она насчитывала около 4,5 тыс. человек. Приблизительно 3/5 составляли солдаты и офицеры Андской армии, а 2/5 — чилийцы. Правительство Чили предоставило в распоряжение Сан-Мартина эскадру из 8 боевых кораблей и 16 транспортных судов
{66}. Но «армия освобождения Перу» примерно в пять раз уступала по численности испанским войскам в Перу, где была сосредоточена 23-тысячная армия под командованием опытных военачальников — вице-короля Песуэлы, генералов де Ла Серны и Кантерака.
20 августа 1820 г. флотилия судов с экспедиционными войсками на борту, провожаемая напутствиями многочисленных жителей, собравшихся на набережной, отплыла из порта Вальпараисо и направилась вдоль побережья Тихого океана на север.
Поскольку роялисты располагали в Перу весьма крупными резервами, а освободительное движение здесь было довольно слабым, Сан-Мартин проявил большую осторожность. Он не решился сразу предпринять попытку овладеть хорошо укрепленной перуанской столицей Лимой, где концентрировались основные испанские силы. В начале сентября его войска высадились в Писко, значительно южнее Лимы. Призвав население к восстанию против испанцев, они освободили южную часть Перу и стали продвигаться в северном направлении, к столице.
Вести об успехах революционной армии вызвали панику среди роялистов. Многие солдаты и офицеры — перуанцы или уроженцы других стран Америки — переходили на сторону патриотов. В январе 1821 г., когда в Лиме распространилась весть о приближении войск Сан-Мартина, испанские офицеры, недовольные пассивностью вице-короля Песуэлы, сместили его и вручили бразды правления генералу Ла Серне. Новый вице-король оказался столь же бессильным, как и его предшественник. После безуспешных переговоров с Сан-Мартином он 6 июля вывел свои войска из Лимы, так и не отважившись дать решительный бой патриотам. Через день в город торжественно вступили части «армии освобождения Перу».
Спустя несколько дней Сан-Мартин созвал представителей населения столицы и в соответствии с их решением 28 июля при большом стечении народа, восторженно приветствовавшего выдающегося борца за свободу, торжественно провозгласил независимость Перу. Он согласился временно стать главой нового государства— «протектором», облеченным высшей гражданской и военной властью. В августе Сан-Мартин издал декреты об освобождении всех детей рабов, родившихся после провозглашения независимости, и об отмене принудительной трудовой повинности индейцев. Перуанские порты были открыты для торговли с иностранными державами. 8 октября правительство Сан-Мартина обнародовало «Временный статут», устанавливавший основные принципы государственного устройства и организации управления впредь до освобождения всей территории Перу и принятия конституции. Статут провозглашал неприкосновенность личности, имущества, жилища, свободу печати и другие гражданские права населения. Любые действия, направленные против независимости Перу, объявлялись государственной изменой {67}.
Однако уже вскоре правительство Сан-Мартина оказалось в весьма затруднительном положении. Роялисты, сохранив и отведя в малодоступные высокогорные районы Анд свои главные силы, продолжали контролировать большую часть страны, в том числе все Верхнее Перу. Напротив, освободительная армия, бойцы которой страдали от непривычного климата и эпидемических заболеваний, быстро теряла боеспособность и ей все труднее становилось противостоять атакам испанских войск. Престиж Сан-Мартина заметно упал. Он понимал, что не в состоянии завершить освобождение Перу собственными силами, и стремился заручиться помощью Колумбии. В то же время Сан-Мартин направил часть войск под командованием полковника Санта-Круса в провинцию Кито, где они вместе с армией Сукре в мае 1822 г. приняли активное участие в разгроме роялистов при Пичинче. В начале июля того же года в Лиме был подписан договор о дружбе, союзе и взаимопомощи между Перу и Колумбией, который подлежал ратификации колумбийским и перуанским конгрессами. Таким образом, вопрос о совместных действиях против испанцев оставался открытым.
В создавшихся условиях Сан-Мартин, давно поддерживавший контакт с Боливаром, считал желательной личную встречу с ним. В конце июля 1822 г. «протектор» прибыл в портовый город Гуаякиль, где уже находился Боливар. Переговоры между двумя выдающимися руководителями освободительного движения продолжались два дня (26–27 июля). Они происходили за закрытыми дверями, без свидетелей, и носили сугубо конфиденциальный характер. Точное содержание их осталось неизвестным, что позволило в дальнейшем историкам строить на этот счет самые различные предположения в зависимости от своих политических взглядов, симпатий и антипатий.
Объективное же изучение и всесторонний анализ всей совокупности исторических фактов, прямых и косвенных свидетельств участников и современников встречи дают возможность составить более или менее определенное представление о том, что же являлось предметом секретных бесед между «протектором» Перу и президентом Колумбийской республики.
Судя по всему, проблема Гуаякиля, судьба которого к тому времени практически была уже решена присоединением его к Колумбии, почти не затрагивалась в ходе переговоров. Центральное место занял, видимо, вопрос о совместных действиях против испанских войск в Перу, но соглашения по этому поводу достигнуть не удалось. Боливар не мог тогда отправиться во главе всей колумбийской армии в Перу или хотя бы послать туда крупные силы, как предлагал Сан-Мартин, потому что в самой Колумбии положение еще далеко не стабилизировалось и в различных районах продолжали действовать остатки разгромленных испанских частей. Поэтому он заявил, что может направить в Перу лишь сравнительно небольшой экспедиционный корпус численностью менее 2 тыс. человек.
Сан-Мартин, склонный переоценивать реальные возможности Боливара, решил, что позиция последнего, продиктована исключительно честолюбивыми побуждениями, жаждой славы, нежеланием делить с кем бы то ни было лавры освободителя Перу и власть над этой страной после окончательного изгнания колонизаторов. Будучи по своему характеру человеком скромным, не претендовавшим на высокие посты и звания, он выразил готовность безоговорочно признать главенствующую роль Боливара и передать в его полное подчинение свою армию. Однако Боливар отклонил и это предложение Сан-Мартина, который в конце концов пришел к выводу, что президент Колумбии добивается его полного устранения.
В ходе переговоров выявились также серьезные разногласия при обсуждении конкретных планов военных операций и особенно вопроса о будущей форме государственного устройства Перу и других южноамериканских стран. В то время как Сан-Мартин отстаивал идею конституционной монархии во главе с европейским принцем, Боливар решительно выступал за установление республиканского строя по примеру Колумбии во всех государствах Южной Америки. Отвергая монархические планы Сан-Мартина, он отчасти подозревал последнего в притязаниях на корону, хотя на самом деле для такого рода предположений не имелось никаких оснований {68}.
Вследствие глубоких расхождений между Боливаром и Сан-Мартином их встреча оказалась бесплодной. На рассвете 28 июля Сан-Мартин выехал из Гуаякиля и 20 августа возвратился в Лиму. За время его отсутствия, при молчаливом одобрении армии, был отстранен и выслан его ближайший помощник, видный деятель освободительного движения на Ла-Плате Бернардо Монтеагудо, занимавший в перуанском правительстве пост военного министра. Сан-Мартину стало ясно, что он уже не пользуется прежней популярностью. Не желая быть помехой полному освобождению Перу от испанского владычества, которое
