Троцкий туда даже не явился, предвидя свое поражение.
Через несколько дней умер Ленин, и вопрос о преемнике на время остался подвешенным. Совнарком возглавил Рыков (компромиссная фигура), партийным аппаратом руководил генеральный секретарь Сталин, двумя столицами — Каменев и Зиновьев, профсоюзами — Томский, центральным печатным органом — Бухарин.
Похороны Ленина. Сталин пока сзади
Троцкий остался во главе вооруженных сил, но в политбюро, куда вошли вышеперечисленные функционеры, он оказался в полном одиночестве.
Дальнейшее было вопросом времени. В течение года Троцкого всё больше изолировали, заменяя его ближайших помощников (в том числе удалили незаменимого и активного Склянского), и в январе 1925 года должность военного наркома передали Михаилу Фрунзе. Звезда Троцкого закатилась.
На следующей «ступеньке» Сталин повел борьбу со вчерашними партнерами, Зиновьевым и Каменевым. Те спохватились, что генсек забрал себе слишком много власти. На XIV съезде партии в декабре 1925 года они обрушились на генерального секретаря с критикой за подчинение партии бюрократическому аппарату. Их поддержала Надежда Крупская, вдова Ленина, возмущенная тем, что ее покойного мужа превращают в «икону» («Ильич» уже лежал в мавзолее, а Петроград переименовали в Ленинград). Тогда Сталин вступил в союз с Бухариным, кулуарно обеспечил себе поддержку большинства ЦК, и «новую оппозицию» ждал полный разгром. Каменев потерял пост председателя Моссовета и был понижен из полноправных членов Политбюро в кандидаты. Сразу после съезда вытолкнули из ленинградских секретарей и Зиновьева (в Политбюро он после этого тоже долго не продержался). Зато в высший орган вошли верные сталинцы: Михаил Калинин, Клим Ворошилов и Вячеслав Молотов.
После очередной сталинской победы, забыв былую вражду, к Зиновьеву и Каменеву присоединился Троцкий. Не рассчитывая на поддержку враждебного ЦК, они развернули активную антисталинскую кампанию в низовых ячейках ВКП(б) по всей стране. Пытались «протестанты» апеллировать и к широким слоям населения, выдвинув популистские лозунги увеличения зарплаты рабочим, повышенного налогообложения «нэпманов» и понижения налогов для «трудящихся». Но Троцкий был уже без армии, Каменев без Москвы, а Зиновьев без Ленинграда. Сталинский ЦК обвинил их в раскольничестве, и все трое окончательно вылетели из обоймы высшего руководства, а Зиновьев еще и лишился своего поста в Коминтерне.
В следующем 1927 году Сталин нанес трем бывшим «вождям» окончательный удар, воспользовавшись как предлогом оппозиционными демонстрациями в Москве и Ленинграде по поводу десятилетия Октября. Троцкий был популярен среди партийной молодежи и смог вывести на улицы довольно много людей. Но это уже ничего изменить не могло, лишь ускорило развязку.
XV съезд в декабре 1927 года исключил из партии всех оппозиционеров, причем между ними произошел раскол: Троцкий остался непримиримым, а Зиновьев с Каменевым «покаялись». Поэтому Троцкого сослали подальше, в Среднюю Азию (и год спустя вышлют за границу), а двух остальных на время оставили в покое и даже восстановили в партии, однако никакой опасности для Сталина они больше не представляли.
Теперь генеральный секретарь взялся за последних членов «ленинского» политбюро: Бухарина, Рыкова и Томского, своих недавних союзников. Они не были политическими противниками Сталина в том смысле, что не покушались на первенство, но имели неосторожность дискутировать с генеральным секретарем по поводу индустриальной и аграрной политики (а там, как мы увидим, было о чем подискутировать). Однако Сталину было уже мало лидерства, ему требовалась неограниченная власть, и всякие возражения против сталинской линии стали криминалом.
Последняя внутрипартийная смута была подавлена весной 1929 года. Трое «правых уклонистов» (троцкистов называли «левыми уклонистами») капитулировали, «разоружились перед партией» и потеряли всякое политическое значение.
Диктатура партии превращается в диктатуру Сталина
Восхождение Сталина стало возможно не только благодаря его уникальным манипуляторским способностям, но и благодаря тому, что аппарат генерального секретаря за несколько лет произвел гигантскую перетасовку состава партии, в особенности руководящего звена. Это и было главным элементом сталинского ползучего захвата власти.
Кадровыми назначениями ведал «Орграспредотдел», возглавляемый сталинским соратником Лазарем Кагановичем. Секретари губернских и городских комитетов партии «рекомендовались» этим всемогущим и вездесущим органом; все нелояльные смещались или переводились на менее важные посты.
Со временем «Орграспредотдел» стал заниматься не только партийными, но и административными назначениями. Автор хрестоматийного исследования истории советской номенклатуры М. Восленский пишет, что в 1925–1927 гг., то есть на самом пике внутрипартийной борьбы, было проведено почти девять тысяч кадровых перемещений — по сути дела сменилась вся партийно-государственная элита. Повсюду рассаживали начальников, пользовавшихся доверием или самого Сталина, или его помощников, или помощников его помощников.
Но перетряска не ограничивалась «секретарским» уровнем. В 1924 году, то есть сразу после смерти Ленина, был инициирован массовый прием в партию — так называемый «ленинский призыв». На самом деле призыв был сталинский. За несколько месяцев численность организации увеличилась вдвое — до 736 тысяч человек. И это были совсем не те люди, которые устроили революцию, а потом победили белогвардейцев. По выражению Восленского, «новобранцы шли в ряды не тех, кого ссылают, а тех, кто ссылает, шли не совершать революцию, а занимать хорошие места после совершенной революции. Они были потенциально людьми Сталина».
В середине двадцатых сформировалось новое правящее сословие, которое потом назовут «номенклатурой». Это был высший кадровый эшелон — пять с половиной тысяч ответственных должностей, на которые можно было назначать людей только с одобрения ЦК, а на самом деле «Орграспредотдела». Помимо «центральной номенклатуры» существовали и местные, для назначенцев провинциального уровня — ими ведали республиканские и губернские партийные секретариаты.
Одновременно работала система «чисток», то есть исключения из партии всех ненадежных элементов. К таковым в первую очередь относились члены бывших социалистических неленинских партий, а также недавние «уклонисты» всех фракций. В 1920-е годы из рядов партии было «вычищено» более четверти миллиона человек. (Во времена Большого Террора это анкетное пятно будет многим из них стоить жизни или свободы). По данным партийной переписи, к 1927 году ВКП(б) на 60 % состояла из «новых» членов, а большевиков-ветеранов с дореволюционным стажем насчитывалось менее одного процента.
Прежняя, ленинская партия состояла из соратников по борьбе, которые могли в чем-то не соглашаться между собой, спорить, отстаивать свою точку зрения. Новая, сталинская, строилась по сугубо «вертикальному» принципу беспрекословного подчинения, и на вершине находился только один человек.
Соответственно изменилась и пирамида высшей власти. Ленин являлся главой правительства — председателем Совета народных комиссаров. Но система, при которой кабинет министров управлял государством, противоречила ленинской же идее лидерства партии. На практике приоритет партийной власти над исполнительной (законодательной власти диктатура изначально не предполагала) продемонстрировал Сталин, превративший в основной рычаг влияния секретариат ВКП(б). Пост предсовнаркома уже с 1924 года становится второстепенным, техническим. Неслучайно он
