Когда мы ступили на японскую землю, нам со Стучевским выдали по проспекту нашего пребывания в Японии. Все развлечения, музеи, репетиции, концерты были расписаны не только по дням и часам, но и по минутам. Мы со Стучевским скептически посмеялись над этим расписанием, но когда один день прошел, и в нем ни минуты не было нарушено, и точно так же второй день прошел, третий, удивлению нашему не было границ. И так весь месяц! Я думаю, что когда японцев называют азиатскими немцами, то это еще и немцам делается комплимент. Они не такие пунктуальные, как японцы.
Однажды пришли мы в каком-то городе попробовать акустику зала. Репетиция должна была состояться в двенадцать часов, мы приехали без двадцати двенадцать и увидели, что на сцене еще репетирует оркестр.
Я подумал: "Когда же они успеют убрать все пульты и подготовить сцену?"
А пока суть да дело, Акузава пригласил нас пройти в соседнюю комнату и выпить перед репетицией кофе.
- Акузава,- говорю я,- так мы же не успеем.
- Ничего, не беспокойтесь, все будет в порядке.
Ну, мы выпили кофе. Без пяти минут двенадцать я снова заглянул на сцену и увидел, что там еще что-то оживленно обсуждается. Но ровно в двенадцать нас пригласили опробовать инструмент и акустику зала, и я обнаружил, что на сцене находились только рояль и стул для пианиста. Я был поражен!
- Когда же все это успели сделать? - спросил я удивленно у Акузавы.
- Сцена механизирована,- ответил он.- Она разделена на три отсека. На одном шла репетиция оркестра, потом оператор нажал кнопку, и эта часть сцены опустилась, а ваша поднялась.
Токио произвел на меня колоссальное впечатление. Это один из самых больших городов мира. В нем не было тогда небоскребов, и он состоял в основном из одно- и двухэтажных зданий. Как-то вечером, часов около десяти, Нагата-сан посадил нас в автомобиль и покатил по городу. В вечернем Токио очень привлекают рекламы. Их там не меньше, чем в Америке. Сделаны они очень изобретательно. Например, человек пьет пиво. Он его наливает, пьет, и кажется, что пену он выплескивает прямо на улицу. Все рекламы движущиеся, и эта динамика и смена цвета захватывают. Улицы Токио моют щетками с мылом. Они очень чистые.
Однажды, в перерыве между концертами, Нагата-сан спросил, как бы я хотел провести дни отдыха, и я ответил, что с удовольствием бы порыбачил. Тогда Нагата-сан повез меня к одной из горных речушек. Однако оказалось, что так как недавно прошли дожди, вода в речке была коричневая, как кофе. Мы, правда, забросили удочки, но, конечно, ничего не поймали. Нагата увидел, что я немного расстроился, и решил меня утешить. "Сейчас мы поедем на одно место, где мы обязательно поймаем рыбу",- сказал он.
Он позвонил куда-то по телефону, и мы приехали на ферму, где в небольших прудах разводят форель, а когда она подрастет, ее переводят в пруды побольше. Я взял удочку и только ее забросил, как сразу же поймал рыбку. Японцы зааплодировали, закричали "браво".
Я вытащил штук, наверное, пятнадцать форелек, грамм по сто. Мне даже было их жалко. А рядом было большое озеро, где плавали большие рыбины, и я сказал Акузаве:
- Вот туда бы заглянуть.
- Сейчас я спрошу,- ответил он.
После того как он переговорил с хозяином фермы, тот подошел и предложил мне ловить рыбу там, где мне хочется.
И только я закинул небольшую бамбуковую удочку, мне попалась сразу же форель килограмма на два. Я поводил ее потихонечку и потом вытащил.
Японцы говорят:
- О, вы ловите, как настоящий рыбак.
- Ну, я и дальше поступлю как настоящий рыбак,- ответил я. Осторожно снял рыбину с крючка и выбросил обратно.- Матку трогать нельзя. Она должна дать потомство.
Японцы зааплодировали еще больше, и мы поехали в ресторанчик, где нам поджарили мелких форелек, которых мы наловили.
Потом мы отправились в город, и, так как после легкой рыбной закуски прошло уже много времени, Нагата предложил пойти пообедать в японский ресторан. В зале стоял стол, сделанный из одной толстой доски шириной в метр и длиной во весь зал в форме буквы "г". В месте изгиба стола - центр по обслуживанию посетителей: повар в белоснежном халате с засученными рукавами, в белом колпаке и маленькие поварята. Вокруг них - котлы с кипящим маслом, специями, жидким тестом. Поварята приносят из подсобного помещения разделанную рыбу и большие японские креветки - по размеру они больше наших раков. Повар окунает все это в котлы с приправой, тестом, а потом кидает в кипящее масло. Затем он кладет еду на тарелки и, как жонглер, пускает их вдоль стола. Тут же подается японская водка, которая называется саке. В ней всего лишь четырнадцать градусов. Она не хмельная, но приятная. Пьют ее подогретой. К рыбе и креветкам подаются также разнообразные закуски. Из чего они приготовлены - непонятно. Думаешь, что тебе дали винегрет, положишь его в рот, а такое впечатление, что схватил раскаленных углей.
В конце обеда я похвалил саке, но сказал, что она не сравнится с нашей русской водкой. Когда же я вернулся в отель, то нашел в своем номере коробку, а в ней десять бутылок русской водки - подарок от Нагаты. Оказывается, нельзя было и заикаться о том, что тебе что-то нравится.
Между прочим, в Токио есть и русский ресторан, где нас угощали пельменями, шашлыком, черной икрой, лососиной, грибами - все, как у нас в России.
После обеда Нагата предложил нам отдохнуть, а вечером поехать посмотреть что-нибудь интересное.
Он решил повезти нас в ночной клуб. Это, правда, не было для меня новостью. Я был в Фоли Бержер и Мулен Руж во Франции, где много интересных, красиво оформленных эстрадных номеров и где господствует стриптиз.
Когда мы спустились вниз и вошли в зал, вдруг директор по радио сначала на японском, потом на английском языке объявил, что к ним в гости пришел певец Иван Петров. Все присутствующие встали и зааплодировали. Я смутился от неожиданности, но, конечно, поклонился, и когда мы прошли и сели на небольшом диване, Нагата попросил подождать:
- Одну минуточку, я сейчас пойду все устрою.
Через две-три минуты он пригласил нас подойти к балюстраде, за которой сидело множество очень интересных женщин. Одни из них были одеты в кимоно различных оттенков, а другие были в европейских вечерних туалетах.
- Выбирайте каждый себе даму,- предложил Нагата.
- Для чего же? - спрашиваю.
- Так принято.
- А что эта дама будет делать?
- Гейша, когда мы сядем за стол ужинать, должна будет за вами ухаживать, чтобы вы приятно провели время. Она может рассказать вам что-нибудь интересное, предложить вкусное блюдо, которое вы еще никогда не ели, налить в бокал шампанского, воды. Так в течение всего вечера она будет вашим гидом. Это ее обязанность. И ничуть не больше.
Но мы стеснялись выбрать себе какую-либо даму, и тогда Нагата назначил их нам сам. Мы вернулись и опять сели на диванчики.
- Сейчас для нас сервируют стол,- пояснил Нагата.- А потом мы будем ужинать и смотреть представление.
Мы не могли сами разговаривать с японками, и нам помогал Акузава. Это был очень приятный молодой человек, почтительный, как это принято у всех японцев.
После небольшой беседы Акузава сказал мне, что я очень нравлюсь девушке, которая должна была развлекать Стучевского. Потом он сказал мне это еще раз, а потом и сама эта гейша подсела ко мне, а свою подругу отправила к Стучевскому.
Съезд гостей был назначен на двадцать три часа, и к этому времени нас пригласили за стол. Ужин длился час. Нас угощали разнообразными японскими блюдами, а под конец сказали:
- Сейчас мы вас угостим супом из ласточкиных гнезд. Вы когда-нибудь ели такой?
- Конечно, не ели. Очень интересно.
Подали суп, очень ароматный, вкусный. Я спрашиваю:
- Скажите, действительно это из ласточкиных гнезд?
- Да нет, этот суп делается из плавников молодой акулы, а в него добавляется морская травка, из которой ласточки вьют гнезда. Получается пахучий бульон.
Дары моря у японцев в почете. Нам предлагали и змеиное, и черепаховое мясо. Правда, от змеиного я отказался, испугался почему-то.
Затем начался концерт. Зал, где мы сидели, напоминал зал театра, где партер свободен, а места амфитеатра заняты столиками. В конце зала вдруг загорелся огромный диск, олицетворяющий солнце. Оно начало "всходить", заблистали яркие лучи, и на музыку половецких плясок из "Князя Игоря" выбежали обнаженные японки, выкрашенные бронзовой краской и поэтому напоминавшие бронзовые статуэтки, и с ними полуобнаженный японец, тоже бронзовый. Под музыку Бородина они исполнили свой номер, который прошел с большим успехом.
Обычно в ночных клубах половину номеров составляет стриптиз. Выступают женщины разных национальностей, но они не просто раздеваются, а разыгрывают маленькие сценки, в которых все так изящно и красиво, что действительно доставляет эстетическое удовольствие.
Часть программы составляют и замечательные эстрадные номера. Здесь поют, выступают жонглеры, дрессировщики с собаками, большой популярностью пользуются комические номера, шутки. Так что весь вечер проводится весело.
