Плот длиной 60 метров одним концом спустили на воду, а другим привязали к берегу толстыми канатами. Получилось что-то вроде моста, который сверху засыпали слоем земли, чтобы животные чувствовали себя уверенно и ничего не боялись. Этот импровизированный мост продлили вторым плотом, таким же точно по ширине, но вполовину короче.[309] Слонов погнали цепочкой, поставив впереди слоних. Когда с неподвижного плота они перешли на плавучий, его тут же отвязали, и быстроходные лодки потянули паром за собой. Пока паром не отделялся от «моста», никаких признаков тревоги, разумеется, не было, но посреди реки крайние принимались испуганно тесниться к тем, что стояли дальше от края, однако страх перед водой, плескавшейся со всех сторон, водворял среди животных порядок. Некоторые, впрочем, не могли успокоиться и срывались в воду; но ни один слон утонул.[310] Все закончилось благополучно.[311]
Во всех сочинениях карфагенян описывают как неумелых погонщиков слонов и не принимают во внимание, в каком положении был в то время Ганнибал. Зная, что армия Сципиона находится всего в 35 милях, Ганнибал должен был быстро переправить слонов через Рону. Созданная конструкция из двух плотов позволяла переправить за один раз не более пяти слонов, а если учесть, что многие животные срывались в воду, то на переправу было потрачено много сил и времени.[312] Кроме того чтобы по возможности успокоить животных, на плотах с двух сторон установили ограду, покрытую ветками, чтобы отвлечь внимание слонов от воды, наводившей на животных жуткий страх. Ни один историк не упоминает об этих загородках, предполагая, что карфагеняне, более столетия использовавшие слонов, не были осведомлены об этом способе перевозки животных и просто позволяли слонам снова и снова срываться в воду.
И Ливий, и Полибий упускают из вида самый эффективный способ переправы слонов через реку, возможно, из-за бытовавшего в то время мнения, что слоны неважные пловцы. Это мнение основывалось на трактате Аристотеля «История животных», в которой говорится, что «слон плавать не может вследствие тяжести тела». Полибий, вероятно, был знаком с этим трактатом. На самом деле слоны — отличные пловцы, любят воду и переплывают глубокие и широкие реки.[313] Существует еще одна версия относительно переправы слонов через Рону. Один из погонщиков принялся дразнить самую раздражительную слониху. Когда она пришла в ярость, погонщик прыгнул в реку и поплыл, слониха бросилась за ним, а следом двинулись остальные. Оказавшись в воде, слоны поплыли к противоположному берегу, при погружении в воду пользуясь хоботом как дыхательной трубкой.[314] Возможно, таким способом Ганнибал переправил тридцать семь своих слонов через реку за несколько часов.
За четыре дня армия Ганнибала прошла вверх по течению до того места, где в Рону впадает приток, и разбила лагерь в местности под названием Остров. Галльское племя, населявшее Остров, приняло Ганнибала по-дружески и обеспечило продовольствием и теплой одеждой, необходимой для перехода через Альпы. Спустя несколько дней армия Ганнибала двинулась дальше.
По возвращении в Массалию римские всадники сообщили Сципиону о местонахождении Ганнибала. Публий Сципион немедленно построил легионы и направился к лагерю Ганнибала, но к тому времени, как Сципион подошел к лагерю, карфагенская армия уже три дня была в пути. Они почти догнали карфагенян, но тем опять удалось ускользнуть. Сципион вернулся в Массалию и погрузил армию на корабли. Транспортные суда и шестьдесят боевых кораблей римлян под командованием Гнея, преодолев 136 миль, прибыли в Эмпорион в Испании. Сам Публий Сципион вместе с небольшим отрядом вернулся в Италию, где возглавил римские войска, находившиеся в долине По. Там у подножия Альп он собирался встретить Ганнибала.
Решение Сципиона отправить свою двадцатитысячную армию в Испанию до сих пор является темой горячих споров стратегов и историков. Первоначально под римским командованием в Цизальпинской Галлии находилось приблизительно 20 тысяч пеших воинов и 1500 всадников, хотя к моменту прибытия Сципиона армия была в довольно плачевном состоянии из-за борьбы с галлами. Ганнибал уже успешно прошел через Галлию, и ожидалось, что ориентировочно в ноябре он спустится в Италию. Если бы Сципион вернулся в Италию со своей армией и отправился в Цизальпинскую Галлию, в его распоряжении была бы армия из 40 тысяч пеших воинов и 4000 всадников, причем только половина из них не участвовали в боях с галлами. С этой армией Сципион мог встретить Ганнибала, когда он спустится с Альп. Но Сципион принял командование «армией, еще не пришедшей в себя от недавнего поражения, нанесенного галлами».[315] Это были жалкие остатки огромной армии — не более 15 тысяч пеших воинов и несколько сотен всадников, — которая понесла огромные потери за три месяца борьбы с галлами.[316] Рим, не отправляя в Галлию новую армию, вручил судьбу неопытных и деморализованных солдат офицеру, принявшему командование за несколько недель до появления Ганнибала. Решение Сципиона было одной из самых серьезных ошибок в этой войне.
Семпроний по-прежнему бессмысленно тратил время, преследуя карфагенских рейдеров, пока не был отозван с Сицилии. Испании, конечно, придавалось большое значение, но основное внимание было приковано к Италии. Только угроза, нависшая над Карфагеном, заставила Ганнибала покинуть Италию. Если бы Рим укрепил легионы в Цизальпинской Галлии, приказав остаться там армии Сципиона, вместо того чтобы отправить ее в Испанию, у Рима бы хватило сил, чтобы справиться с карфагенской угрозой, как только армия Ганнибала появилась в Италии, измученная переходом через Альпы. Если бы в то же время Семпроний получил приказ немедленно вторгнуться в Африку, то Ганнибал, возможно, отступил в Испанию, собрал дополнительные войска и попытался освободить Карфаген. В этом случае не было бы битвы при Треббии, Тразименском озере и Каннах, и Риму не пришлось бы на протяжении шестнадцати лет вести войну, которая нанесла ущерб экономике и народу итальянского полуострова.
Переход Ганнибала через Альпы называют «одним из величайших подвигов в истории войны».[317] Если это так, то не потому, что Ганнибалу удалось провести армию по обледенелым кручам. Как отметил Полибий, «переход через Альпы, хотя трудный и тяжелый, был возможен».[318] Галльские племена, в том числе послы, прибывшие к Ганнибалу, часто переходили через Альпы с семьями, животными и имуществом, не испытывая тех ужасов, которые пришлось пережить армии Ганнибала.[319] В 225 году до н. э. гезаты перешли через Альпы, чтобы помочь бойям и инсубрам в борьбе против римлян. В 207 году до н. э. огромная армия во главе с Гасдрубалом без труда перешла через Альпы.
Согласно Полибию, у Ганнибала было 38 тысяч пеших воинов и 8000 всадников, когда он форсировал Рону[320], но он потерял почти половину армии во время перехода через Альпы, появившись в Италии с 12 тысячами африканских пеших воинов, 8000 испанских пеших воинов и «не более чем с шестью тысячами всадников».[321] Основной причиной потерь Ганнибала в людской силе было дезертирство. Между Пиренеями и Роной, если верить Полибию, без вести пропали 33 тысячи воинов. Остальные потери следует отнести за счет холода, нехватки продовольствия и, в меньшей мере, редких нападений галлов. Если мы согласимся с утверждением Полибия и Ливия, что Ганнибал вышел из Нового Карфагена с 90 тысячами пеших воинов и 12 тысячами всадников, то к тому времени, когда он подошел к Пиренеям, он потерял по разным причинам примерно 22 тысячи воинов (отправил в распоряжение другого лица, отправил домой или из-за дезертирства). В оставшиеся месяцы до прибытия в Италию Ганнибал потерял 4000 всадников и 50 тысяч пеших воинов в боях, из-за дезертирства, болезней и истощения; потери конницы составили 50 процентов, а пехоты — 88 процентов.[322]
Длительный поход и переход через Альпы можно рассматривать только как настоящую катастрофу. Удивительно, что галлы были готовы присоединиться к этой измученной, полуголодной армии, командующий которой успел потерять столько воинов только на пути в Италию.
Так почему же переход Ганнибала через Альпы называют «одним из величайших подвигов в истории войны»? Благодаря стратегии Ганнибала. Начиная свой поход из Нового Карфагена, Ганнибал, конечно, знал, что ему придется совершить зимний переход через Альпы. Он был готов предположить, что рискует, выигрывая время для реализации других пунктов стратегического плана, и его стратегия может принести успех, а может закончиться провалом. Как показали события, он добился цели. Восстание галлов в долине По задержало прибытие Сципиона в Галлию ровно настолько, чтобы Ганнибал смог спокойно перейти через Пиренеи, а набеги карфагенян с моря на Сицилию и италийское побережье заставили Семпрония отложить вторжение в Африку, что позволило Ганнибалу прибыть в Италию в то время, когда Семпрония отозвали на помощь Сципиону. Если бы события сложились иначе, Ганнибал, возможно, не стал совершать переход через Альпы; вместо этого он отправился на помощь Карфагену, который был атакован армией Семпрония. Ганнибал рассматривал зимний переход через Альпы как необходимую жертву ради выполнения стратегического плана в целом. Но даже в этом случае он едва ли ожидал, что понесет такие огромные потери.
