Если в немецкую оборону где-либо вбивался «клин», тогда в бой вступали русские танки, не заботясь о том, какое положение в примыкающих фронтовых флангах. Таким образом, группам вражеских танков удавалось много раз проникать далеко вглубь немецкой зоны и нарушать всю тыловую организацию. Поэтому успешное руководство противотанковой обороной было самым невыгодным образом связано с этим. Такие одиночные русские танки длительное время вели самостоятельную борьбу. Если танк был уничтожен или поврежден, то экипаж продолжал борьбу как пехота.
Особенно внушительным было, по-видимому, для американцев то ясное определение, что русские танки боролись гораздо больше и упорнее против немцев, чем к этому времени были привычны американцы и англичане на западном участке фронта. Там занимали американские танковые войска в основном те районы, которые были уже очищены от противника превосходящими силами американской авиации (в этом и заключается разница между боевой ценностью войск на Западе и Востоке).
3. Остальные вопросы относились к особенностям пехотных боев на Восточном фронте
Насколько я помню, самым удивительным было то, какое малое значение придавали американцы пехоте в бою. Правда, нужно сказать, что на Западе нигде не было таких ожесточенных боев пехоты, как это, как правило, имело место на всех участках Восточного фронта.
Американцы были очень удивлены моим определением, что русские пехотные части, которые были окружены или отрезаны немцами, не сдавались в плен, а оборонялись до последнего. Но, зато, они имели возможность сделать сравнение с английским солдатом, который сдавался в плен сразу же, как только видел себя окруженным, и у него не было возможности спастись бегством. (Это я наблюдал в последней войне и в Балканском походе 1941 г.).
Показательным для меня был рассказ американского офицера, который меня сопровождал на машине из Аугсбурга в Мюнхен о его военных приключениях. Он из Вюртемберга «пробивался» по этому автобану (шоссе) до Зальцбурга. Его так называемые боевые эпизоды далеко уступали боевым эпизодам, которые пережил какой-либо военный корреспондент.
Другие офицеры рассказывали мне в Эмсе (Дунай), что их американская 7-я дивизия потому называется «Радуга», что она появлялась тогда, «когда гроза уже миновала».
4. Вопрос: Немецкое командование могло до последнего времени с помощью радиоперехвата иметь представление о вражеских замыслах?
Ответ: Это заблуждение. Тщательная маскировочная тактика русских, во всяком случае в последние годы войны, давала возможность только в редких случаях получить подобного рода данные. К этому следует добавить, что применялось постоянно радиомолчание, и иногда только применялись средства обмана. (В действительности еще в 1945 году можно было путем пеленгования установить отправные точки радиостанций высших штабов. Таким образом, с помощью установки ежедневных помещений этих точек нам удавалось разведать направления движения танковых частей, которые выдвигались вперед во время боев в Верхней Силезии, в ее индустриальных районах севернее крепости Бреслау на Нижний Одер. Кроме того, перехват русских радиопередач отдельных частей, например, подслушивание донесений об обеспеченности боеприпасами, в первую очередь минометов, существовал до последнего времени).
5. Общая характеристика
Обращало на себя внимание точка зрения американцев на войну вообще, и на войну Советского Союза в особенности. Я основываюсь на тех сведениях, которые получал в беседах с офицерами и унтер-офицерами. Это были беседы с людьми:
а) Три американских штабных офицера и, в частности, полковник (или подполковник), который меня дважды допрашивал в Китбюхеле в штабе 7-й американской дивизии. Полковник высшего штаба, который сопровождал меня из Аугсбурга через Мюнхен в Эмс на Дунае. Подполковник из штаба 7-й американской дивизии, который 26—27 мая 1945 г. в офицерском доме Эмса сидел со мной за одним столом.
б) Офицер, который меня допрашивал в лагере Аугсбурге, там же и другие офицеры — капитаны и лейтенанты, которые, в большинстве своем, обращались ко мне затем, чтобы в свои записные книжки получить мой автограф.
в) Команда сопровождения (лейтенанты и унтер-офицеры), которые сопровождали меня в Китцбюхель и в Аугсбург.
Недвусмысленные замечания офицеров указывали на их желание продолжить войну на Востоке, т.е. против Советской России.
«Подобных разногласий в будущем не избежать, и такого подходящего случая для этого в будущем не представится. Силы русских сильно истощены, в противоположность этому англо-американские войска находятся в своем полном военном потенциале, и у них чрезвычайно благоприятное исходное положение. Нужно только “ехать дальше” (танками), авиация же союзников имеет абсолютное преимущество». Недооценка русской армии, как это явствовало из некоторых разговоров с американцами, была с их стороны просто беспримерной и детской.
Сомнения вызывал только вопрос, как объяснить американским солдатам такой внезапный переход к враждебным действиям по отношению к прежним союзникам. Эти сомнения были очень основательны, потому что у американских солдат было только одно желание — возвратиться домой и как можно скорее. Много раз я слышал опасения, как от солдат, так и от двух лейтенантов, что задержка с возвращением в Америку может принести большие хозяйственные потери. И, кроме того, их вообще не привлекала война на Востоке. Во Франции и в Германии жить было, конечно, гораздо лучше.
ШЁРНЕР
20.IV.[19]47 г.
Перевела: переводчик 4 отд[ела] 3 [Управления] ГУКР «Смерш» СССР ст[арший] лейтенант ПОТАПОВА
ЦА ФСБ России. Д. Н-21138. В 2-х тт. Т.1. Л.114—119. Заверенная копия. Машинопись. Подлинник на немецком языке — т.1, л.д. 120—127 об.
№20. СОБСТВЕННОРУЧНЫЕ ПОКАЗАНИЯ «ВЕРВОЛЬФ» ГЕНЕРАЛ-ФЕЛЬДМАРШАЛА Ф. ШЁРНЕРА
20 апреля 1947 г.
Москва
Перевод с немецкого
«Вервольф» в немецкой разговорной речи имеет два значения: 1. Мистическое существо («Оборотень»). 2. Крестьянский союз, организованный тайно герцогом фон Люнебург (40 км юго-восточнее Гамбурга) во времена 30-летней войны (1648 г., Вестфальский мир[197]). Этот союз возглавлял крестьянин Вульф (Вольф) из дер[евни] Пергобстеля, около Люнебург. Крестьяне защищали свои семьи и имущество от разбойничьих банд (армия Тилли и т.п.).
Известный немецкий писатель Ленз[198] написал об этом роман из старой хроники под названием «Вервольф». На основании этого исторического факта рейхсминистр Борман назвал свою импровизацию «Вервольф». Насколько я помню, основание этой организации относится к концу 1944 или началу 1945 года.
Я совершенно точно знаю, что эта организация была чисто партийным делом, высшее и низшее руководство в которой осуществлялось партийными людьми.
В районе моей группы армий, как восточнее, так и [на] западном фронте, нигде организаций «Вервольф» не существовало. Соответствующие приказы или сообщения по этому поводу никогда ко мне не поступали.
Совершенно исключается, чтобы без моего ведома существовала какая-либо деятельность «Вервольфа». Деятельность его нигде не могла проходить без связи с армейским командованием, т.к. например, какие-либо действия диверсионные (как разрушение мостов, жел[лезных] дорог или дорог вообще), или небольшие боевые операции не могли бы производиться без влияния военного командования.
В моем окружении к «Вервольфу» относились отрицательно по целому ряду причин: — по причине несвоевременности этого движения, недостаточного сохранения тайны, неудовлетворительного распространения этого движения и недостаточного вооружения и т.п.
ШЁРНЕР
27/IV-1947 г.
Перевела: переводчик 4 отдела 3 ГУКР МГБ СССР ст[арший] лейтенант ПОТАПОВА
ЦА ФСБ России. Д. Н-21138. В 2-х тт. Т.1. Л.128—129. Заверенная копия. Машинопись. Подлинник на немецком языке — т.1, л.д. 130—130 об.
№21. ПРОТОКОЛ ДОПРОСА ГЕНЕРАЛ-ФЕЛЬДМАРШАЛА Ф. ШЁРНЕРА
28 апреля 1947 г.
Москва
Шёрнер Фердинанд, 1892 г[ода] рождения, уроженец г. Мюнхена, немец, германский подданный, из семьи полицейского чиновника, с высшим образованием.
Вопрос: Вы являлись членом национал-социалистической партии?
Ответ: Формально я не являлся членом национал-социалистической партии, так как согласно существующим в германской армии законам, офицер действительной службы не мог состоять членом какой-либо партии. Однако, будучи убежденным сторонником национал-социализма, я фактически принадлежал к этой партии и полностью разделял ее политику. За мою преданность национал-социалистической партии и за заслуги перед ней я награжден Золотым значком члена НСДАП. Должен заметить, что кроме меня это высокое партийное отличие имели всего лишь несколько человек — фельдмаршалы Роммель и Кейтель, генерал-полковники Дитль и Йодль, а также генерал Рейнике и полковник Шмундт.
