- Когда-то знавал я одного моряка... Болтун он, конечно, был знатный, но только он за свою жизнь исходил все моря вдоль и поперек, везде побывал. Так вот, он утверждал, что на свете, рядом вот с этим, нашим миром, существуют и другие миры... говорил что-то о времени и прострастве... я еще в толк никак не мог взять, что же он такое имеет в виду. Он сказал, что он сторонник идей Пифагора - к чему бы это, интересно знать? - и спорил, что человек может переходить из одного мира в другой, и возможно, даже вернуться обратно. Только время там идет иначе... наверное.
- Я слышал подобные разговоры. Стоит только отправиться в горы одному, и очень скоро ты уже готов поверить во что угодно.
Он ненадолго замолчал. Шлеп, шлеп, шлеп доносилось из кухни - это женщины делали лепешки из кукурузного теста.
- Люди, живущие в странах Востока могут поведать множество загадочных историй. Я имею в виду Индию, Китай и подобные места, но только им ничего не известно о наших землях. Тот древний народ, что жил здесь... не знаю, имели ли они отношение к тем, кого мы называем индейцами, или нет... так вот, у них были свои собственные загадки. Ты только взгляни на кого-нибудь из этих индейцев. Может быть он всего-навсего обыкновенный человек, который ходит на охоту, растит урожай, пасет стада овец или же просто слоняется без дела по округе близ своей деревни... но может статься и так, что он вдруг окажется наследником того древнего... что намного старше всей истории человечества... Говорят, что когда-то давным давно вся земля к северу отсюда была покрыта льдом. Но что было здесь до того, как сюда пришел ледник? Что останется от глинобитной хижины, если она вдруг окажется погребенной под тысячей футов льда? Да такая громада ее просто бесследно сотрет с лица земли, обратит в прах. Но все же есть на свете кое-что, что не будет утрачено до тех пор, пока в мире жив хотя бы один человек. Это предания о давно минувших днях. Разумеется, если дети не станут слушать эти истории, если они не будут желать их услышать, то что-то из наследия будет утрачено, но ведь где-то оно будет сохранено. Где-то оставлены летописи... если человек сумеет найти их... или если он будет действительно уверен в том, что он хочет их разыскать.
- Ну куда же он денется, конечно же захочет. Если у него есть хоть капелька мозгов, то он обязательно захочет.
Шон натянуто улыбнулся.
- Может быть... а может быть и нет. До тех пор, пока этот человек просыпается утром, встает с постели, натягивает штаны, сует ноги в ботинки, и отправляется по своим делам, весь мир представляется ему простым и понятным. Но стоит только начать докапываться до сути... проникая все глубже и глубже... и результат ... предвидеть уже невозможно. Помню как-то близ мыса Кумари, что на юге Индии, мы попали в штиль на несколько часов. Мы же держали путь со стороны Цейлона, рассчитывая обогнуть мыс и идти торговыми путями до самой Африки. Попав в штиль, мы решили закинуть сети. Как и положено, рыбы мы наловили, но в наши сети попалось и еще кое-что. Осколки посуды... дивные росписи, какие ты даже не можешь себе представить... и еще рука какой-то статуи. Она была выточена из камня очень тонкая работа - но только на ней вместо пяти, было шесть пальцев.
- Как интересно, - заметил Тен. - Здесь в одной пещере неподалеку от Малибу есть наскальные рисунки с изображением шестипалых людей.
Шон поднялся.
- Пойдем лучше, поможем нашим, - тихо предложил он. А затем добавил. Я видел много подобных рисунков... где было шесть пальцев.
- И что это означает?
Шон пожал плечами.
- Наверное, давным-давно жил такой народ. У их людей было по шесть пальцев... и они расселялись по миру. Вот так или иначе.
ГЛАВА 17
В день фиесты гости начали собираться с самого утра. Самыми первыми были шесть всадников приехавших на рассвете, сразу же как только начало светать. Вечером накануне они расположились для ночлега на берегу, и теперь везли с собой хороший улов - свой вклад в праздничное угощение.
Потом приехали три женщины, а следом за ними мужчина с детьми мальчик-подросток и маленькая девочка.
Теперь к их дому тянулся нескончаемый поток гостей, съезжавшихся сюда со всех дальних и ближних ранчо.
Сеньора во всем принимала самое деятельное участие, успевая отдавать распоряжения на кухне, а также следить за прочими приготовлениями.
Незадолго до полудня Поланко подошел к Шону.
- Послушайте, сеньор, вон там за холмами собрались какие-то люди. Они не торопятся спускаться. Я сам это видел.
- И что же они делают?
- Наблюдают, сеньор. Один из них постоянно в разъездах. Он то и дело отъезжает в сторону гор и возвращается обратно. По-моему, он кого-то дожидается.
- Спасибо. Ты присматривай за ними и будь готов ко всему.
Поланко широко улыбнулся своей ослепительной улыбкой.
- Я всегда готов, сеньор. Если хочешь пожить на этом свете подольше, то иначе нельзя, разве нет?
Шон стоял в тени, когда от толпы гостей отделились трое, и звеня шпорами, направились через весь двор в его сторону. Это были высокие, подтянутые мужчины в потертых широкополых шляпах. На одном был надет жилет из кожи с бахромой на индейский манер.
- Как дела, Шон? - у приветствовашего было узкое лицо, а взгляд серых глаз казался насмешливым. - Сто лет тебя не видел.
- Джонни Мимс! Будь я проклят! Ты что, вернулся в Эль-Монте?
- Ага. По пути мы нарвались на шайку конокрадов. Пришлось немного пострелять, но все обошлось.
Он указал на своих приятелей.
- Надеюсь, ты помнишь Билли Ханикутта? Ну а это Леркин Кемпбелл. Он присоединился к нам на Рио-Гранде. - Он обвел взглядом двор ранчо. Слышал, будто у тебя какие-то неприятности.
- Некоторые денежные затруднения, - ответил Шон. - Дело рук Зеке Вустона. Он хочет прибрать к рукам это ранчо.
- Ну вот, у тебя непритяности, и ты об этом нам ничего не сказал. Тоже мне, а еще другом называешься, - тихо сказал Мимс. - С Вутоном нам не по пути. И вообще, я почти убежден, что тем конокрадам помогал кто-то из местных. Некто пообещавший купить всех лошадей, которых им удастся украсть.
- Ты в этом уверен?
- Ну, в общем-то, таких доказательств, с которыми можно пойти в суд, у меня нет, но в конце концов мы и не собираемся ни с кем судиться. В пустыне мы сами себе закон, и если что - разберемся по-свойски.
- Чувствуйте себя как дома, ребята, - предложил Шон. - Будет много еды и выпивки. Съедется много гостей.
- Мы приехали издалека, - сказал Ханикутт, - по пути от ранчо Ла-Бреа до сюда насчитали с полсотни хозяйств.
Неожиданно в разговор вступил Леркин Кемпбелл.
- А вы знакомы с Ортегой? От них сюда кто-нибудь приедет?
- Думаю, что да. На фиесту обычно собирается вся округа, и только болезнь или внезапный отъезд могут помешать человеку приехать. А вы его знаете?
- Только по имени. Я слышал, у них самая лучшая бечева во всей стране. А мне как раз нужна веревка для нового аркана.
- Да, по этой части они мастера, - согласился Шон. - Для тяжелой работы я, лично, предпочитаю бечеву в четыре стренги. Но они могут сплести и в восемь. Лучше не найти. Они обязательно приедут, можешь не сомневаться.
Шон подошел к матери, которая теперь расставляла цветы на столе под камышовым навесом.
- Приехали парни с Эль-Монте.
Мельком взглянув на сына, она улыбнулась.
- Приглядывай за ними, Шон. Ты же их знаешь.
Шон усмехнулся в ответ.
- Просто они любят повеселиться. Эти орлы любят покуралесить лишь ради того, чтобы услышать звон собственных шпор. - Немного помолчав, он добавил. - К тому же они терпеть не могут Вустона.
- Замечательно! Друзья нам пригодятся.
Все утро съезжались гости. Семьи Луго, Авилы, Сепульведы, а также семейства, которым пришлось провести в пути несколько дней, останавливаясь на попадавшихся по пути ранчо, теперь не спеша приближались к цели своего путешествия - кто верхом, а кто на скрипучих повозках, запряженных волами.
Все были разодеты в пух и прах, и ради такого случая даже на спинах лошадей красовались яркие попоны. К полудню на подъездах к ранчо стояло уже две дюжины повозок, и несколько дюжин оседланных лошадей было оставлено у коновязей. Остальных лошадей отвели в загон рядом с домом. То там, то здесь слышалось пение под гитару, но приготовления к пиршеству продолжалось, у столов и на кухне хлопотали женщины, слышались радостные крики и смех.
Шон вошел в дом, чтобы причесать волосы перед небольшим зеркалом в комнате у матери. Это было единственное зеркало в доме. Он пришел сюда еще и потому, что ему хотелось немного побыть одному.
Зеке Вустон не станет сомневаться в том, что у них есть золото. В этом он был уверен. Вустон клюнет на эту удочку хотя бы уже только по тому, что именно из-за золота ему нетерпится прибрать к рукам ранчо. К тому же для этого была еще одна причина - его аферы с контрабандистами.
Из Райской Бухты или любой другой бухты на побережье можно было запросто уйти в горы, а оттуда потому перевозить товары в Лос-Анджелес, тем более что спрос был велик. К тому же большинство местных жителей не считали занятие контрабандой преступлением, так как законы о торговле с иностранцами были слишком суровыми, а получать товары из Мексики было весьма затруднительно и чересчур накладно.
