И все-таки системы в выборе объектов журналистского интереса среди детей высокопоставленных украинцев не было. В начале 2007 года в автокатастрофе разбился народный депутат фракции «Наша Украина» Юрий Оробец, и его однопартийцы не придумали ничего более остроумного, чем предложить его место в списке одноименной партии на внеочередных выборах 2007 года дочери покойного политического деятеля, на тот момент двадцатипятилетней молодой матери Лесе Оробец. И абсолютно никто из украинских журналистов никак не высказался по этому поводу. Хотя непристойность такого, можно сказать, феодального подхода к формированию предвыборного списка невозможно было не заметить. Сама госпожа Оробец с удовольствием согласилась занять место покойного отца. И вроде как даже активно работала в Верховной раде аж двух созывов и, не отрываясь от работы, родила еще то ли одного, то ли двоих детей. Что тоже не вызвало у журналистов никаких вопросов. Правда, депутаты женского пола последних перед Майданом-2013 созывов вообще рожали много и часто, вроде бы не прекращая своей законотворческой деятельности.
Тема роскошной жизни и жизни не по средствам вообще являлась в последние годы важнейшей для украинского журналистского сообщества. Фотограф «Коммерсанта» Владислав Содель, например, прославился тем, что фотографировал часы депутатов, заседающих в Верховной раде, и выкладывал их у себя в Фейсбуке, указывая цену, которую за них просят в киевских бутиках. Разбираться в часах и прочих аксессуарах, а также ценах на них господину Соделю было совсем не трудно, поскольку, работая в штате издательского дома «Коммерсантъ-Украина», он еженедельно фотографировал самые дорогие украшения, часы и наряды для «Коммерсантъ-Weekend», лайфстайл-приложения газеты «Коммерсантъ». На волне успеха Владислав Содель так расдухарился, что коллеги стали бояться брать его на интервью к политикам и бизнесменам: в «поисках лучшего ракурса» он фотографировал милые дорогостоящие мелочи в кабинетах ньюсмейкеров и выкладывал их в Фейсбуке или на страницах «Украинской правды», что, разумеется, не улучшало отношений журналистов Ъ-Украина с теми, кто соглашался дать им интервью.
Символом же неумеренной роскоши для украинских медиа долгие годы была резиденция президента Виктора Януковича «Межигорье». Сделать репортаж оттуда, причем с самыми фантасмагорическими подробностями вроде золотого унитаза и камеры наблюдения за уборной Юлии Тимошенко в Харьковской железнодорожной больнице стало манией всех звезд украинской журналистики.
Чтобы попасть в «Межигорье», журналисты готовы были лазать по деревьям и заборам, нанимать вертолеты для полетов над резиденцией, попадать в милицию и вообще терпеть любые репрессии, самые строгие из которых, впрочем, заключались в полутора-двух часах, проведенных в отделении милиции. Особенно в поиске немыслимых богатств Януковича усердствовала журналистка Татьяна Черновол. Недели не проходило, чтобы она не предпринимала очередную попытку проникнуть на территорию резиденции. В чем был смысл всего этого, для большинства даже журналистов было загадкой. Президент Украины неоднократно предоставлял документы, в соответствии с которыми территория его поместья принадлежала иностранной фирме, а сам он якобы был всего лишь арендатором, публиковались и счета на произведенные на территории «Межигорья» ремонтные и другие работы. Почему журналисты считали эту информацию чрезвычайно важной для украинского общества, непонятно, а особые любители поиска януковичевых богатств получили в социальных сетях прозвище Секта искателей Золотого унитаза.
Несколько раз Виктор Янукович приглашал к себе ведущих украинских журналистов и демонстрировал им, как в действительности устроена жизнь в его поместье. Невероятное впечатление на публику тогда произвели десятки пеньков на склоне горы. По ним президент Янукович бегал каждое утро и таким образом поддерживал физическую форму.
После свержения Януковича журналисты во главе с Татьяной Черновол ринулись в «Межигорье». Более того, резиденцию экс-президента открыли для всех желающих. И в течение нескольких дней там побывали десятки тысяч любопытных. Впрочем, особых богатств там обнаружить не удалось. А вместо золотого унитаза публике предъявили сувенирный «золотой батон» в натуральную величину.
После массовых протестов в России 2011–2012 годов, а также событий на российском медиарынке, приведших к увольнениям ряда топ-менеджеров и известных журналистов («гребаной цепи») украинскими журналистами завладели две сверхценные идеи: солидарности с российскими коллегами и устройства на Украине революции.
И если солидарность была вполне объяснимой и выражалась в таких, в общем-то, правильных вещах, как приглашение российских коллег на работу в Киев, то свержение существующего строя силами журналистов и их читателей казалось не просто странным, но и нереальным.
Тем не менее украинские журналисты с удовольствием ездили на все митинги протеста, пристально следили за судьбой Pussy Riot и «узников 6 мая». Охотно брали интервью у деятелей оппозиции любого уровня. Печатали разоблачительные тексты об украинской власти в изданиях вроде «Граней. ру» и даже «Огонька». Надо ли говорить, что инициированный Мустафой Найемом Майдан российские оппозиционные издания поддержали единодушно и искренне, без малейшего критики. Ровно так же, как за год-другой до этого украинские журналисты слепо поддерживали их в нелегкой борьбе с «путинским режимом». К какой информационной картине мира привела эта взаимная поддержка, каждый из нас может каждый день видеть на телеэкранах, газетных страницах и в модных блогах по обе стороны украинско-российской границы.
Многие обличающие Россию и российского президента статьи писались и до сих пор пишутся по-русски. Телевидение же, наоборот, украиноязычное. Конечно, очень известным телеведущим, особенно иммигрантам из России и Белоруссии вроде Евгения Киселева и Савика Шустера, дозволено вести свои передачи на русском языке.
Но здесь речь пойдет не об этом. Журналистика «русского мира» — случай особый. Нельзя сказать, что на Украине существуют какие-то специальные издания, которые придерживаются «имперской» идеологии вроде российской газеты «Завтра». Адепты «русского мира», как и их националистически и ультранационалистически настроенные антагонисты, встречаются во всех СМИ. Не знаю, как весной 2015-го, но до Майдана и свержения Януковича при приеме на работу в СМИ о политических взглядах не спрашивали. Я лично испытала жесточайшую неловкость, когда в 2003 году коллега с моей первой киевской работы — информационно-развлекательному журнала «Афиша», принадлежавшего американцу Джеду Сандену, — за чашкой кофе внезапно заявила, что является «российской патриоткой и русской шовинисткой»: кого, казалось бы, должны волновать даже самые экзотические политические воззрения в журнале, который пишет о шмотках и ресторанах. Но это так, частный пример желания порадовать собеседницу из России.
Журналистика «русского мира» — понятие, разумеется, куда более сложное; это не просто политические взгляды каждого конкретного журналиста, но и выбранный им способ подачи любой информации. Особенно преуспевали в этом газеты «Сегодня» и «2000». И если еженедельник «2000» в основном публиковал длинные странные конспирологические расследования о грядущей (или уже идущей) войне России и США на территории Украины, то ежедневная «Сегодня» — одна из популярнейших газет Украины — в основном обращалась к истории украинского народа и его взаимоотношений с ближайшими соседями. При этом читателям последовательно объяснялось, что никаких украинцев не существует и никогда не существовало. Язык их придумали недобросовестные русские. А национальные гении Украины — алкоголики, сифилитики, сумасшедшие и т. д. Особенно преуспевал в этом застреленный в апреле 2015 года Олесь Бузина, много лет проработавший в газете «Сегодня» специальным корреспондентом. Впрочем, свои спецрепортажи он вел исключительно из прошлого. Такого прошлого, каким оно ему представлялось. Другие сотрудники «Сегодня» — например, Александр Чаленко, после Майдана эмигрировавший в Россию, — стремились не отставать от своего коллеги Бузины и писали полные насмешек и ненависти к Украине, в том виде, в котором она существовала, статьи и колонки. Украинцы в таких текстах представлялись генетическими рабами, людьми, чьи культура, обычаи, история и т. д. придуманы. И самым отвратительным в них было даже не отрицание какой бы то ни было вменяемой идеи украинского государства, а отвратительный глупохихикающий тон, который делал невозможной любую более или менее вменяемую дискуссию с этими людьми.
