Ещё раз внимательно глянем в вышеназванную итоговую статью Сталина. Некоторые исследователи считают эту статью серьёзной идеологической работой, но моё убеждение — это сугубо пропагандистская статья Сталина и не более. Причем в ней столько «дутого», что её можно подвергнуть жесткой критике. Во-первых, о самом помпезном названии, — Сталин ошибся в годе «перелома», и в этом его трудно обвинять, ибо он точно не мог предугадать — как будут развиваться события в стране дальше, а далее будет ещё переломным и — 1930 год, и 1931-й, и 1932-й и окончательный смертельно-«переломный» 1933-й, когда уже окончательно сломленные хлеборобы, оставшиеся в деревнях, будут доедать последних кошек и вонючие трупы костлявых лошадей.
Во-вторых, по поводу финансов Сталин здорово пропагандистски «накуролесил», заявив: «Истекший год показал, что, несмотря на явную и тайную финансовую блокаду СССР, мы в кабалу к капиталистам не пошли и с успехом разрешили своими собственными силами проблему накопления, заложив основы тяжелой индустрии».
А затем Сталин заявил почти противоположное: «А так как мы не имели и не имеем ни долгосрочных займов, ни сколько-нибудь длительных кредитов, то острота проблемы становится для нас более чем очевидной. Из этого именно и исходят капиталисты всех стран, когда они отказывают нам в займах и кредитах, полагая, что мы не справимся своими собственными силами с проблемой накопления, сорвемся на вопросе о реконструкции тяжелой промышленности и вынуждены будем пойти к ним на поклон, в кабалу».
Кроме двух случаев с Германией, Запад не давал Сталину денег принципиально. Это как в объяснении — «я взяток не беру, — потому что не давали». Сталин сам признал отсутствие займов, кредитов «очевидной проблемой» — займов никто не давал — и потому, естественно, «мудро» в кабалу не пошёл. Понятно, за счет кого «разрешили своими собственными силами проблему накопления» финансов — за счёт прямого грабежа миллионов крестьян и витиеватого грабежа — путем инфляционного «удешевления» зарплат рабочих, служащих и плат крестьянам за произведенную продукцию.
По теме сельского хозяйства Сталин бодро докладывал: «Перелом этот шел и продолжает идти под знаком решительного наступления социализма на капиталистические элементы города и деревни. Характерная особенность этого наступления состоит в том, что оно уже дало нам ряд решающих успехов в основных областях социалистической перестройки (реконструкции) нашего народного хозяйства. Из этого следует, что партия сумела целесообразно использовать наше отступление на первых стадиях новой экономической политики для того, чтобы потом, на последующих ее стадиях, организовать перелом и повести успешное наступление на капиталистические элементы. Ленин говорил при введении нэпа: «Мы сейчас отступаем, как бы отступаем назад, но мы это делаем, чтобы сначала отступить, а потом разбежаться и сильнее прыгнуть вперед. Только под одним этим условием мы отступили назад в проведении нашей новой экономической политики, чтобы после отступления начать упорнейшее наступление вперед» (т. XXVII, стр. 361-382).
Итоги истекшего года с несомненностью говорят о том, что партия с успехом выполняет в своей работе решающее указание Ленина».
Сталин прав — нэп сильно раздражал Ленина, был его проигрышем — вынужденной, временной капитуляционной уступкой после массовых вооруженных восстаний крестьян, и Ленин зло обещал, что он к этой теме ещё вернется… Но в данном случае и последующих Сталин часто, обильно цитирует и будет цитировать Ленина не столько в подтверждение, в доказательство своей правоты, сколько создавая впечатление, что это не Сталин — а Ленин до всего этого додумался и начал жестокую коллективизацию и репрессии, что это всё завещал великий Ленин, а его примерный ученик Сталин всего лишь верный исполнитель, — поэтому и основную ответственность несет Ленин, который умер шесть лет назад. Образно говоря, — Сталин будет держать впереди себя большой рыцарский щит, на котором большими буквами будет написано «Ленин», и, прикрываясь этим щитом, будет шагать со своими комиссарами через слезы и кровь крестьян, через разрушенные церкви и арестованных священников. С другой стороны, Сталин прав — обильное присутствие Ленина оправдано и справедливо, потому что Ленин «вершил» свои дела точно таким же кровавым образом.
Из этой же некрасивой «пропагандистской оперы» утверждение Сталина в этой статье о коллективизации — «это дело взяли в свои руки передовые рабочие нашей страны». Это как липовая «диктатура пролетариата» при бесспорной диктатуре «единственно верной» компартии. В этом случае во всём был характерный политтехнологический почерк Ленина, и в этих приемах Сталин был точно учеником Ленина. Из этой же лукавой сталинской «оперы» и утверждения Сталина, что удалось «повести за собой широкие массы бедноты и середняков», что — «Этот небывалый успех в области колхозного строительства объясняется целым рядом причин, из которых следовало бы отметить, по крайней мере, следующие. Объясняется он, прежде всего, тем, что партия проводила ленинскую политику воспитания масс, последовательно подводя крестьянские массы к колхозам через насаждение кооперативной общественности». Эту «успешную» «последовательность» мы наблюдали.
Если бы так успешно шла у Сталина коллективизация, то ему не пришлось бы в срочном порядке после этой праздничной итоговой статьи и после ноябрьского пленума партии 1929 года срочно высылать из городов в помощь забуксовавшим коллективизаторам под пули защищавшихся хлеборобов ещё дополнительно 27 тысяч партработников.
В этой статье есть интересное утверждение Сталина, — что «середняк повернул в сторону «коммунии». Из этого утверждения можно понять, что середняк уже начал строить коммунизм и добровольно пошел в колхозы. Последующие несколько лет убедительно покажут, что эти утверждения далеки от действительности, и горячо желаемое здесь грубо выдано за действительность.
В процессе этого анализа стоит заметить — только ученик Ленина такого уровня, плут такого уровня мог переиграть такого коварного плута как Бронштейн-Троцкий и всю его огромную компанию «гегемонов», а также таких глобальных плутов, как Гитлер и Черчилль. Было бы всё совсем просто, если всё выкрасить в белый цвет и черный — и это очень устроило бы всех с предельно примитивным умом, для которых Ангел находится в одной части Космоса, а Черт — в совсем противоположной. Эта «тесная» пестрота жизни, действительности («два в одном») и создает сложность в понимании; применение коварного оружия против врагов — это хорошо, а применение его же против своего народа — очень плохо.
Продолжу рассматривать ноябрьскую статью Сталина, где в экономике и цифрах он также «накуролесил»: «Там, у капиталистов, крупные зерновые хозяйства имеют своей целью получение максимума прибыли или, во всяком случае, получение такой прибыли, которая соответствует так называемой средней норме прибыли, без чего, вообще говоря, капитал не имеет интереса ввязываться в дело организации зернового хозяйства. У нас, наоборот, крупные зерновые хозяйства, являющиеся вместе с тем государственными хозяйствами, не нуждаются для своего развития ни в максимуме прибыли, ни в средней норме прибыли, а могут ограничиваться минимумом прибыли, а иногда обходятся и без всякой прибыли, что опять-таки создает благоприятные условия для развития крупного зернового хозяйства».
Глупость — работать без прибыли в обоих случая: в материальном и духовном, — объяснял когда-то даже великий Серафим Саровский. В данном случае витиеватость Сталина понять можно — прибыль для государства точно будет, если грабить крестьян и безжалостно их эксплуатировать, платя гроши, «ограничивая их минимумом прибыли», а то и совсем оставляя их «без всякой прибыли».
И только в этом аспекте можно понять следующее утверждение Сталина: «Теперь даже слепые видят, что без наступления на капиталистические элементы деревни и без развития колхозного и совхозного движения мы не имели бы теперь ни решающих успехов в деле хлебозаготовок, одержанных в текущем году, ни тех десятков миллионов пудов неприкосновенных хлебных запасов, которые уже накопились в руках государства».
Да, — без такого широкомасштабного грабежа план заготовок был бы полностью сорван, с самыми катастрофическим последствиями. Затем мы будем наблюдать картину, когда Сталин через несколько лет будет нервно, раздражительно смотреть на государственные неприкосновенные запасы хлеба, затем — на выделенный объём хлеба на экспорт, потом — на умирающих от голода хлеборобов, затем опять — на неприкосновенные запасы, на экспорт и на умирающий от голода народ, и так по кругу много раз и решение в сторону спасения хлеборобов примет в последний критический момент, с большим опозданием. Давно хотел обратить внимание на абсурдность и трагичность фразы — «умирающие от голода хлеборобы». В 1929 году Сталин был на первом этапе этого трагического пути.
