123-й ИАП располагался несколько дальше от границы: на полевой площадке между селами Именин и Стригово за северо-восточной окраиной Кобрина. Эскадрилья капитана Савченко дежурила на запасном аэродроме под Брестом, а звено капитана Можаева находилось в засаде на площадке в 4–5 км севернее Бреста. Как рассказывали местные жители, в полку было предательство: самолеты Як-1 вместо бензина заправили… водой. Я очень долго спорил с одним из них, пытаясь доказать невозможность такого факта. Он с мрачной решимостью стоял на своем: чем, как не изменой, объяснить, что новейшие «яки» не взлетели навстречу врагу? Видимо, так трансформировалась в глазах белорусского мальчика жуткая картина бомбардировок аэродрома: разрывы бомб, столбы густого черного дыма, трассы пушечных залпов и летящие во все стороны куски перкаля и самолетных конструкций. Однако история первого боевого дня 123-го ИАП написана не такими мрачными красками. Когда Люфтваффе совершило первый налет на Именин, большая часть самолетов полка уже вылетела на задание. В течение дня его летчики, несмотря на постоянные бомбардировки, произвели множество самолето-вылетов (некоторые — по 8–10). Всего они сбили 30 вражеских машин, но и сами понесли серьезные потери. Командир полка майор Б. Н. Сурин сбил три самолета, старший политрук Сиротин — пять, лейтенант Сахно — три, зам. командира полка капитан Н. П. Можаев и лейтенант Г. Н. Жидов — по два. Утверждается, что комэск капитан М. Ф. Савченко одержал девять побед, но документальных подтверждений тому не обнаружено. Один из воздушных боев стал для командира полка последним. Когда его плохо управляемый истребитель вернулся на аэродром, на выравнивании заглох двигатель и при касании земли под углом раскрытый парашют вырвал майора из кабины. Видимо, смертельно раненный, он пытался покинуть самолет, но не хватило сил. Тогда, собрав в кулак всю волю, он пилотировал машину до аэродрома и умер при посадке. Завернув тело героя в парашют, боевые друзья похоронили его на краю летного поля.
В глубине полесского поозерья, в Пинске, был еще один аэродром 10-й САД, и на нем базировался 39-й СБАП (командир — майор Захарычев). Это была внушительная сила: 43 СБ и 9 Пе-2. Летать на «пешках» никто научиться не успел. Экипажей было 49, из них слетанных и способных эффективно выполнять боевые задачи — 39. При первой воздушной атаке на аэродром полк понес потери, но боеспособности не утратил. Семьи авиаторов жили в городе, в здании францисканского монастыря, до аэродрома приходилось добираться на велосипедах или автотранспортом. Связист полка старший лейтенант Е. М. Поляков утром пошел на рынок, но первая же продавщица укоризненно сказала ему: «Летчик! Аэродром ваш горит! Война!» Поляков бросился домой, сел на велосипед и поехал на аэродром. На аэродроме выяснилось, что вражеская авиация совершила массированный налет, но удар пришелся в основном по полученным месяц назад «пешкам». Заводская бригада уже давно собрала их и убыла назад, но они продолжали стоять бесполезным балластом, так как не были заправлены ни моторным маслом, ни бензином. При атаке пинского аэродрома немецкие летчики, увидев на летном поле старые СБ и новые Пе-2, естественно, «отработали» по новым. От пустых «пешек» полетели клочья, но они не загорелись. Техники быстро сообразили, что к чему, и стали наскоро ремонтировать их, дабы эти «макеты» и далее служили мишенями для Люфтваффе, а СБ поднялись в воздух и ушли в свой первый боевой вылет[157].
По получении по радиосвязи приказа на перебазирование все находившиеся в воздухе машины были завернуты на Гомель, «безлошадные» и техсостав отправились под командой начальника штаба полковника Альтовича; организовать эвакуацию семей поручили начальнику связи Е. М. Полякову. Немцами было заявлено, что в этот день только лейтенант Эрнст-Вильгельм Ириг из эскадры KG3 уничтожил в Пинске около 60 самолетов Красной Армии, что можно трактовать только как то, что бароны мюнхаузены — категория вечная.
С началом боевых действий полк девятками вылетал на бомбардировки танковых частей группы Г. Гудериана и переправ через Западный Буг, причем весьма успешно. Как указывается в некоторых вторичных источниках «постсоветского» периода, из первого вылета не вернулась ни одна машина — все до одной были сбиты, но и архивные документы, и воспоминания бывшего командира дивизии ничего подобного не подтверждают.
В 7 часов утра, после получения данных из 123-го полка о наводке противником переправ через Западный Буг к югу от Бреста, две девятки СБ (одну из них повел капитан Щербаков) вылетели из Пинска на запад. Комдив хотел послать в прикрытие истребители 33-го полка, но связь с ним прервалась. Тем не менее бомбардировка целей была успешной, домой вернулись все экипажи. Как показали впоследствии пленные немецкие летчики, сбитые под Пинском, они приняли советские самолеты за свои, возвращающиеся после ударов по советским тыловым объектам. В ЦАМО хранятся записи немецкого унтер-офицера, служившего во 2-й танковой группе Г. Гудериана: «…около 20 неприятельских бомбардировщиков атакуют нас. Бомба за бомбой падают на нас, мы прячемся за танки. Мы продвинулись на несколько сот метров от дороги. Бомбардировщики противника опять настигли нас. Взрывы раздаются со всех сторон»[158]. 23 июня полк принял участие в контрударе частей 4-й армии, окончившемся, как известно, неудачей. И лишь 25 июня, когда была утрачена вся матчасть, он убыл в тыл на переформирование.
По соседству с 39-м полком, в Жабчицах, базировалась 46-я отдельная эскадрилья Пинской военной флотилии (командир — майор М. Кравченко). Потеряв на земле все свои Р-10, она была выведена из состава флотилии и переподчинена командованию ВВС Черноморского флота. Переучившись на Ил-2, уже в августе 1941 г. она убыла на фронт.
На второй день войны от трех полков 10-й дивизии из четырех осталось одно воспоминание. Управление перешло в Пинск, а затем — еще дальше в тыл. Вызванный на КП 4-й армии заместитель командира полковник Бондаренко доложил, что пинский аэродром после четырех воздушных налетов разрушен, взлетно-посадочная полоса выведена из строя. Склад авиабомб взорван, поэтому уцелевшие машины 39-го полка не с чем посылать в бой. Так 10-я САд фактически вышла из состава 4-й армии. Все оставшиеся истребители были собраны на аэродроме бомбардировочного полка и участия в боях по армейским заявкам больше не принимали. Штаб ВВС фронта получил от них отчаянную записку: «Штаб 10 сад эвакуировался, не знаю куда. Сижу в Пинске, возглавляю группу истребителей сборных. Вчера, 22.6.41 г., провели семь воздушных боев, сбили 7 бомбардировщиков, 3 Ме-109 и 1 разведчик. Сам я участвовал в бою под Пинском, сбил 2, сам невредим. Сегодня группа сделала 2 боевых вылета, жду указаний, как быть дальше. За ком[андира] 123 иап к-н Савченко»[159]. Под фотографией героя-комэска в сборнике «Буг в Огне» стоит надпись: погиб; бывший командир дивизии Н. Г. Белов написал еще конкретнее — погиб в Пинске[160].
После вывода в тыл управление 10-й авиадивизии и ее части были переформированы и получили новые самолеты. 123-й ИАП убыл под Ленинград, где вошел в состав 7-го истребительного корпуса ПВО. Сама дивизия по-прежнему под командованием Белова участвовала в битве за Москву, под Москвой же погиб командир 39-го СБАП майор Захарычев.
И сам бывший командующий войсками ЗапОВО Д. Г. Павлов признавался: «Господство авиации противника в воздухе было полное, тем паче что наша истребительная авиация уже в первый день одновременным ударом противника ровно в 4 часа утра по всем аэродромам была в значительном количестве выбита, не поднявшись в воздух. Всего за этот день выбито до 600 самолетов всех систем, в том числе и учебнных (выделено мною, — Д. Е.). Все это случилось потому, что было темно, и наша авиация не смогла подняться в воздух»[161].
Таким образом, можно подытожить: участие в приграничном сражении трех входивших в состав армий прикрытия Западного ОВО авиационных дивизий реально ограничилось двумя днями, а именно 22 и 23 июня. Внезапно атакованные подразделениями Люфтваффе, они потеряли в воздушных боях и при атаках аэродромов практически всю матчасть, не сумев защитить не только наземные войска, но даже управления армий и самих себя. В то же время потери в летном и техническом составе оказались сравнительно невысокими, штабы тоже сохранились, что позволило в короткий срок, укомплектовав авиаполки новой техникой, снова отправить их на фронт. Сохранились и управления, но управление дивизии С. А. Черных было впоследствии расформировано (причины, правда, были не военные, а скорее идеологические, но об этом позже). В командование 11-й САД вместо погибшего П. И. Ганичева вступил знаменитый летчик, дважды Герой Советского Союза, генерал-лейтенант авиации Г. П. Кравченко.
