Шестой роте нашего батальона досталось больше всех. На построении смотришь – в шестой роте самые уставшие лица солдат во всем батальоне.
В нашем полку служили достойные офицеры и солдаты. Низкий поклон их матерям, которые вырастили таких мужественных ребят! Только сейчас понимаю, что любой день для нас мог быть последним.
«Стояли по уши в грязи…»
Александр Швидков, старший офицер самоходной артиллерийской батареи (СОБ), старший лейтенант:
– После небольшой стоянки в самом Грозном мы двинулись на Урус-Мартан. Стояли прямо на пашне, по уши в грязи. Постоянно приходилось чинить связь с орудиями и дивизионом, потому что любая гусянка, проехавшая по телефонному кабелю, наматывала его на траки и увозила с собой. Особенно было неприятно, когда связь пропадала при стрельбе. Тогда крики, мат, связисты в мыле. Командир дивизиона Костюченко пообещал лично побрить меня налысо после того, как я задержал залп на пять минут. Но я решил лишить его этого удовольствия, побрился сам. Вообще командир дивизиона был строг с подчиненными и не допускал неповиновения. Но авторитетом среди солдат и офицеров пользовался огромным. Однажды при обходе орудий приказал все матрасы, на которых спали, вытащить из самоходок и нашел там много интересного – муку, сковородку и т. д. По требованиям пожаробезопасности это грубейшее нарушение, за которое я получил этой же сковородкой по голове. Я хоть потом и обижался на него, но знал, что за дело наказан. После всего этого и я раздал тумаков сержантам и солдатам, приказал вырыть окопы для САУ и погребки для боеприпасов.
«Пастушок с тротиловыми шашками…»
Андрей Актаев, командир отделения 3-го взвода 1-й мотострелковой роты, контрактник:
– Отдых закончился. Все отоспались, помылись, постирались. В начале февраля построили весь батальон поротно. Выступил какой-то генерал-майор. Говорил много. Главное, что сказал: «Готовьтесь дальше, вы нужны!» Спрашиваем: «Куда? Чего?» Генерал сделал загадочное лицо: «Военная тайна!»
При штурме Грозного произошла ротация личного состава. Срочников, отслуживших свое, уволили. Прислали новых контрактников. Из срочников прибыл только один, Белов, мы его Белым звали. После штурма наша рота расположилась в Грозненском депо, там отдыхали в разбитых поездах.
В середине февраля тронулись. Ехали весь день. Прибыли под село Комсомольское. Пока шли по равнинной Чечне, отношение местного населения было терпимое, а в горах – ненависть в глазах. Даже женщины показывают ребром поперек горла, типа – всех порежем. Но нас, тех, кто прошел ад Грозного, вряд ли можно было запугать.
Наш взвод расположился на берегу то ли речки, то ли большого ручья. БМП стоит прямо в речке. Сама речка метра три в ширину, мелкая, но поток воды ощутимый. На берегу какая-то мазанка. В ней и расположились второе и третье отделения. Первое – чуть дальше, метрах в пятидесяти. Командир моего отделения отправился в медроту (у него какая-то проблема с кожей была), командир второго отделения стал «замком». Так что взводный велел мне: «Рули!» За нами на взгорке метров в ста пятидесяти расположился первый взвод.
Наступила ночь. Я с одним пареньком заступили на дежурство. Просидели у костра до 12 ночи. Разбудили смену, начали укладываться спать. Вдруг наши часовые начинают стрелять. Выхожу, рычу на них: «Что? Не настрелялись?» Ребята были из нового пополнения контрактников. Мне в ответ: «На другой стороне речки кто-то есть!» Постоял, послушал. Тишина! Ушел, опять спать укладываюсь. Снова стрельба. Забегает один из часовых и говорит: «Там точно кто-то есть, голоса слышали!» Выхожу, прислушиваюсь, и правда, на другой стороне слышны голоса, и не русский или горский говор, а что-то вроде английского. Забегаю в мазанку: «Всем подъем! Духи!» Кто-то сразу встал, кто-то ворчал: «Глюки у вас, это вода камни в реке перекатывает». Выбежали из мазанки. Начали простреливать противоположный берег. Туман опустился – в пяти шагах человека уже не видно. Стреляем, под наши выстрелы слышим ответные. Я кричу: «Ребята, прикройте! Я до взводного!» Только побежал, с той стороны как начнут фигачить! Я залег и назад ползком под защиту стен. Минут через пятнадцать слышим со стороны первого отделения, что к нам кто-то идет. Оказалось, их часовые. Чувствую – не стреляют. Я к ним, и сразу бегом до командира взвода. Обрисовал ему ситуацию. Тот связался со штабом, но облом: ответили, что в такой туман к нам никто не поедет. Ну и ладно… Взяли «Мух», гранаты для подствольников, и назад. «Замок» четко распределил, кому куда стрелять. Часов в пять утра сработала самая дальняя сигнальная мина, я их еще с вечера поставил. Настрелялись от души.
В шесть утра я завалился спать. До последнего никто не верил, что на той стороне кто-то был. Будят меня часа в два дня. Паренек передает приказ: организовать засаду, где духа нашли. Я спросонья понять не могу: какого духа? Какая засада? Оказалось, что ночью не просто так повоевали. С утра самые любознательные поперлись смотреть, с какими призраками они всю ночь бодались, и были в шоке: нашли «АКМС», «СВД», магазины, вещмешок, а в нем тротиловые шашки и видеокамера с двумя кассетами. Прошли дальше, туда, где сигналка сработала: лежит душок молодой, парнишка лет 19, ноги прострелянные, перетянуты жгутами. Увидел ребят – начал верещать: «Я пастушонок, отец три дня назад в горы стадо повел, я к нему шел». Вокруг него – ампулы от наркоты. Ребята ему трофеи показывают, а он кричит: «Это не мое!» От того места, где он лежал, кровавая дорожка в горы уходит – видно, кого-то еще хорошо зацепили. Парни ему промедол вкололи и поволокли к месту стоянки. Там уже прибыл ротный, замкомбата (им наш бывший ротный стал), еще кто-то. Выслушали всю эту эпопею. Взяли душка, трофеи и уехали.
Спустились ребята из первого взвода, ругались сильно: «Вы всю ночь спать не давали. И если уж стреляете, то стреляйте в другую сторону, а то у нас палатка вся в решето». Мы рассказали им об утренних находках, те извинились. Вот такое смешное получилось боестолкновение. Туман сыграл с боевиками злую шутку. Мы хотя бы помнили, куда стрелять, а они брали чуть выше, вот у нас и обошлось без потерь.
Когда стояли на высотах под Мартан-Чу, приезжал какой-то особист, рассказал, чем закончилась эта история. Посмотрели в полку захваченные видеозаписи, на одной из них этот «пастушок» в зеленой повязке пускает ПТУРы. Саперы его связали, обмотали найденными у него тротиловыми шашками, которыми он нас хотел убивать, и в воронке подорвали…
В документах штаба полка этот случай был отражен, но с несколько иным финалом…
Из Журнала боевых действий
14 февраля 2000 года
В 3.00 разведгруппа 1-го батальона заметила подозрительное передвижение вдоль ручья в направлении н.п. Комсомольское. Сработали сигнальные мины. По данному месту личным составом 3-го взвода 1-й роты был открыт огонь. В 8.00 при проверке места обстрела был обнаружен убитый боевик, экипированный со всем снаряжением, при нем было обнаружено: «АК-74», «СВД-1» единица, боеприпасы, тротиловая шашка на 400 граммов, 2 гранаты. Все обнаруженное командиром 1-го батальона к 10.00 было доставлено на КП полка.
В 6.30 на подножии высоты… сработали мины. Разведгруппа разведотряда, занимавшая данную высоту, немедленно открыла огонь по месту срабатывания мины. Вскоре после осмотра места обстрела был обнаружен убитый боевик и автомат «АКСУ». В 16.00 командир разведгруппы обнаруженное доставил на КП полка.
В 9.00 заместитель командира полка с 3-м взводом 4-й роты выдвинулся в район будущей задачи 2-го мсб. Маршрут проходил через Танги-Чу – Рошни-Чу – Гехи-Чу.
В 10.10 заместитель командира полка с 3-м взводом 3-й роты прибыл на место, организовал взаимодействие с подразделениями, разместил личный состав и к 14.30 прибыл на КП полка.
В 20.30 с западной окраины н.п. Танги-Чу противник открыл огонь из стрелкового оружия, в результате чего получил огнестрельное ранение сержант контрактной службы Денисенко И.А., командир отделения 1-го гранатометного взвода. По месту, из которого велся обстрел, был открыт ответный огонь.
«Что у него на уме – не знаешь…»
Александр Белов, водитель взвода подвоза боеприпасов РМО полка, рядовой:
– Начальник штаба нас инструктировал: «Вы едете через мирный город Урус-Мартан, старайтесь соблюдать Правила дорожного движения. Но если какая-то гнида попадет под машину – хер с ней». Едешь через Урус-Мартан – чеченцы-мужчины сидят вдоль дороги на корточках у каждого дома. Неприятное ощущение, когда на тебя смотрят волчьими глазами. Что у него на уме – не знаешь. Может быть, сейчас достанет ствол.
Иногда меняли маршрут, когда нам сообщали, что могут накрыть колонну. Но обходилось без подрывов. Только два танка на катках подорвались. В таких случаях надеялись, что газу дашь, и можно объехать место подрыва.
