В том, что рыцарь в бою стремился сойтись в рукопашной с равным себе, надо видеть, скорее, практический расчет, чем пренебрежение к пехотин– цам. От того, что рыцарь перебьет десяток-другой стрелков, монет у него в кармане не прибавится, а вероятность оказаться убитым при этом даже выше. Поединок с равным приносил победителю тройную выгоду: во-первых, отряд противника лишался командира; во-вторых, победа прибавляла славы, а в-третьих, что немаловажно, с побежденного можно получить выкуп за свободу. Эти причины обычно и определяли выбор рыцарем соперника:
«Меж тем сошлись вплотную два царственных бойца. Хотя над ними копья свистели без конца И дротики впивались в край их щитов стальных, Лишь за своим противником следил любой из них. Вот спешились герои и начали опять Ударами лихими друг друга осыпать Не замечая даже, что бой вокруг идет И в них, что ни мгновенье, летит копье иль дрот (94).
Рыцарский поединок не обязательно представлял собой честный поединок один на один. В ход его могли вмешаться и оруженосцы, и простые воины.
Вряд ли стоит пытаться систематизировать методы боя средневековья, стараясь на основании тех или иных сражений свести их к единой тактике. Сражения, как и участвовавшие в них рода войск, были разнотипны. Напри– мер, в бою при Штильфриде (Мархфельде) в 1278 г. участвовала только тя– желая кавалерия без поддержки пехоты, а в битве при Грюнвальде (1410 г.), принимали участие все рода войск. Качественный и количественный состав армии или отряда зависел не столько от желания, сколько от финан– совых возможностей владельца или нанимателя.
Слабость европейских армий и, в частности, пехоты была не в плохой индивидуальной подготовке воинов, а в отсутствии сильной государственной власти – как в Македонии, Риме или Византии. Повторялась та же ситуация, что и с хирдами викингов. Каждая рыцарская дружина была обучена вести бой только своим составом. Например, феодал имел на службе пятьсот вои– нов разных родов войск; они учились вести перестроения, прикрывать друг друга, производить атаки и отступления только в пределах этой полутыся– чи. Для небольшого боя этого было достаточно. Но, если король собирал войска для крупного похода, то на место сбора каждый феодал являлся со своей дружиной. Любая такая скара была хороша сама по себе, однако взаи– модействовать в бою с другими она не умела. Воины не имели возможности пройти общие военные сборы, где они смогли бы обучиться совместным действиям. Слабая королевская власть не могла создать таких условий и ввести жесткую дисциплину. Поэтому в боях каждый крупный и даже мелкий феодал частенько действовал самостоятельно, по своему усмотрению.
Лишь иногда королю удавалось сплотить вассалов под своей властью и заставить войска действовать согласованно. В 111-м Крестовом походе войско Ричарда Львиное Сердце было самым сильным в европейской армии и одерживало победу за победой. Самыми крупными из них были Арсуфская (1191 г.) и победа под Яффой (II 92 г.). Причем хроникеры рассказывают, что в войске Ричарда было не больше десятка лошадей, одну из которых от– дали королю, а это значит, что почти вся конница и рыцари вынуждены были сражаться пешими.
Массовый падеж лошадей от бескормицы, отсутствия воды, трудных пере– ходов, зноя, сарацинских стрел в Крестовых походах сделали пехоту единственной реальной силой, способной противостоять атакам ту– рок-сельджуков.
Понимание того, что только сильное войско с единым командованием и системой обучения может привести к победе, заставило рыцарей объеди– няться в ордена. Именно в Крестовых походах возникли Храмовники (Тампли– еры), Иоанниты (Госпитальеры) и Тевтонцы. Жесткая дисциплина, принятая уставом позволяла контролировать войска в бою. Ордена славились боеспо– собностью своей пехоты.
Аналогичный рыцарский союз, носивший название ордена Меченосцев, воз– ник в Прибалтике в 1202 г. Рыцари планомерно и целеустремленно захваты– вали земли местных племен, пока два крупных поражения: при Эмайыги (1234 г.) от князя Ярослава Всеволодовича (отца Александра Невского) и от ли– товского князя Миндовга под Шавлями (1236 г.), не создали угрозу их собственному существованию. Понимая, что самостоятельно им не выжить, остатки Меченосцев объединились с Тевтонцами, ранее устроившимися в Пруссии, и создали новый орден – Ливонский (1237 г.). С ним-то и приш– лось иметь дело Александру Невскому на Чудском озере (1242 г.).
Ход этой битвы подробно описан в исторической литературе. Сейчас, когда известны результаты сражения, нам кажется глупым поступок ливон– цев, атаковавших Александра, построившись «свиньей». Ведь это же так просто: русские легко охватят клин с флангов, окружат и уничтожат!
Однако магистр ордена был далеко не глуп и знал, что делал. Целый ряд причин заставил его выбрать именно такой боевой порядок. Во-первых, сос– тав войска, основная часть которого была набрана из прибалтийских племен
– ливов и эстов (русские называли их «чудь»). Собственно немцев было немного; можно предположить, что не более двух тысяч кнехтов, несколько сотен из которых были всадниками и три-четыре десятка рыцарей. Союзная армия была слишком ненадежна в бою и развернутым строем ее ставить было опасно.
Во-вторых – природные условия. Возможно, лед на озере сильно подтаял и оставалась лишь неширокая надежная ледяная полоса, по которой можно было пройти только узким фронтом.
В-третьих – в войске, судя по всему, было мало стрелков, которые смогли бы оказать должное сопротивление многочисленным русским лучникам. Клин был эффективен еще тем, что с помощью такого построения можно спря– тать бездоспешное союзное воинство за хорошо защищенными рыцарями. Фронт строя был ограничен и русские стрелки могли поражать лишь несколько це– лей – рыцарей, облаченных в надежную броню. Особого урона от стрел ли– вонцы и не понесли. Массу следующих за конницей наемников прикрывали с флангов и тыла пешие кнехты, чтобы перекрыть им доступ к бегству.
В таких условиях магистр мог рассчитывать только на скорость удара. Он надеялся быстро прорвать центр русского войска и выйти ему в тыл. Александр в этом случае не успел бы зажать клин «в клещи». Все было про– думано ливонцами достаточно логично, если бы не санный обоз, предусмот– рительно поставленный Невским позади центрального полка, состоящего из ополченцев. Этот факт орденская разведка упустила.
Скорым шагом, стараясь не нарушать строя и сохраняя силы людей и ко– ней, ливонские воины подошли к противнику и за 100-70 шагов атаковали бегом. Как и предполагал Александр, они разогнали русских лучников и мощным ударом протаранили центральный полк, но завязли на берегу среди камней и саней. Тут немцы были атакованы с обоих флангов дружинниками. Ливы и эсты оказали слабое сопротивление и бросились бежать. Их пресле– довали и рубили по всему озеру. Немцы продержаться в одиночку долго не смогли. Часть их во главе с магистром сумела пробиться и уйти. Другую часть русские оттеснили на тонкий лед, где орденские воины стали прова– ливаться и тонуть.
Русский летописец ничего не сообщает о потерях Александра Невского, зато потери ордена указаны точно:
«…А паде немец 500, а чуди бесчисленное множество, а руками еша не– мец 50, нарочитых воевод и приведоша я в Новгород…». («Софийская лето– пись»).
Немецкий хронист в «Рифмованной хронике» сообщает: «20 рыцарей убито, 6 взято в плен». Автор ничего не говорит о потерях среди кнехтов и союз– ников. «Нарочитые» (назначенные, выделенные) воеводы – это, скорее все– го, младший командный состав: десятники, сотники…
Средневековый рукопашный бой подробно описан в поэме «Песнь о Нибе– лунгах», созданной в XIII веке, гениальном произведении средневековой литературы. Автор его прекрасно разбирался в военном деле:
«Разили Синдольд, Хунольд и Гернот наповал Столь быстро, что датчанин иль сакс не успевал Им доказать как лихо умеет драться он Немало слез тот бой исторг из глаз прекрасных жен. …Датчане тоже были в бою не новички В щиты вонзались с лязгом булатные клинки, И ветер гул ударов над полем разносил. Дрались под стать союзникам, и саксы что есть сил. …А в самой гуще боя стоял немлшй стук – То Зигфрид Нидерландский крушил щиты вокруг. Делила с ним дружина нелегкий ратный труд: Куда бы он ни ринулся, она уж тут как тут. По ярким шлемам саксов текла ручьями кровь. В ряды их королевич врубался вновь и вновь. За ним никто из рейнцев не поспевал вдогон Клинком себе прокладывал путь к Людегеру он. Три раза нидерландец сквозь вражью рать пробился. Затем могучий Хаген с ним рядом появился, Ищут уж утолили они свой пыл сполна: Урок немалый понесла саксонская страна» (94). Конный поединок описан следующим образом: «Датчанин гневным взглядом окинул чужака Коням всадили шпоры наездники в бока Во вражий щит нацелясь, склонились копья их, И Людегаст встревожился, хотя был могуч и лих. С разбега сшиблись кони и на дыбы взвились, Потом друг мимо друга как ветер понеслись. Бойцы их повернули и съехались опять, Чтоб счастья в схватке яростной мечами попытать. Врага ударил Зигфрид, и дрогнула земля. Столбом взметнулись искры над шлемом короля, Как будто кто-то рядом большой костер зажег, Бойцы друг друга стоили: взять верх никто не мог. Все вновь и вновь датчанин разит врага сплеча. Щиты звенят протяжно, встречая сталь меча Тут Людегаста видя в опасности большой, На помощь тридцать воинов спешат к нему толпой, Но поздно: крепкий панцирь, сверкающий огнем, Уже три раза Зигфрид успел рассечь на нем Весь меч у нидерландца от вражьей крови ал Беду почуял Людегаст и духом вовсе пал» (94).
