Ознакомительная версия.
Нкрума получил фундаментальное и разностороннее образование. Он закончил Университет Линкольна, став бакалавром экономики, социологии (1939 г.) и богословия (1942 г.), в Пенсильванском университете получил степень магистра педагогики (1942 г.) и философии (1943 г.). Его страстью была философия: «Свободные часы я проводил за чтением всевозможных книг по современной философии, которые попадались мне в руки. Познакомившись с трудами Канта, Гегеля, Декарта, Шопенгауэра, Ницше, Фрейда и других авторов, я оценил смысл поговорки, гласящей, что право, медицина и гуманитарные науки являются руками и ногами знания, а философия – его мозгом»[271].
Глубокое знание мировых философских школ и работ крупнейших философов Нкрума продемонстрировал в работе «Коншиенсизм», впервые изданной в 1964 г. Там же он описал методологические и нравственные проблемы, с которыми столкнулся во время философских штудий. Студент из колоний, считал Нкрума, не должен изучать философию как академическую дисциплину, «классифицируя философские доктрины и раскладывая их по музейным полкам». Поступая так, он перестает осознавать себя подданным колонии и утрачивает способность «извлечь из полученных знаний и опыта великих философов по разрешению стоящих перед человечеством проблем то необходимое, что он может приложить к конкретной проблеме колониального господства, которое и определяет повседневную жизнь каждого африканца, живущего в колонии». Для Нкрумы африканские выпускники западных университетов, которые исповедуют академический подход к образованию, оторванный от колониальных реалий их родины, – чуждые по духу и даже вредные люди: «Взяв на вооружение универсализм, они получили в университетах знания, не имеющие ни малейшего касательства к реальной жизни и борьбе их народов. Когда они сталкиваются с радикальными революционными доктринами вроде марксизма, они выхолащивают их до сухих абстракций, до банальных колкостей. Они не способны сформировать устоявшиеся фундаментальные взгляды на социальные и политические проблемы, а годны только для абстрактного “либерального” подхода, оправдывая ожидания своих хозяев-колонизаторов»[272].
Сам Нкрума причислял себя к «многочисленным простым африканцам, которые воодушевлены национальным чувством и стремятся использовать знания как инструмент национального освобождения и единения»[273]. Он нашел ключ к решению колониальной проблемы в работах классиков марксизма-ленинизма: «Я старался найти путь, при помощи которого можно разрешить колониальный вопрос в целом, а также проблему империализма. Я читал Гегеля, Маркса, Энгельса, Ленина и Мадзини. Их труды во многом повлияли на мои революционные взгляды и деятельность. В особенности на меня произвели впечатление Маркс и Ленин, поскольку я был уверен, что их философия может разрешить эти проблемы»[274].
В 1945 г. Нкрума переехал из США в Великобританию и обосновался в Лондоне. Он участвовал в работе организаций студентов из колоний, боровшихся и агитировавших «за освобождение от колониальной зависимости в сердце страны, которая владела огромной империей»[275]. Политическая практика на ниве антиколониальной борьбы вдохновила его завершить начатую в США брошюру «Вперед, за свободу от колониализма!».
Колониализм Нкрума оценивал с позиций ортодоксального марксизма. Суть колониализма – экономическая эксплуатация колоний: «Целью всех колониальных режимов в Африке, как и везде, был контроль над сырьем. Это и только это. Сами колонии стали свалкой для европейских промышленных товаров, а жители колоний их обманутыми потребителями. Товары эти произведены промышленниками и капиталистами Великобритании, Франции, Бельгии и других колониальных держав, которым необходимы зависимые территории для снабжения своих предприятий»[276].
История колониализма по Нкруме – это история ограбления населения колоний, разрушения традиционного уклада жизни, препятствования развитию национальной промышленности: «Пока миссионеры с помощью “христианства” обманывали колониального подданного, заклиная их собирать “себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют”[277], торговцы концессионеры и администраторы захватывали его природные богатства и землю, разрушали его искусство, ремесла, местную промышленность. Поскольку рост промышленности в колониях привел бы к усилению конкуренции и удешевлению товаров, финансово-промышленные капиталисты метрополии и их империалистические покровители делают все что в их силах, чтобы блокировать промышленное развитие»[278].
Все деяния колонизаторов подчинены главной и вожделенной цели – экономической эксплуатации. Даже очевидные материальные результаты колониализма, которые приносили пользу и африканцам – это «маскировка экономической эксплуатации чтобы эксплуатировать безнаказанно». Возведенные при колонизаторах «железные дороги, шоссе, мосты, школы, больницы всегда были лишь подсобными средствами экономической эксплуатации колоний». Колониальные власти, утверждал Нкрума, «строят больницы только потому, что если не заботиться о здоровье колониальных подданных, это будет угрожать их собственному здоровью и снизит продуктивность труда колониальной рабочей силы». Школы тоже строили с корыстным умыслом, «чтобы обеспечить клерками иностранные промышленные и торговые фирмы». А дороги «ведут только к районам добычи полезных ископаемых и выращивания товарных культур на плантациях»[279].
Классики марксизма-ленинизма были не столь категоричны в оценке колониальной политики метрополий. Маркс, например, признавал и позитивные последствия колониализма для колоний, и в частности отмечал, что в Индии он произвел «величайшую, и надо сказать, единственную социальную революцию, пережитую когда-либо Азией»[280]. Нкрума был знаком с выводами Маркса, но молодому политику, который, по отзывам друзей, был «полон решимости вышвырнуть европейцев из Африки»[281], было не до нюансов.
Он громил идейных противников – «авторов, которые говорят о “внутреннем самоуправлении” и постепенном эволюционном движении к членству в “Британском Содружестве”»[282]. Это обман, ложный путь: «“Гуманные” и “примирительные” лозунги колониальных правительств при внимательном рассмотрении оказываются обманом и лицемерием, должными скрыть угнетение и эксплуатацию. Такие термины как “колониальная хартия”, “опека”, “попечительство”, “международная колониальная комиссия”, “статус доминиона”, “кондоминиум”, “свобода от страха постоянного подчинения”, “конституционная реформа”, другие жалкие и притворные потуги создать бутафорский механизм “постепенной эволюции к самоуправлению” – всего лишь способы закрыть глаза колониальных народов завесой империалистического крючкотворства». Идея о том, что метрополии будут «держать колонии “под опекой” до тех пор, пока они, метрополии, не сочтут их способными к самоуправлению, ошибочна и неправильна. Колониальные державы не могут экспроприировать самих себя. Надеяться, что колониальные державы преподнесут колониям свободу и независимость на серебряном блюде, является верхом недомыслия»[283].
Не выдерживают критики, считал Нкрума, и «утверждения империалистов» о «незрелости» колониальных народов и их «неготовности» к независимости. Во-первых, их авторы сознательно подменяют причину следствием: «Британские империалисты не предпринимают серьезных мер для подготовки колоний к самоуправлению, их цель не самоуправление, а экономическое величие Британии. Находясь под колониальной “опекой”, колонии никогда не “созреют” до независимости». Во-вторых, исторические факты опровергают тезис о неподготовленности к независимости: «Англичане, например, жили в состоянии полуварварства, когда римляне их оставили. Сегодня же все обстоит иначе. Русские, которые тридцать лет назад технологически отставали от Запада почти так же, как и колонии, и были неграмотными на 95 %, сейчас являются одной из наиболее мощных европейских наций. Латиноамериканские республики являются независимыми, но там высокий процент неграмотности и относительно низкий уровень экономического развития»[284].
Западная Африка, утверждал Нкрума, вполне созрела для независимости: «В колониальной Западной Африке есть достаточно подготовленные лидеры, способные вести государственные дела без контроля со стороны европейцев. Какое право имеет любая колониальная держава ждать, пока африканцы станут “европейцами” или добьются стопроцентной грамотности населения, и тогда она сочтет их “созревшими” для самоуправления. Разве африканец, которого сейчас считают “неспособным” управлять собой, не делал этого до прихода европейцев? На поверку африканский образ жизни даже сегодня более демократичен, чем восхваляемые на все лады “демократические” образ жизни и правления на “Западе”»[285]. Марксизм у Нкрумы неплохо уживался с почвенничеством и антизападничеством.
Ознакомительная версия.
