тою же целебною силою. В Архангельской губ. глазные недуги лечат так: берут кремень и огниво и высекают искры в больной глаз, произнося эти знаменательные слова: «Огонь огнем засекаю!» – т. е. небесным пламенем молнии, которая сечет темные тучи и выводит из-за них ясное солнце, просветляю огонь глаза, отуманенного болезнью.
Солнце и богиня весенних гроз
Кругловидная форма солнца заставляла древнего человека видеть в нем огненное колесо, кольцо или щит. Колесо, старин. коло, означает: круг (около – вокруг); уменьшит. кольцо – звено цепи, металлический кружок, носимый на пальце; коло у нас употребляется в значении колеса (в машинах), а у других славян в значении хороводной пляски – точно так же, как слово круг означает в областных наречиях: и колесо, и хоровод, почему и хороводные песни называются круговыми; колесо служит метафорою и для серьги: «Под лесом-лесом (волосами) колёса с повесом». Впечатлительная фантазия первобытного народа быстро схватывала всякое сходство. Колесо, обращающееся вокруг оси, напоминало ему движущееся по небесному своду солнце, которое в одной народной загадке названо птицею-веретеницею, а в другой – шаром вертлянским: «По заре-зарянской катится шар вертлянский; никому его не обойти и не объехати». О наступлении ночи до сих пор выражаются: «Солнце закатилося». В народных песнях встречаем следующие выражения:
Колесом-колесом сонычко в гору йде, А вже же наша Галичка из-пид винця йде. Сонце колесом в гору идзетсь, А дзевухна з’винца в двир идзетсь.
Эти указания тем более заслуживают внимания, что они подтверждаются преданиями всех индоевропейских народов. Кун указал на ведическое представление солнца колесом и справедливо заметил, что отсюда, а не обратно возникли сказания о поездках бога Солнца на чудесной колеснице. Демонический змей, надвигающий на небо сплошные массы облаков и рождающий в воздухе томительный зной (то, что у нас обозначается глаголом парит) является в Ведах с именем иссушитель: он задерживает дождевые потоки, овладевает колесом солнца и распространяет на поля и леса губительный жар. В гимнах, обращенных к Индре, восхваляют этого громовержца за то, что он поражает своею молниеносною палицею змея, проливает дождь и, срывая с вершины облачного неба солнечное колесо, умиряет зной.
Индра на слоне. Рисунок XIX в.
Силы природы, в их вредных влияниях, обыкновенно приписывались демоническим чудовищам, тогда как, с другой стороны, те же самые силы, ради их благодетельных влияний, принимались за действия добрых богов; между демонами и богами шли нескончаемые битвы за владычество. Так, в знойную пору песьих дней Индра сражался с змеем-иссушителем, Тор – с великаном жаров. Смена годовых времен особенно резко выставляла то благодатные, то разрушительные свойства обоготворенных стихий. Божество, щедрое на дары и дружелюбное в летнюю половину года, в зимний период являлось с другим, недоброжелательным (демоническим) характером, и потому в представлениях народной фантазии оно распадалось на два отдельных, враждебных друг другу образа, которые спорили между собою и в известное время осиливали один другого [30]. О борьбе летнего солнца с зимним сохранила любопытное свидетельство словацкая сказка. Борьба эта совершается в шуме грозы и происходит между зимним похитителем солнца и весенним его освободителем; представления, принадлежащие солнцу и громовнику, сливаются воедино. Когда соперники положили свои мечи, весенний герой сказал: «Обернемся лучше колесами и покатимся с горы: чье колесо будет разбито, тот и побежден!» Оборотились оба колесами и покатились с горы; колесо избавителя налетело на своего противника и раздробило его; но тот, прикинувшись молодцем, заявил, что враг размозжил ему только пальцы, а не победил. Со своей стороны, он предложил оборотиться в белое и красное пламя: чье пламя осилит другое, тот и победит. Похититель солнца оборотился белым пламенем, а соперник его – красным. Долго они палили друг друга, и никоторый не мог одолеть. На ту пору шел мимо старый нищий с длинною белою бородою. «Старик! – воскликнуло белое пламя. – Принеси воды и залей красное пламя; я тебе подарю грош». А красное пламя перебило: «Старик! я тебе дам червонец, только залей белое пламя». Старик принял сторону последнего, за которым и осталась победа. И колесо, и пламя – символы солнца. Удаляясь на зиму, оно утрачивает свой яркий блеск, становится бледным, что и продолжается до тех пор, пока с возвратом весны не искупается оно в дождевой воде; только тогда станет солнце «красное» и заблестит на небе золотым червонцем.
Поэтическое представление солнца огненным колесом вызвало обычай зажигать в известные годовые праздники колеса – обычай, доселе соблюдаемый между немецкими и славянскими племенами. Это бывает: а) в начале весны (на Масленице или на Светлой неделе), когда возжжение колеса служит символом возрождения солнца после зимней его смерти, и б) на Иванов день, когда солнце, достигнувши высшей точки своего течения, поворачивается с лета на зиму [31]. В разных сторонах Германии приготовляют тогда деревянные кружки со спицами, обкладывают их соломою, обмазывают дегтем и потом зажигают. Зажженный кружок утверждается на такой подставке, что если ударить по ней с другого конца, то он взлетает высоко на воздух, описывая в ночной темноте огненную дугу. В Швабии в День св. Вита берут старое тележное колесо, обвертывают соломою, смазывают дегтем и, установив в землю столб в двенадцать футов вышины, втыкают на него приготовленное колесо ступицею и зажигают в сумерки. Взирая на яркое пламя, повторяют изречение: «Да возведутся горе и взоры и длани, и да сложатся руки для молений!» В стране, орошаемой Мозелем, чествуется Иванов день следующим образом: каждая семья доставляет связку соломы на вершину ближайшей горы, куда к вечеру сходятся старики и юноши; этою соломою обвязывают огромное колесо, так что почти совсем не видать дерева; в середину его продевают крепкий шест, фута на три выдающийся с обеих сторон; из остатков соломы делают много небольших факелов, и по данному знаку следует возжжение колеса, которое в ту же минуту, с помощью продетого сквозь него шеста, приводится в движение и скатывается с горы в реку. Тут подымается радостный крик, все махают по воздуху горящими факелами; часть мужчин остается наверху, а другая спешит вниз за пылающим колесом. Часто оно потухает прежде, нежели достигает Мозеля; но если упадет в воду объятое пламенем – это, по народному мнению, предвещает
