С этого момента история об аббате Соньере варьируется. Одни утверждают, что Беранже Соньер и Мари Денарно в поисках денег отправились блуждать по Окситании: они даже продавали освященные медали раненым в военных госпиталях. Согласно второй версии, кюре и его служанка, укрывшись в поместье, жили затворниками и покидали свой дом крайне редко. По сведениям третьих. Соньер всеми силами пытался вернуть свою должность. Но все уверены в одном: финансовое положение Беранже и Мари было отчаянным, а к роскошному имению Соньера уже внимательно присматривались кредиторы. К счастью, в связи с войной дела о погашении долгов перестают волновать судий. Экс-кюре Ренн-ле-Шато и его верная служанка, так сказать, выходят сухими из воды.
С 1914 года Франция охвачена страхом: война забирает людей из семей, возвращая обратно далеко не всех. В Ренн-ле-Бен стареет аббат Буде. Грохот далекой войны не достигает его ушей, но силы аббата уже на исходе. Подав в отставку, Анри Буде отправляется в Акса, к родной семье. В 1915 году напор немцев остановлен, но никто не знает, что начнется далее. Страх перед будущим поселяется даже в удаленных от мира деревушках департамента Од, где никто не ведает об ужасах войны, — о ее потерях узнают лишь из газет или рассказов военных, в основном раненых, отпущенных в отпуск по болезни. А в это время в Акса, неподалеку от Ренн-ле-Шато, аббат Буде, понимая, что его дни сочтены, просит позвать к себе Соньера, который немедленно навещает собрата. О чем они говорят в последние часы жизни Буде? Никто не знает об этом: разговор священников был конфиденциальным. 30 марта 1915 года Анри Буде испустил дух, по-видимому примирившись с Богом.
Жизнь Беранже Соньера вновь меняется. Оплата неотложных долгов, возмещение убытков поставщикам и новые амбициозные проекты — все происходит как по мановению волшебной палочки! Аббат вновь чувствует вкус к жизни. В голове его зреют новые проекты, один величественнее другого. Снабдить Ренн-ле-Шато канализационной системой, которая приведет в каждый дом питьевую воду. Оздоровить деревню. Построить на востоке деревни грандиозную башню, подобие «Магдалы», с которой аббат будет нести слово Божье всем, кто придет послушать его проповеди. А слушателей будет много, в этом можно не сомневаться. Итак, он выплачивает задаток и распоряжается работами.
Что произошло на этот раз?
Самое простое объяснение «воскрешения аббата Соньера» — аббат Буде. Скорее всего, перед смертью кюре Ренн-ле-Бен доверил ему «великий секрет», о котором Соньер не имел понятия. Но что это была за тайна? Неисчерпаемое сокровище или некие документы? Вариантов ответа множество. Точно можно сказать одно: в 1916 году Беранже Соньер вновь становится тем, кем он был: человеком с неизмеримыми амбициями, способным на любую дерзкую выходку, готовым взяться за постройку зданий еще более красивых, чем раньше. Так будут говорить о нем еще долгое время. Можно сказать, что аббат взял реванш в борьбе с епископом. Разногласия с высшим духовным начальством не означают, что аббат отказался от веры: он продолжает служить мессы в своей часовне, на которые приходят прихожане Ренн-ле-Шато. Похоже, паства предпочитает держаться подальше от официальных служб аббата Марти, которого в деревне так и не приняли. Беранже Соньер останется «кюре Ренн-ле-Шато» до конца своей жизни.
1917 год. Войне все не видно конца. Список «погибших за отчизну» удлиняется с каждым днем, и вскоре на площади Ренн-ле-Шато появится памятник, но вовсе не тот, о котором мечтал Соньер, — это памятник погибшим воинам, какой можно увидеть во многих деревнях Франции. Соньеру уже шестьдесят пять лет, но он все еще в прекрасной форме: его могучий вид, крепкая широкоплечая фигура производят на посетителей сильное впечатление. Он по-прежнему строит множество планов, ожидая лишь их конкретного воплощения. Но 17 января (та же дата, что была указана на могильном камне маркизы д’Отпуль…) у входа в башню «Магдала» он падает, пораженный апоплексическим ударом, от которого он уже не оправится. Его проводят в комнату в доме священника, в котором он все еще живет. Мари Денарно, полная страха, посылает за врачом.
Беранже знает о своей болезни. Он знал о ней всегда, но делал вид, что не болен. Проходит несколько дней. Наконец аббат просит Мари позвать священника, и в Ренн-ле-Шато появляется аббат Ривьер, кюре Куизы. Исповедь в комнате Соньера, при которой присутствует лишь его коллега, длится долго. Наконец кюре Куизы выходит из комнаты: он смертельно бледен. Пройдет еще много времени, прежде чем к коллеге Соньера вернется былая безмятежность. Какой ужасный секрет доверил ему кюре Ренн-ле-Шато? Говорят, что в момент смерти в присутствии доктора Куррена аббат произнес таинственное имя «Иоанн XXIII». Утверждают также, что его соборовали лишь спустя два дня после смерти, перед тем как похоронить его на маленьком кладбище, прилегающем к церкви, к той самой церкви, которую он так любил…
Никто никогда не узнает, в чем признался аббат Соньер своему исповеднику. Мертвецы хранят свои секреты не хуже, чем тайна исповеди. Аббат Ривьер ни словом не обмолвился о том, что сказал ему Соньер перед смертью. Но после его смерти, пришедшей к Соньеру в ночь на 22 января 1917 года, его имя еще долго не сходило с уст прихожан, обсуждавших как покойного, так и его проводы. Заботливая Мари Денарно постаралась, чтобы аббата, одетого в богатое церковное облачение с темно-красными кистями, уложили на возвышении в большом зале виллы. Провожать Соньера пришли отовсюду, желая отдать последние почести этому исключительному человеку. Говорят даже, что в день похорон в Ренн-ле-Шато появилась коляска, в которой видели красивую даму, чье лицо было скрыто черной вуалью: разумеется, это была Эмма Кальве…[59] После этой несколько языческой церемонии (дело в том, что во время прощания жители деревни незаметно отрывают кисточки от одежды покойного, «на добрую память») прихожане несут гроб Беранже Соньера в церковь, где готовится прочесть мессу аббат Ривьер. Напротив стены храма Ренн-ле-Шато вырыта могила.
По открытии завещания покойного оказалось, что у аббата не было никаких сокровищ, а все его имущество было записано на имя Мари Денарно. Что касается его банковских счетов, никто их так и не обнаружил… Погруженная в печаль Мари Денарно осталась доживать свой век на вилле «Вифания». Отныне ее удел — скромная незаметная жизнь, которую скрашивают разве что воспоминания об аббате Соньере. Секрет, которым он владел, она не раскрыла никому. Многие односельчане помнят ее слова: Мари частенько повторяла, что они ходят по золоту, даже не подозревая об этом… Но тогда почему эта старая дама, умершая в 1953 году, жила если не в нужде, то в стесненных условиях? Ведь ей, как известно, пришлось отдать имение в пожизненную ренту Ноэлю Корбю. Если золото было у нее под ногами, почему она им не воспользовалась?
Итак, мы подробно изложили сюжет романа о Беранже Соньере, этого полотна, сотканного из вымысла настолько искусно, что вымысел этот порой принимают за реальный исторический факт. Однако… есть церковь Святой Магдалины Ренн-ле-Шато, есть вилла «Вифания» и башня «Магдала», и есть, наконец, тень самого Беранже Соньера, неотделимая от «дела Ренн-ле-Шато». Где же проходит грань между вымыслом и реальностью в этом абсурдном, но тем не менее наполненном историческими сведениями «романе»?
«Роман об аббате Соньере» можно смело назвать мифом. Но мифы не появляются на пустом месте: существует и «обратная сторона дела Ренн-ле-Шато», породившая столь великое множество мифологических напластований. Поисками этой «обратной стороны», или «скрытой реальности», нам и предстоит заняться, невзирая на то, что она почти не видна сквозь густой туман вымысла. Помимо «мифа о Соньере», существует и «тайна Соньера», и в этом нет сомнения. В таком случае — кем был этот незаурядный человек?
Глава II
КЕМ БЫЛ АББАТ СОНЬЕР?
1 июня 1967 года в «Религиозном ежедневнике Каркасона» появилась пространная статья «Предостережение и предосторожность», подписанная Жоржем Бойером, главным викарием. Среди прочего в статье были следующие строки: «В течение нескольких лет наш древний край Разе то и дело становится объектом неустанных исследований, ложных поисков, непрекращающихся раскопок и газетных сенсаций. Основной удар этой неуправляемой стихии пришелся на Ренн-ле-Шато, однако волна захлестнула и его окрестности, в частности, Ренн-ле-Бен, плато де Фе, Бланшфор и Кампань-сюр-Од. Иными словами, в „зоне затопления“ оказалась вся область, хранящая следы вестготов. Без сомнения, у этого края богатая и интересная история, но сегодня все это скрыто под напластованиями легенд и апокрифических документов. Так, например, некоторые не колеблясь, утверждают, что сокровище спрятано в некоем древнем некрополе и что епископ Каркасонский знал о его существовании, но не собирался раскрывать этот секрет… Попытки выяснить, что могло стать источником доходов бывшего кюре Ренн-ле-Шато аббата Соньера, умершего в 1917 году, рождают массу предположений, от шпионажа во время войны до нахождения сокровищ вестготов, катаров, королевы или тамплиеров». Должен заметить, что поиск сокровищ по сути своей нормальное и полезное развлечение, даже в том случае, если его результаты ничтожны или отсутствуют вовсе. Поэтому «чрезвычайные полномочия», которыми наделил себя «Религиозный еженедельник», движимый заботой о безопасности родного края, вызывают некоторое недоумение: даже самые безудержные фантазии кладоискателей не могут нести в себе той угрозы, о которой заявляет этот печатный орган.
