Возникновение гомруля, 1872-1876 годы
Жесткая тактика фениев в 1860-х годах не достигла своей цели, а попытки Гладстона сдержать ирландцев удались в первый срок его нахождения у власти (1868-1874). Тем не менее начало 1870-х ознаменовалось важным событием — появлением ирландской национальной партии, которая называлась Лигой гомруля (самоуправления). Партия намеревалась достичь своей цели конституционными средствами, возглавлял ее Айзек Батт (1813-1879). В 1867 году он защищал узников-фениев, в результате чего оказался противником акта об унии Великобритании и Ирландии. Он хотел «восстановления отечественного законодательства, без которого в Ирландии никогда не будет настоящего процветания и мира», и в 1872 году помог основать Ассоциацию местного управления (в ноябре 1873 года ее преобразовали в Лигу гомруля). Такие действия в националистических кругах были встречены с подозрением, и газета «Дублин ивнинг пост» назвала лигу «подлым притворством». В контексте ирландской проблемы лига, однако, представляла движение вперед, а Гладстон мало что мог предложить. Ирландские епископы отвергли его план создания в Ирландии университета, а королеву Викторию возмутило предложение Гладстона сделать принца Уэльского постоянным наместником в Дублине. Каким бы ужасным ни был «Берти», в Ирландию она его не сослала. В июне 1871 года на аудиенции королева сказала Гладстону, что Шотландия и Англия заслуживают большего королевского присутствия.
Выборы 1874 года мало исправили положение, так как Дизраэли и консерваторы получили преимущество над либералами в сто голосов. Новый премьер-министр никогда не выказывал ирландцам симпатии, как признает его биограф Роберт Блейк, «он для них никогда не делал и не говорил чего-то полезного». Такое негативное отношение Вестминстера означало, что в 1874 году любые инициативы пятидесяти семи членов ирландского гомруля не находили отклика. Да и сам Батт быстро терял влияние на фоне восходящей звезды, Чарльза Стюарта Парнелла (1846-1891), члена парламента от Западного Мита. В 1875 году в своей первой речи на заседании парламента Парнелл возразил против определения Ирландии как «географического фрагмента», а в 1876 году задел чувства англичан, отрицая, что в 1867 году в Манчестере ирландцы совершили какие-либо преступления.
Новый ирландский лидер был необычен в двух отношениях: он был протестантом, хотя первым выказывал готовность служить делу ирландского национализма, и к тому же лендлордом, значит, мог бы поддерживать британские порядки. Но отец его матери в войну 1812 года был адмиралом, и в 1780-х годах Парнеллы пытались добиться для Ирландии независимого парламента. Вполне естественно, что столь радикальные традиции семьи в соединении с пылким темпераментом (бешеный нрав способствовал его исключению из Кембриджа) сделали Парнелла лидером гомруля. Как метко выразился Майкл Дэвитт, это был «англичанин из сильнейших, заточенный под ирландскую проблему».
ПРОИСХОЖДЕНИЕ ПАРНЕЛЛИЗМА
Парнелл наделил ирландский патриотизм динамикой, но он лишь подпитывал идеями новые силы ирландского общества образца XIX века, без них его лидерство не стало бы таким эффективным.
Удивительным кажется сокращение числа безземельных ирландских тружеников после голодных лет. Вот цифры:
1841 - 16,1%
1871 - 13,8%
1881 - 9,1%
Это означает, как заметил Джордж Бойс в своем великолепном исследовании «Национализм в Ирландии», что
безземельные крестьяне играли все меньшую роль в развитии политического движения, опиравшегося на людей, получавших средства к существованию от земли. Напряжение между крестьянами и фермерами, бывшее важной причиной насилия до голодных лет, стало менее ощутимым.
В партии Парнелла состояли фермеры-арендаторы. Попытки использовать недовольство безземельных крестьян не помешали расширению движения гомруля.
Способствовали росту движения и электоральные изменения, в особенности Акт об ирландском избирательном праве (1850). К 1853 году 88,7% ирландского электората имели право избирательного голоса, хотя самые бедные слои населения все еще не могли голосовать.
Движению парнеллизма в немалой степени способствовали грамотность и газеты. В 1851 году читать умели 53 процента населения старше пяти лет, а к 1911 году цифра возросла до 88 процентов. Рост грамотности шел рука об руку с распространением популярной прессы, так что к 1913 году издавалось 230 местных газет. Журналисты, такие как Тим Харрингтон из «Керри сентинел» и Джеймс Дейли из «Коннахт телеграф», играли важную политическую роль в своих графствах.
Влияние католической церкви
Ни один анализ парнеллизма не будет полным без обсуждения взаимоотношений членов движения гомруля и католической церкви. Парнелл понимал, что католические епископы обладают большой властью и влиянием, и обратился к ним. Они, в свою очередь, благословили Парнелла и его сторонников. Уолш и Кроук, лидеры католической иерархии 1880-х годов, сочувствовали национальным устремлениям, и местные священники приняли деятельное участие в организации партии Парнелла.
В 1879 году католический архиепископ Макхейл пошел на фениев в жестокую атаку, но Парнелл всегда знал, что альянс с «обитателями холмов» весьма ценен. Публичного поощрения насилия он избегал, тем не менее началу его карьеры сильно поспособствовала защита бывших фениев, таких как Майкл Дэвитт. В этом отношении изменение тактики фениев в начале 1870-х годов было для Парнелла жизненно важно. К 1873 году те решили поддержать Лигу гомруля на следующих выборах и отвергли утверждение Стефенса, что только фениаство спасет нацию. Это решение означало, что вплоть до 1890 года Парнелл постарается добиться самоуправления конституционными способами.
ЗЕМЕЛЬНАЯ ВОЙНА, 1879-1882 ГОДЫ
На этом основании Парнелл и его союзники-фении затеяли то, что после 1879 года назовут «земельной войной». Кампания стала ответом на кризис в сельском хозяйстве 1870-х годов. К счастью, благотворительная организация, учрежденная герцогиней Мальборо, предотвратила повторение ужасных страданий времен картофельного голода. Тем не менее люди опасались, что страшные дни 1840-х годов могут вернуться, и Парнелл постарался этими чувствами воспользоваться.
Летом 1879 года в Уэстпорте, графство Мэйо, он произнес речь, в которой бросил вызов существующей системе земельных рент. Он заявил, что
справедливая рента — такая рента, которую арендатор может позволить себе платить на данный момент, но в плохие времена от арендатора нельзя ждать тех денег, которые он платил в хорошие времена...
Это заявление встретило немедленный отклик наиболее грамотных и политически подкованных арендаторов. Они присоединились к кампании Парнелла и Дэвитта, направленной против фермеров, захвативших собственность арендаторов, не способных выплачивать ренту. Такие люди, заявил Парнелл, должны быть отправлены в «моральное Ковентри», народ должен отвернуться от них, как от прокаженных.
Эта кампания совпала с возвращением Гладстона в большую политику. В 1880 году он вновь занял пост премьер-министра и был еще решительнее настроен покончить с «ирландским вопросом». Его естественными союзниками в кабинете либералов были радикалы сэр Чарльз Дилк и Джозеф Чемберлен, но Гладстон чувствовал себя обязанным завоевать голоса тех либералов, которые хотели восстановить в Ирландии закон, поскольку, независимо от согласия Парнелла, сторонники фениев стреляли в лендлордов.
Решением стал компромисс — земельный акт в сочетании с принудительным дал значительные права вице-королю Ирландии, представлявшему британскую корону. Земельный закон, однако, был мерой, продолжившей процесс, начатый Гладстоном в 1870 году. Фермеры получали право при посредстве специальных судов фиксировать на пятнадцать лет арендную плату, так что их теперь нельзя было согнать с земли. Акт содержал положения о справедливой ренте, свободной торговле и неотчуждаемом праве на имущество. Но в нем имелись и серьезные пустоты: к примеру, 130 000 арендаторов, запоздавших с выплатой ренты и не удовлетворявших требованиям, остались ни с чем.
Парнелл открыто выступал против принудительного акта. Он и тридцать пять членов парламента были исключены из Вестминстера. Парнелл разгневал либеральное правительство уже тем, что в 1880 году посетил США и возобновил связи с тамошними фениями. В одной речи он зашел столь далеко, что выразил желание «уничтожить последнюю связь Ирландии с Англией». Гладстон вышел из себя и обрушился на него с нападками в речи в Лидсе:
