С тех пор прошло много лет, но изменилось ли что-нибудь за это время? Допустим, он сумеет найти то место, где старик совершил свой переход на Обратную Сторону? Что тогда? Узнают ли они об этом? И где он тогда выйдет? И как получилось так, что золото оказалось бесхозным? Почему его не охраняли?
В самом деле, разве возможно такое: бесхозное золото. И случилось это скорее всего потому, что тамошние правители попросту ничего не знали о его существовании.
А значит, это должно быть своего рода клад, оставленный каким-то другим поколением, о котором ныне живущим на Обратной Стороне ничего не было известно.
Также вполне вероятно, что это была какая-то редко посещаемая местность. А если так, то, возможно, ему и самому будет вполне по силам управиться со всем. Хотя, с другой стороны, если, перебравшись на Обратную Сторону, он окажется где-нибудь в глуши, слишком далеко от Эрика, то он и в этом случае не сможет ничем помочь ему.
Майк Раглан, не спеша, сложил собранное им топливо для костра, но разжигать огонь не стал. Потом. А пока еще и так достаточно светло. Ему было нужно подумать.
Каковы их познания? Насколько много знают они о нашем мире и о законах существования в нем? Насколько они разбираются в нашей технике? Очевидно, человек, сидевший за рулем автофургона, умел водить машину. И Иден Фостер тоже знала по крайней мере кое-что о том, как нужно жить среди нас, но можно ли считать эти знания достаточными? И как часто ей приходится общаться с ними? И не могла ли она, ради соблюдения своего сугубо личного интереса, утаивать что-либо от них? И насколько та культура была ближе ей, чем наша, теперешняя?
А может быть все таки можно каким-нибудь образом обратить ее в свою веру? Может быть она сможет стать союзником, перестав оставаться врагом?
Он в этом весьма и весьма сомневался, но и над этим тоже следовало подумать. Тут ему в голову пришла другая мысль: а может быть она сама и была одной из тех Ядовитых Женщин?
Он снова вышел за порог. Солнце медленно скрывалось за горизонтом, и Майк оставался неподвижно стоять, не отводя взгляда от залитых солнечным светом отвестных каменных склонов Ничейной Горы.
Мысленно он твердил себе, что это самая обыкновенная столовая гора, такая же как все остальные в округе, но все же воспоминание о необычном зареве над ней все никак не шло у него из головы. И кем были те странные существа, с которыми он столкнулся той ночью? Индейцы, выбравшиеся на природу для исполнения какого-нибудь доселе неизвестного ему ритуала?
Ведь именно здесь, где-то неподалеку от вот этой самой горы стариый ковбой обнаружил свой ход в другой мир. Неподалеку, но все же, где именно? Майк попробовал восстановить в памяти карту, подаренную стариком. На ней точно была обозначена река Сан-Хуан, но только на каком из берегов находился потаенный путь?
В бумагах Эрика он отыскал чистый лист бумаги и принялся старательно воспроизводить на нем карту, так, какой он помнил ее. Сама карта осталась у него в номере, в мотеле Тамаррона. Отправляясь сюда, Майк не думал, что она понадобится ему.
Река, гора Навахо, Лунная Заводь - это он помнил. Критически осмотрев объекты, уже обозначенные им на своей карте, он добавил еще одну гору к западу от Ничейной, гору гораздо большей величины. Отложив карандаш, он опять вышел на улицу, чтобы получше оглядеться на местность. Шеф не отходил от него ни на шаг.
- Нам нужно быть всегда начеку, - тихо проговорил Майк вслух. - Мы с тобой еще сами не знаем, на что идем.
Над пустыней сгущались сумерки, и глубокие складки теней уже темнели на склонах Ничейной горы. Над горой Навахо все еще полыхала корона золотисто-алого заката, золотистый цвет понемногу мерк, алый еще держался. Раглан быстро обернулся, хотя посреди этого безмолвия он не слышал ни единого шороха, и вообще не заметил ничего подозрительного.
- Майк, ты уже начинаешь дергаться, - сказал он вслух сам себе.
Зайдя обратно под навес, сооруженный над древними развалинами, он развел костер. Шеф стоял рядом, задрав голову и нюхая воздух.
Ночь выдалась прохладной, какой, собственно говоря, и должна была ночь в пустыне, и планета Венера уже зажгла свой фонарик на ночном небе. Немного подумав, он обозначил на своей самодельной карте еще одну гору это была Гора Майка.
Майк подбросил дров в костер, а затем распечатал коробку с крейкерами, вытаскивая из нее целую горсть печенья. Один крейкер он бросил Шефу, который ловко поймал его на лету и выглядел как будто вполне довольным.
Деревья. Старик упоминал о деревьях. Раглан с сомнением покачал головой. Это в этой-то пустыне? Вообще-то, сказать по правде, здесь росли кедры, и как будто немало, но вот другой растительности ему не попадалось. В ту самую первую ночь, когда Майк ехал вдоль русла пересохшей реки на встречу с Эриком, он видел несколько тополей. Но старик-ковбой говорил что-то о больших тенистых зарослях. В каньоне была вода, там же сохранились пара пещер, которые были в свое время приспособлены анасази под зернохранилища. Нужно будет сходить туда на разведку.
Отойдя к углу полуразрушенной стены, он расстелил свой спальный мешок. Здесь к нему никто не сможет подобраться - никто из смертных, по крайней мере.
Что он хотел этим сказать? Никто из смертных? А он кого ожидал?
Он удрученно смотрел на просторы пустыни, на видневшиеся вдали очертания горы Навахо. В этом-то все и дело. Он сам не знает, чего можно ожидать от затеянного им предприятия. Он совсем не хотел отправляться туда, но ведь Эрик ждал и надеялся на него, потому что больше ему надеяться было попросту не на кого. Откажись Майк Раглан от своей затеи, и Эрик окажется брошенным на произвол судьбы. А что Эрик сможет сделать в одиночку?
Это уже полностью зависело бы от ситуации и гениальности Эрика, сомневаться в которой не приходилось. Это был человек в высшей степени образованный, обладавший богатым воображением и способностью убеждать. Несомненно, многое зависело бы и от тех людей, с которыми ему пришлось бы иметь дело.
Что у них за душой? Какова степень их образованности? На каком языке они говорят? Каков их культурный уровень? Ведь бывает же такое, что люди иногда говорят на одном и том же языке, имея порой в виду совершенно разные вещи.
Он снова подумал об Иден Фостер и о девушке-навахо, нанявшейся к ней в прислуги. Он помнил, как та девушка смотрела прямо ему в глаза, но только тот ее взгляд не имел ничего общего с банальным флиртом. Может быть она таким образом пыталась предупредить его? Или может быть оценивала его, сумеет ли он противостоять им? "Смышленная девушка," - так сказал о ней Галлафер. Нужно будет обязательно поговорить с ней, один на один, когда поблизости не будет Иден Фостер.
Раглан принялся варить кофе, и дожидаясь, пока закипит вода, съел еще несколько крейкеров, время от времени подбрасывая щепки в костер.
В прежние времена, которые можно считать для анасази поистине золотыми, это племя занимало территорию площадью более чем в сорок тысяч квадратных миль, расселившись на землях, относящихся ныне к современным штатам Аризона, Нью-Мексико, Юта и Колорадо. Повсюду остались руины их жилищ, некоторые из которых сохранились до нашего времени лишь в виде груд каменных обломков, а другие в виде полуразрушенных стен, на которых была еще заметна аккуратная каменная, указывавшая на некоторые архитектурные познания и строительные навыки их былых создателей.
Изучением подобных руин стали заниматься сравнительно недавно, но не стоит забывать, что и сама археология, как наука, сложилась лишь немногим более сотни лет назад, довольно долгое время и сама по себе оставаясь своего рода учебным процессом. Сначала нужно было еще научиться, как производить раскопки, как определять возраст открываемых слоев и обнаруженных в ходе раскопок находок, и еще, что тоже немаловажно, как сохранить найденное.
Это было весьма нелегко, да и тогда, и теперь наука страдает от предвзятости мнений и от разного рода попыток сделать открытия догмой. Одна из таких идей заключалась в том, что именно повсеместное земледелие стало причиной для последующих важнейших перемен. С одной стороны, сделанные в ходе раскопок в Пещере Летучих Мышей открытия, показали, что земледелие намного опередило возникновение гончарного ремесла.
Факты говорили в пользу того, что на самой заре земледелия от человека требовалось намного больше усилий и времени, обусловленных необходимостью поддерживать высокую дисциплину труда, чем приходилось затрачивать на занятия собирательством или охотой. Для общины, ведущей оседлый образ жизни неудачный урожай мог вполне обернуться настоящей катастрофой.
Предположительно, земледелие и в самом деле отодвинуло охоту на второй план, но вот племя чейеннов все же отказалось от земледелия, снова сделав охоту своим основным промыслом. Несомненно, причиной тому мог послужить и своего рода "демографический взыв" среди популяции буйволов, который тем не менее обеспечивал стабильное пополнение съестных запасов для людей, для которых охота была в равной степени и спортом, и трудом, приносившим пропитание.
