Успехи русской колонизации по соседству с Казанским царством до половины XVI в.: русские селения на Ветлуге и заселение бассейна нижней Суры. — Политические и экономические причины покорения Казанского царства. Военнослужилая колонизация края: постройка городов на горной и луговой сторонах Волги в земле черемисов для защиты от ногаев; города в земле башкир. — Развитие дворцового, военно-служилого и церковного землевладения в Казанском царстве. Опись земель в 60-х годах XVI столетия и ее показания о приливе русского земледельческого и промыслового населения с верха. — Причины, привлекавшие русских людей в новый край.
Ослабление ногайской орды и ее подчинение Москве, монастырская и вольная крестьянская колонизация в закамских землях в первой половине XVII в.; вызвавшие ее причины. — Появление калмыцкой орды в 1634 г. и ее нападения на Казанское царство. — Постройка новых юродов и укреплений Закамской линии; увеличение военно-служилой и крестьянской колонизации края во второй половине XVII в.
Плодородие земель в Поволжье к югу от Тетюшской засеки. Заимка земель служилыми людьми; перевод и перевоз на эти земли крестьян. — Проведение Симбирской черты в начале царствования Алексея Михайловича. Крестьянская и военно-служилая колонизация южнее Симбирской черты. Промысловая и монастырская колонизация Самарской Луки. Устройство новой Сызранской черты в 30-х годах XVII столетия. Общие выводы о колонизации Казанского царства.
Одновременно с заселением Пермской земли происходила колонизация владений бывшего Казанского царства.
Пока в бывшем Болгарском царстве владычествовали татары, русская колонизация в Поволжье не подвигалась далее Ветлуги, с одной стороны, и Суры — с другой. Я уже упоминал о городе Ветлуге и о Варнавене монастыре, устроенном на р. Ветлуге в XV в. Очевидно, что обширные и непроходимые Ветлужские леса, защищавшие край от нападений с востока, дали возможность селиться здесь русским людям в XIV в., еще при существовании Нижегородского княжества. Князь Константин Васильевич Суздальский покорил мордву, обитавшую по нижней Оке, Волге и Кудьме. Чтобы упрочить здесь свою власть, он, по словам летописи, повелел русским людям селиться по pp. Оке, Волге и Кудьме на мордовских жилищах, «где кто похощет». Результатом этого было расширение пределов русской оседлости в Поволжье до устья Суры. Для защиты населения, выдвинувшегося вперед в этом направлении, в 1372 г. был построен город Курмыш на нижней Суре. Нижегородские князья охотно раздавали здесь земли и угодья. Борис Константинович, например, пожаловал Спасо-Благовещенскому монастырю свои пашни (роздерти), рыбные ловли и бобровые гоны по р. Суре, от речки Курмышки вниз до Волги. Монастырь устроил здесь несколько поселков. С переходом Нижнего [Новгорода] под власть Москвы колонизация правого нагорного берега Волги до устья Суры продолжалась безостановочно. В начале XV в. на р. Сундовале мы встречаем уже Лысково с московским наместником — ясный признак увеличения населения в этом крае, для которого понадобился особый управитель. Как бы то ни было, но далее р. Суры русская оседлость не подвигалась до княжения Василия ΙΠ. Василий III сделал еще шаг дальше и построил город Василъ-Сурск, уже на правом берегу Суры при впадении ее в Волгу. Город этот предназначен был служить не только защитой для пограничного русского населения, но и операционным базисом при наступлении на Казань. Современники возлагали на него по этой части большие надежды: «тем городом, — говорили они, — мы всю землю Казанскую возьмем». Но, как мы вскоре увидим, не этому городу пришлось сыграть эту роль: он слишком далеко отстоял от Казани.
Я не буду излагать вам историю борьбы Москвы с Казанью, так как это не входит в наши задачи. Укажу только на причины, породившие в Московском государстве стремление к утверждению своей власти в Казани. Причины эти были и политического характера, и экономического, коренились в соображениях государственной безопасности и экономических выгод. Казань, с одной стороны, была разбойничьим гнездом, откуда предпринимались хищнические набеги на Московскую Украину; с другой стороны, Казань была узлом торговых сношений с Востоком. То и другое стояло при этом во взаимной связи. Казанские татары, «яко же злии зверие», по выражению летописи, хватали христиан в плен. После похода 1552 г. освобождено было огромное количество пленных, которых казанцы нахватали в малолетство Грозного. Шестьдесят тысяч было только тех, которые получили «государев корм» в Свияжске, не считая тех, которые разошлись по домам или которых казанцы попрятали у себя по ямам{104}. Безопасность большой части русского Северо-Востока была невозможна при существовании Казанского царства, по выражению Курбского — «сильного и можнаго мучителя христианского», производившего «бесчисленное пленение и кровопролитие» в соседних русских областях, так что за 18 миль до Москвы все пусто было{105}. Свои опустошительные набеги казанцы предпринимали обыкновенно в соединении о ногаями, которые прикочевывали из прикаспийских степей к самой Каме. Московское правительство, как вы знаете, тщетно пыталось удержать казанцев от набегов, сажая ханов на казанский престол из своей руки. Казанцы, обыкновенно, прогоняли московских присяжников и брали себе царей либо из Крыма, либо из Ногайской орды. Одновременно с этим возобновились и их враждебные отношения к Москве. Таким образом, для усилившейся Москвы покорение Казани сделалось исторической необходимостью. Это покорение сулило, кроме того, и огромные экономические блага. Москва приобретала в Казани богатый рынок, куда приезжали степняки продавать скот и рыбу, приезжали и купцы с отдаленного Востока с редкими и дорогими товарами. С завоеванием Казани открывалась возможность беспрепятственно эксплуатировать рыбные богатства средней и нижней Волги. Русские люди и при существовании Казанского царства отправлялись на Волгу промышлять рыбой. Царь Шиг-Алей в 1521 г. привел с собой в Москву более 1000 московских рыболовов, которые ловили рыбу на 1000 верст ниже Казани «под горами девичьими и до Змиева камени и до Увека». Но не всегда эти рыболовы благополучно возвращались домой: сплошь и рядом они попадали в руки казанцам. Кроме того, с завоеванием этого царства московский государь приобретал множество плательщиков ясака в лице черемис, чуваш, вотяков и башкир, которые платили дань мехами казанскому правительству. Собственно приобретение новой территории для колонизации русского племени едва ли имелось в виду, и во всяком случае, не стояло на первом плане. Колонизация явилась неизбежным последствием завоевания Казани, мало осознанным и предвиденным в своих размерах.
Первым русским селением возникшим в Казанском царстве, был город Свияжск, при впадении реки Свияги в Волгу в 20 верстах от Казани. Город этот построен был в 1661 г. специально с той целью, чтобы служить операционным базисом при окончательном завоевании Казани, чтобы «учинити тесноту Казанской земле». Укрепление, дома и церковь заранее были срублены в Углицком уезде на Волге, и отсюда перевезены на судах к устью Свияги. Благодаря этому оказалась возможность соорудить город в четыре недели. В нем были поселены жители рязанского городка Перевитска и многие казанские князья и мурзы с товарищами, которые ранее ушли из Казани в Москву. Следствия постройки города не замедлили обнаружиться. Инородцы нагорной стороны Волги, чуваши и черемисы, «увидев, что город царя православного стал в их земле», явились к воеводам в Свияжск и били челом о подданстве, лишь бы только их не воевали. В Казани почувствовали скорый конец независимости, и многие из князей и мурз татарских приехали к государю служить, «видя свое изнеможение». Путь к Казани благодаря постройке Свияжска был очищен и укорочен, и Казань на другой же год пала.
Последствием взятия Казани русскими было превращение ее в пункт русской оседлости в завоеванном крае. В Казани оставлены были наместники для управления краем, а при них — дети боярские, стрельцы и казаки, которые должны были удерживать страну в покорности. В городе построено было несколько церквей и один монастырь, и поселились русские попы и монахи, а с 1566 г. и особый архиерей. Предполагалось развить широкую миссионерскую деятельность среди инородцев и распространением среди них христианства теснее сблизить их с Русью. Но скоро оказалось что, двух резиденций русской вооруженной силы недостаточно, чтобы держать край в покорности. Черемисы, подчинявшиеся прежде Казани, были недовольны утверждением русского владычества и поднимали постоянные восстания. Поэтому, для утверждения их покорности, московское правительство построило в их земле города: Чебоксары, Цивильск и Козьмодемьянск на правом берегу Волги, Кокшайск и Санчурск — на реке Кокшага в земле луговых черемис. Кроме того, оказалось необходимым оберегать пределы вновь приобретенной страны от ногайцев, которые, как я уже сказал, прикочевывали до Камы и иногда переправлялись через Каму и Угру и далее на север. Поэтому «против прихода ногайских людей» при Грозном построены были Лаишев — на правом берегу нижней Камы и Тетюшев — на «правой стороне Волги 40 верст ниже Казани». В 90-х годах XVI столетия от Тетюши до реки Свияги была устроена засека в вековом лесу, который тянулся на 10 верст в длину и упирался непосредственно в реку Свиягу. Вскоре после взятия Казани жившие по притокам Камы — Белой Воложке и Уфе — башкиры добровольно подчинились Московскому государству и стали платить ясак. Но спустя 30 лет они подняли восстание и московские воеводы оказались не в состоянии их усмирить. Поэтому правительство царя Федора, чтобы держать башкир в подчинении, построило в 80-х годах XVI столетия города Уфу и Бирск на реке Белой Воложке. Так во всех концах бывшего Казанского царства разбросались русские укрепленные пункты. Население этих городов состояло из детей боярских, стрельцов, казаков и духовенства. Военно-служилые люди и духовные были, таким образом, первыми насельниками завоеванного царства. За этими первыми насельниками последовали другие, и край скоро наполнился русскими людьми, которые основали в нем много новых поселков, а отчасти устроились уже в существовавших.
