У меня лично при обсуждении гонки вооружений встает другой образ. В 1956 г. в МГУ вел у нас занятия по общевойсковой подготовке молодой красивый майор. Объясняя автомат Калашникова, он взял его в руки, как драгоценность, и сказал: "Ребята! Вы — счастливое поколение. Вы становитесь мужчинами, имея этот прекрасный автомат". И вдруг побледнел, губы задергались, так что мы перепугались, подумали: контуженный. На перемене он объяснил. Ему вспомнилось, как в 1941 г. их, курсантов пехотного училища, бросили остановить прорыв немцев. Оружия не было. Они заклепали учебные винтовки, но и тех была одна на троих. И он бежал в атаку рядом с другом и ждал, когда того убьют — очень не хотелось умирать, не сделав ни одного выстрела. Я поражаюсь тому, что многие из сидевших вместе со мной в той аудитории на 8-м этаже главного здания МГУ, это забыли.
Знаю, что для многих все это — слишком сложные и отвлеченные рассуждения. Вспомним совсем грубый тезис, в котором, похоже, тоже мало кто осмеливается сомневаться. Суть его в том, что плановая экономика оказалась неконкурентоспособной. Мол, худо-бедно тянула, с голоду не подыхали, но соревнование с Западом проиграла. Так оставим пока в стороне сложные понятия лучше-хуже, эффективно и т.п., а разберем вещь абсолютную: конкурентоспособность товаров.
Это проще, ибо товар, после того как произведен, отчуждается от производителя и живет собственной жизнью. Из него исчезают "качества" экономики, а остаются лишь полезность и цена. Когда на рынке соревнуются три слитка стали одинакового качества (а оно поддается контролю), то неважно, кто их произвел: демократический "синий воротничок", задавленный планом советский сталевар или раб за колючей проволокой. Конкурентоспособность таких слитков на рынке определяется исключительно их ценой. А в случае товаров менее стандартных — соотношением "качество-цена". Это — единственный критерий. Рассуждения о том, хорош или плох план, хорошо или плохо рабство, не имеют к делу никакого отношения.
Рассмотрим три очень сложных товара: алюминий, антибиотики, поездка на метро. Чистый алюминий — идеальный случай товара, на котором идеология, экономический строй и т.д. не оставляют никакого следа. Ему даже дизайн не нужен, только установленный по мировым стандартам состав. СССР производил много этого товара, и по такой низкой цене, что с самого начала перестройки к нам хлынули жулики, которые скупали алюминиевую посуду, сплющивали ее под прессом и отправляли на свою рыночную родину. Вывод: по такой важной для современной технологии позиции как алюминий советская экономика производила товар, побеждавший всех своих конкурентов.
Возьмем антибиотики. Передо мной тюбик глазной мази из тетрациклина, тонкая штучка. Из последних партий советского продукта. Цена 9 коп. Как-то за границей после сильного ветра заболели у меня глаза, и пришлось мне купить такой же тюбик. Почти 4 доллара. Абсолютно такой же (видно, на Казанском фармзаводе та же импортная линия для упаковки). Как химик, я знаю, что наш тетрациклин — очень хорошего качества. Можно считать, что у меня в руке — два товара с идентичной полезностью. Различие — в цене. Когда был произведен советский тюбик, у нас на черном рынке давали за доллар 10 руб. Значит, цена нашего тюбика была 0,009 доллара. Девять тысячных! Были кое-какие дотации, но это мелочь, менее тех же 9 коп. Важно, что СССР производил товар с розничной ценой в 4 тысячи раз ниже, чем на Западе. Если бы он мог выбросить на рынок этот товар пусть по 2 доллара, то разорил бы всех конкурентов, а на полученную огромную прибыль мог бы расширить производство настолько, что обеспечил бы весь мир.
Наконец, метро. "Произвести" одну поездку — значит приобрести и соединить огромное количество разных ресурсов, производимых страной (НИОКР, стройматериалы, машины, энергия, кадры). Сумма этих ресурсов производилась в СССР за 5,1 коп (с людей брали 5 коп, но не будем мелочиться). По качеству наше метро даже сегодня намного лучше, чем в Нью Йорке — это, скрипя зубами, признает даже Геннадий Хазанов. В США сумма ресурсов для обеспечения одной поездки на метро в Нью Йорке производится за 1,5 доллара (плюс дотации мэрии, нам неизвестные). Итак, если бы могли выйти на рынок в этой сфере, мы предожили бы ту же (или лучшую) услугу по цене 0,005 доллара — против 1,5 доллара. В три тысячи раз дешевле! И не надо никаких сказочек про громадные дотации государства — у метро их было 0,1 коп. на поездку. Да и не может государство никакими дотациями покрыть разницу в тысячи раз, а если может, то это дела не меняет. Значит, какая-то другая часть экономики так сверхэффективна, что позволяет концентрировать у государства совершенно немыслимые средства.
И то же самое — по всем товарам, куда ни глянь. Вспомните: ведь 99 проц. людей поверили, будто колхозы по сравнению с западным фермером неконкурентоспособны. Нам даже показывают по ТВ, как недосягаемый идеал, "эффективных" финляндских фермеров, целый сериал. Но это же чушь! С 1985 по 1989 г. средняя себестоимость тонны зерна в колхозах была 95 руб, а фермерская цена тонны пшеницы в Финляндии 482 долл. Доллара! Колхозник мог выбросить на финский рынок пшеницу в 10 раз дешевле, чем фермер — и при этом имел бы прибыль 500 проц. Кто же из них неконкурентоспособен?
Я специально выбрал такие товары, в производство которых вовлекается большая часть экономики, на их цене сказывается состояние множества отраслей. Трех-четырех таких примеров из разных областей вполне достаточно, чтобы сделать вывод об экономике в целом. А если говорить, например, о такой сфере как производство оружия (где наша конкурентоспособность никогда не подвергалась сомнению), то в нее вообще вовлечена вся экономика.
То, что интеллигенция поверила в миф о советских товарах, говорит о ее полной беззащитности против манипуляции сознанием. Но как же "компетентные" экономисты, хотя бы не из команды Гайдара? Вот это — загадка. Из всех моих разговоров с этими людьми я вынес тяжелое ощущение интеллектуальной патологии. Полный отказ от логики (это — как минимум). Любая попытка установить "систему координат" отвергалась, любой вопрос сразу "замазывался". Говоришь об алюминии, а тебе в ответ про сталинские репрессии и тайные страдания Шостаковича. И бесполезно было признать все это и попытаться ограничить тему: пусть мы были "империя зла", но товары-то конкурентоспособны? Куда там.
Из всего сказанного вовсе не следует, что экономика СССР была устроена хорошо или что надо вернуться к прежней системе. Это — совсем другая тема. Здесь для нас выяснение истины в сравнении эффективности даже не существенно. Ведь мы говорим именно о мышлении интеллигенции и ее поразительной доверчивости к самым сомнительным доктринам. Она легко восприняла фальшивые критерии эффективности, легко согласилась разрушить лучшую часть национального достояния (системы военно-промышленного комплекса). Она легко согласилась на демонтаж всех тех "нецивилизованных" (т.е. отсутствующих на Западе) систем жизнеобеспечения, которые позволяли при весьма небольшом еще национальном богатстве создать всем гражданам достойный уровень жизни. Интеллигенция, шумно радуясь "освобождению мышления", с поразительной покорностью подчинилась гипнозу самых примитивных идеологических заклинаний, например, призыву перейти к "нормальной" экономике. И никто не спросил: каковы критерии "нормального"? Что же "нормального" в экономике, при которой все склады в России затоварены лекарствами, а дети в больницах умирают от недостатка простейших препаратов? Что нормального в том, что резко сократилось потребление молочных продуктов даже детьми — а молоко и сметана скармливаются скотине?
Поражает та наглость, с которой лгут демократы в связи с экономикой. Вот, 2 ноября 1996 г. на ТВ поднята проблема банкротства АЗЛК — одного из автомобильных гигантов России, с 28 тыс. рабочих мест. Начальник комиссии по банкротствам г-н Мостовой, попыхивая сигарой, цедит: "АЗЛК будет продан за 1 доллар". Завод, который только что обновил все производственные помещения и установил новенькое, с иголочки, оборудование. Одно здание заводоуправления стоит сотню миллионов долларов. Ну, ладно, видно, настоящую цену мафия заплатит негласно. Дело в другом. Тут же появляется "эксперт" — бывший министр финансов Б.Федоров. С заботой о россиянах, которые страдали от тоталитарного советского АЗЛК: "В СССР нас обязывали покупать "москвичи", хотя при тогдашнем соотношении рубля и доллара советский человек за те же деньги мог купить прекрасный "форд"!". Представляете, в какой кошмарной экономике мы жили? И репортер не ахнул, услышав эту чушь. Не спросил: а как можно было за неконвертируемые рубли купить "форд"? И сколько он стоит хотя бы на доллары? И почему за границей "москвичи" за 12 тыс. долларов раскупаются быстрее, чем "форды"? Федоров врал спокойно, ибо знал: средний интеллигент поверит любому его бреду.
