чувствуя, что изменяет реализму, он писал: «Грешен, – люблю я эквилибристику настроений, зарево метафор, скачку через препятствия обыдёнщины. Простоты не выношу…

И в такую страшную смуту, когда ничего простого уже не осталось в жизни… Вы говорите о простоте» (Там же).

В первом номере альманаха «Шиповник» (1907) С. Сергеев-Ценский опубликовал повесть «Лесная топь», в это же время в журнале «Русская мысль» (1907. № 1, 2, 12) появился роман «Бабаев». В этих произведениях отразились картины живой действительности, полные народного протеста и терпения: поручик Бабаев, посланный с отрядом на усмирение взбунтовавшихся крестьян, при виде поротых мужиков впал в истерический припадок, а только что наказанный «огромный мужик» бережно обхватил его и участливо говорит ему: «Барин! Голубь наш сизый! Убивается как… Ничего! Слышь ты, ничего! Мы стерпим…»

Бабаев может упрекнуть своего ротного за грубое обращение с солдатами, но пойдёт сечь восставших крестьян; может впасть в истерику при виде наказанных им крестьян и может расстрелять троих рабочих, захваченных на баррикадах. Он сложен и противоречив, и нет ему места в жизни: его убивает протестующая девушка, поверившая в обновление жизни.

С.Н. Сергеев-Ценский не принадлежал к какой-либо партии, в том числе и литературной, а потому критика раздавалась и со стороны реалистов, и со стороны символистов. Он резко выступил против критических нападок, не понявших его убеждений: «Я просто художник, – больше того, я просто учусь искусству, и художником считаю себя относительно, – но да позволено мне будет уйти от опёки политических партий… Каждый журнал и каждая газета почему-то сочли своей обязанностью обзавестись хулиганствующими рецензентами, которые позубастее (по зубам их, должно быть, и выбирают), – и я лично говорю только за себя, – совершенно не понимаю, кому это нужно. Мне сказал один уважаемый мною писатель: это ещё хорошо, что вас ругают, а вот когда совсем будут молчать, тогда скверно» (Лебедь. 1908. № 1. С. 33). А в письме В.С. Миролюбову Сергеев-Ценский лишь подтверждал свою творческую позицию: «Читаешь газеты и не веришь глазам. Сколько наших общих знакомых промелькнуло и мелькает ещё в ролях им несвойственных, как всех переломала и сломила жизнь, как омерзительно стало жить на свете вообще и в ликвидированной России в частности» (Рук. отдел ИРЛИ. Архив В.С. Миролюбова. Ф. 185. Оп. 1. № 1051).

В 1908 году Сергеев-Ценский написал повесть «Печаль полей» (Шиповник. 1909. Кн. 9), в которой запоминается образ добродушного богатыря Никиты, он «существо могучее, тёмное, пашущее, сеющее, собирающее урожаи, – плодотворец полей», здесь проявилась и симпатия к деревне, и вера в будущее России.

«Печаль полей» привлекла внимание Максима Горького, с той поры он внимательно наблюдал за творчеством С.Н. Сергеева-Ценского, отмечая «красивый и быстрый рост» писателя, называя его «очень большим писателем», «самым крупным, интересным и надёжным лицом» в русской литературе. В это время появились в печати такие произведения Сергеева-Ценского, как повести «Движения» (Северная мысль. 1910. № 1—3, 6), «Наклонная Елена», «Медвежонок», в которых писатель вернулся к реалистическому письму, к социальным мотивам, язык стал чистым и полновесным русским языком, «без эквилибристики настроений» и «зарева метафор», увлекавших его совсем недавно.

Обратили внимание на произведения С. Сергеева-Ценского и критики разных направлений, чуть ли не в каждой своей статье они спрашивали сами себя: кто этот новый, столь противоречивый писатель? И отвечали каждый по-своему – А.Г. Горнфельд, А. Дерман, Ю. Айхенвальд, К. Чуковский. В 1910 году Вл. П. Кранихфельд (1865—1918; из дворянской семьи) в статье «В мире идей и образов» писал:

«С появлением повести Сергеева-Ценского «Движения» можно с уверенностью сказать, что «ученические годы» её даровитого автора кончились… Ещё так недавно и так часто удивлявший читателей шаловливой экстравагантностью своих творческих приёмов, ныне Сергеев-Ценский встаёт перед нами вполне сложившимся большим и оригинальным художником, пышно развернувшийся талант которого не может быть обойдён критикой… В «Движениях» Сергеев-Ценский впервые показал себя во всех отношениях определившимся большим художником, с тонким чувством жизни и поэзии природы и со смелыми своеобразными приёмами творчества… Были у Сергеева-Ценского, разумеется, и прежде вещи, которые приковывали внимание своими художественными достоинствами. Даже из ранних его рассказов некоторые тогда уже свидетельствовали о недюжинном даровании начинающего писателя… Можно сказать, что даже неудачные произведения Сергеева-Ценского… «Береговое», пьеса «Смерть» – всегда были отмечены печатью большого дарования, жадно ищущего, но в данных, по крайней мере, случаях не нашедшего…

Ознакомительная версия.