С первых дней существования скорой гоньбы она доставляла только официальную корреспонденцию. Теперь стало по-другому. 17 марта 1674 г. Запорожское войско избрало в Переславле гетманом Ивана Самойловича. Как и прежде, после выборов был подписан договор о верности Запорожья русскому царю. Были в нем статьи о гонцах и почте. Но если статьи 17 и 18-я с незначительными редакционными изменениями повторяли аналогичные пункты Глуховского договора, то 19-я (в старом соглашении ей соответствует десятая) существенно отличалась. «Учинены, — говорилось в ней, — почты по дорогах от Киева сее стороны Днепра в Малороссийских городах, в Нежине, да в Батурине, и из Малороссийских городов к царскому величеству всякие письма велено принимать на тех почтах» [32].
Под всякими письмами имеются в виду, кроме воеводских отписок, челобитные частных лиц, которые до сих пор киевской почтой не пересылались. Таково второе изменение, происшедшее в киевской скорой гоньбе.
Посольский приказ (с рисунка Эрика Пальмквиста)
Тверская-Ямская слобода в старой Москве XVII в. (по чертежу Музея истории и реконструкции Москвы)
Двор почтовой избы XVII в. (рисунок с макета работы В. Лишева)
Опустевшая деревня (с картины К. Лебедева)
Наказание батогами (рисунок по гравюре XVIII в.)
Свадебный поезд в Москве. XVII в. (с картины А. Рябушкина)
Переяславская Рада (с картины М. Дерегуса)
Во что обходилась пересылка частных отправлений — неизвестно, ни в одном из документов об этом не говорится ни слова. Нет никаких особых отметок и на челобитных. Возможно, что жалобы доставлялись бесплатно.
В 1674 г. был выпущен еще один указ, в котором подробно разбирался регламент киевской почты. Но в нем ничего не записано о регулярном характере почтовых пересылок. От воевод только требовали, чтобы они «о всяких тамошних вестях писали чрез тое уставленную почту наскоро почасту» [31].
Запись о регулярной почте в Киев можно найти в столбцах Белгородского стола, хранящихся в Центральном государственном архиве древних актов 8 августа 1678 г. велено было севскому воеводе Л. Р. Неплюеву «учинить почту» для скорых посылок писем в армию Г. Г. Ромодановского. Указ был составлен по известному нам шаблону. 12 декабря распоряжение было повторено слово в слово, но после обычного «учинить почту» стояло совершенно новое определение «по все недели во вторник и в пятницу» [33]. Это был единственный случай во всей истории украинской почты XVII в., когда официальным документом утверждалась регулярная почта.
Из литературных источников известно, что в Киев почта ходила и по другому тракту через Калугу, Брянск и Севск. Причем на этой линии, как сообщает Н. В. Закреевский — автор фундаментального труда «Описание Киева», частные письма принимались не только в Киеве, но и в Нежине и Батурине [34]. Но архивы молчат.
Не сохранилось известий о местонахождении «почтамтов» в украинских городах. Закреевский высказывает мнение, что в Киеве корреспонденцию принимали и выдавали в Старом или Верхнем городе, где-то в районе современной площади Богдана Хмельницкого и прилегающей к ней части Владимирской улицы.
В последней четверти XVII в. активность киевской почты заметно пошла на убыль. Умер царь Алексей Михайлович. Отошли от политических дел оба устроителя почты на Украине: А. Л. Ордин-Нащокин удалился в монастырь, подвергся опале и был сослан в Пустозерск А. С. Матвеев.
Был еще один всплеск в работе киевской почты, когда в августе 1686 г. воевода Г. И. Косагов донес в Москву: «для посылки вестовых отписок и всяких дед у него не хватает людей, а запорожские полковники, сотники и урядники подвод не дают». Цари послали указ севскому воеводе Л. Р. Неплюеву: «Учинить почту по городам украинным и слободским до Переволочны и до Кодака и до Запорожской Сечи пристойными месты, которыми б проезд был от неприятелей безопасно». Неплюев послал стародубца Ивана Дубровского к гетману Самойловичу и просил дать распоряжение полтавскому полковнику, чтобы он выделил людей, знающих этот путь. Но дело, кажется, кончилось ничем — никаких сведений о запорожской почте не сохранилось [35].
С каждым годом дела на украинской линии становились все хуже и хуже. Письма подолгу задерживались в пути. Из Киева в столицу корреспонденция стала приходить дней через 15–20, тогда как нарочные гонцы прибывали на шестой-седьмой день.
В столбцах Малороссийского приказа сохранилось целое дело на 86 листах, в котором изложены причины задержки почты. В течение двух месяцев воеводы во всех городах опрашивали почтарей, а потом их «сказки» прислали в Москву.
Что же выяснилось?
Слишком малая плата за труд — почтари получали так же, как раньше трубники и стрельцы, по 10 руб. в год — заставляет их заниматься извозом и отхожими промыслами. Совершенно отсутствует какой-либо контроль за пересылкой почты. Часто вместо себя ямщики отправляли с письмами детей и наемных работников. Если на дороге встречались два письмоносца, то они обменивались корреспонденцией и возвращались каждый на свой стан. При этом случалось, что письма терялись.
Закончив следствие, правительство 29 мая 1691 г. издало следующий указ: «А в городах, через которые почтовые письма посылаются, велеть в Приказной избе на обертке, в которой письма будут, подписывать именно, в котором числе и часе в приеме и с кем именем в присылке, такожде и в посылке те почтовые письма будут». Одновременно запрещалось доверять письма «наймитам и ребятам» и обмениваться почтой на дороге. За нарушение указа виновных ждало жестокое наказание [36].
Но, как видно из последующей переписки Малороссийского приказа с городскими воеводами, почтовое дело улучшалось мало. Почта доставлялась нерегулярно и с большим опозданием из-за плохих дорог, отсутствия лошадей.
Через 10 лет проходящие почты стали записываться по-иному. На всех станах были заведены специальные проезжие столбцы, отметка в которых делалась по такой форме: «1701 года, майя против 24 числа, в первом часу ночи, в третьей чети (четверти) подал в Калуге чрез почту великого государя, царя и великого князя Петра Алексеевича всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержца почтовое письмо в одном обертке за красным сургучом (с красной сургучной печатью) московский ямщик Петр Карпов и тогож числа и часу то иочтовое письмо послано до Белена с калужским почтарем с Осипом Порываевым. А московский ямщик из Калуги отпущен тогож числа» [37].
Этот документ вскрывает еще одну из причин замедления почты: станов на киевской дороге стало меньше, чем было в 1674 г. Из-за нехватки гонщиков и лошадей ликвидировали пять станов. И если раньше посыльный из Москвы проезжал только 50 верст, то теперь он ехал до Калуги (180 верст), даже не меняя лошадей. То же было между Севском и Путивлем.
Резко сократился объем пересылаемой корреспонденции.
Проезжие столбцы, о которых идет речь, хранятся в фонде «Почтовые дела» ЦГАДА[37]. Название дела «Записки о бывших почтовых отправлениях из Калуги с 1701 года мая 2 по 1702 год июня 25». В деле — 61 лист и на каждом по три-четыре записи. Отметок наподобие приведенной — большинство. Иногда почта приносила 2–3 письма, однажды пришло 5. Это были царские грамоты, наказы, воеводские отписки, редко челобитные. И ни одного частного письма! Почта ходила нерегулярно: то по нескольку недель не было писем, то их начинали пересылать чуть ли не каждый день.
Большой интерес к почте проявлял небезызвестный гетман Иван Мазепа. В начале XVIII в., когда скорая гоньба в Киев пришла в полный упадок, он неоднократно просил Петра I восстановить почту. В письмах гетмана есть одна весьма любопытная деталь: Мазепа упорно добивался запрещения пересылки челобитных запорожской старшины и полковников с нарочными гонцами. На первый взгляд кажется, что гетман руководствовался только интересами государства. В действительности это был весьма ловкий ход хитрого политика. Достаточно хорошо известно, что украинские полковники, знавшие об измене и двурушничестве Мазепы, неоднократно посылали свои доносы царю. С установлением почты можно было при посредстве купленных перлюстраторов заранее узнавать планы своих врагов и предпринимать контрмеры.
Наконец, Петр I приказал устроить почту через Киев в Белую Церковь. Одновременно были приведены в порядок все станы между Москвой и Киевом. В частности, от Москвы до Калуги почтарей поставили не только в Тарутино, но и на реке Пахре, в селе Недельное. Два последних стана функционировали до этого только в 1669–1678 гг.
