Рис. 83. Благодатный огонь в Храме Гроба Господня
Странная ситуация. И одной политикой этого решения Саладина не объяснить. Здесь какие-то религиозные тонкости и нюансы, которые наталкивают на мысль, что Эфиопская церковь имела право на подобные требования!..
Чем она могла подкрепить это право?.. Давностью государственности своей религии?.. Я думаю, что для мусульман это не имело никакого значения. Какой-либо армией, которая была бы угрозой для мусульман, Эфиопия не обладала. Да и в самой стране была не слишком спокойная обстановка, чтобы ввязываться в какие-то военные действия за две тысячи километров – Лалибела пришел к власти путем переворота, а вовсе не вследствие автоматического престолонаследия в результате смерти Харбая (см. далее).
В общем, здесь достаточно странная ситуация. И одним из вариантов ее объяснения является версия о том, что авторитет Эфиопской церкви мог подкрепляться обладанием ею Ковчега Завета, который имел ценность и для того же Саладина. Ведь обладание священной реликвией – это милость Бога или Всевышнего в глазах мусульман. Соответственно возрастает и авторитет людей, которые имеет подобную милость…
Рис. 84. Статуя Саладина в Дамаске
После выхода созданного по материалам нашей экспедиции фильма «Ковчег Завета: эфиопский след», где была озвучена данная версия, я получил письмо от одного приверженца ислама, который предложил иное объяснение странного поведения Саладина. По его мнению, Саладин разрешил эфиопам вернуться в Иерусалим и передал Эфиопской церкви придел Обретения Креста Храма Гроба Господня в качестве своеобразной благодарности за то, что на заре ислама эфиопский царь предоставил убежище в своей стране мусульманам в период гонений на них в Мекке.
«Исламский энциклопедический словарь», вышедший в 2007 году, так описывает эти события.
После начала пророчества Мухаммеда уверовавшие мусульмане Мекки подвергались гонениям и унизительным оскорблениям со стороны язычников. В наиболее ожесточенную фазу гонения вошли уже в пятом году после начала его пророчества. По этой причине пророк Мухаммед приказал некоторым мусульманам переехать в Эфиопию, в которой правил негус («царь») Асхама – один из самых справедливых царей. В его владениях не было тирании и никто не подвергался гонениям за свои убеждения. Первая группа мусульманских переселенцев отправилась туда в 615 году (за 7 лет до хиджры – переселения по религиозным мотивам – в Медину) под руководством Османа ибн Мазуна. Все они ушли из Мекки под покровом ночи, чтобы не быть обнаруженными язычниками. Дойдя до побережья Красного моря, они сели там на два торговых корабля, которые доставили их в Эфиопию, где им был оказан хороший прием и предоставлена защита. Узнав о выезде из города мусульман, курайшиты (представители правящего племени древней Мекки, придерживавшиеся многобожия) послали за ними погоню, но не настигли их. Относительно количества первых переселенцев имеются различные данные, но всего их было не меньше 15 человек.
Спустя год в Эфиопию отправилась вторая группа мусульман. Относительно их количества в мусульманских хрониках даются различные данные. Однако их было не менее 80 человек. Эту группу возглавлял дядя пророка Мухаммеда Джафар ибн Абу Талиб. Они также благополучно достигли этой страны и им тоже был оказан теплый прием. Никаких проблем с исповеданием своей веры у них больше не было.
После второй волны переселения мусульман в Эфиопию, лидеры курайшитов были обеспокоены создавшимся положением и направили к негусу Асхаме Абдуллу ибн Рабиа и Амра ибн аль-Аса, с целью убедить его выдать им мусульманских беженцев. Негус пригласил к себе мусульман и имел с ними беседу, в результате которой, Джафар ибн Абу Талиб с достоинством ответил на все вопросы и убедил его не выдавать мусульман мекканцам. Таким образом, курайшитские представители вернулись ни с чем.
Мусульманские переселенцы в Эфиопии благополучно жили в этой стране на протяжении нескольких лет. Затем часть переселенцев вернулась в Мекку еще до хиджры пророка Мухаммеда в Медину. Некоторые историки сообщали, что поводом к возвращению стали ложные слухи о том, что будто бы курайшиты в Мекке пришли к согласию с мусульманами или приняли ислам. Убедившись в том, что гонения на мусульман в Мекке продолжались, они, по поручению пророка Мухаммеда, снова вернулись в Эфиопию. Большая часть переселенцев в конце концов переехала из Эфиопии в Медину накануне битвы при Хайбаре (в 628 году)…
Однако как в самой этой истории, так и в попытке с ее помощью объяснить поведение Саладина имеется немало слабых и даже сомнительных мест. Так, скажем, тот же «Исламский энциклопедический словарь» указывает, что описания этих событий приводились историками, которые жили спустя несколько столетий после пророка. Они просто записывали различные предания, которые доводилось им слышать. Но ими не были проведены исследования о том, насколько были достоверны описываемые ими события. Эти исследования были проведены мусульманскими толкователями позднее. Поэтому в работах этих историков имеются некоторые слабые, а подчас и сфабрикованные истории о жизни ранних мусульман.
Так, скажем, в отношении части истории, связанной с первой попыткой возвращения в Мекку и называемой историей о «чтимых ангелах», выдающиеся знатоки хадисов (высказываний пророка Мухаммеда) – Байхаки, Бухари, Навави, Муслим и многие другие – говорили как об очевидной фальсификации.
Очень серьезные расхождения имеются в описании того, чем закончилось присутствие мусульман в Эфиопии. Так, согласно мусульманским источникам, многие местные жители узнали от них об исламской религии и приняли ее. Мусульманское предание гласит, что эти беженцы произвели столь сильное впечатление на самого правителя Аксума, что он тайно принял ислам. С другой стороны, в одном эфиопском предании рассказывается, что беженцы-мусульмане приняли православие, став первыми известными обращенными из ислама в христианство. Есть и другое предание о том, что после смерти Асхамы Мухаммед, как говорят, молился о душе царя и сказал своим последователям: «Оставьте абиссинцев в покое, пока они не нападают».
Как видим, у Саладина в общем-то не было серьезных оснований делать серьезные уступки Эфиопской церкви. И уж совсем противоречит данной версии объяснения совершенных уступок то, что при захвате Иерусалима всего двумя годами ранее эфиопы были выгнаны вместе с другими христианами. Если бы Саладин действительно так высоко чтил некие заслуги царя Асхамы в древние времена, то он не выгонял бы эфиопов из Священного города.
Но если Ковчег Завета действительно находится в маленькой часовне в Аксуме, то почему он спокойно располагается в столь уязвимом месте?..
Этот вопрос, которым мы задавались во время нашей экспедиции в Эфиопию, пожалуй, был одним из тех, что порождали самые серьезные сомнения в эфиопской версии.
Да, мы не имели возможности войти в часовню и даже не могли приблизиться к ограде вокруг нее. Но мы достаточно свободно могли крутиться несколько часов на расстоянии всего десятка метров от часовни, фотографировать и снимать на камеру практически с любой точки.
Несколько автоматчиков, которые лениво прятались от жары в тени деревьев по периметру вокруг часовни, трудно принять за серьезную охрану. Они нам абсолютно не мешали. Мы спокойно перебрасывались с ним несколькими словами и подходили к часовне даже ближе, чем располагались автоматчики. И если они не рекомендовали нам подходить еще ближе, то вовсе не из-за того, что охраняли столь священную реликвию, а скорее из-за опасения за нашу собственную безопасность.
Дело в том, что вокруг часовни сидели люди, которых легко можно было принять за простых паломников или людей, пришедших помолиться и просто провести свое время на территории храма, но они явно таковыми не являлись.
Когда мы пытались подойти поближе к часовенке, сразу же возникало ощущение, что эти якобы паломники на самом деле представляют дополнительную охрану, причем куда более серьезную, нежели автоматчики. И буквально при любом движении мы спинным мозгом чувствовали, что на нас бросаются пристальные взгляды. Эти как бы тихо сидящие паломники начинали почему-то менять позу, переходить с места на место, как-то подвигаться ближе к путям нашего перемещения. И желание приблизиться часовне моментально отпадало.
У кого-то из них в руках был зонт, у кого-то палка, у кого-то посох с массивным крестом на конце. Эти предметы в руках совершенно отчетливо производили впечатление оружия. И было ясно, что просто так случайному человеку приблизиться к часовне эти «паломники» не дадут. Тем более попытаться проникнуть за ограду…
Рис. 85. «Паломники» возле часовни в Аксуме
