– А что, я Носовца прекрасно знаю. Давайте сразу назначать, что мы будем тянуть резину с исполняющим обязанности.
И без колебаний завизировал указ о назначении Носовца руководителем второго канала. Я хотел сразу же уйти, но Черномырдин меня не отпустил. Пригласил за стол. Мы посидели, помянули его брата.
И я поехал к Президенту.
По дороге у меня возникла идея. Утром, на следующий день, должен был состояться Совет безопасности. Может, Верховному главнокомандующему стоит на Совете обсудить свой указ по кадровой перестановке на РТР? Все-таки после коллективного одобрения легче ) будет сдержать атаки четвертой власти.
Показав шефу визу премьера, я предложил сообщить о новом назначении на Совете безопасности. Ельцин тут же зацепился:
– Да, это будет правильно…
– Я решил сделать еще одно кадровое изменение, – сообщил Президент на Совете безопасности. – Подписал указ о снятии Попцова. На его место назначаю Носовца.
Мнения членов Совета неожиданно разделились. Рыбкин и Шахрай выступили против. Шумейко откровенно насторожился. Началась дискуссия не в пользу указа. А Борис Николаевич дискуссий не выносил:
– Давайте спросим мнение Виктора Степановича.
Черномырдин без раздумий выпалил:
– А что я, Борис Николаевич? Коржаков приехал, подсунул указ, давай, говорит, подписывай. Я думал, что уже все решено, все согласовано, потому и подписал.
Президент подвел итог:
– Ну, раз большинство – против, тогда не будем снимать Попцова.
О поведении Черномырдина на Совете я узнал от Бориса Николаевича. Моему возмущению не было предела:
– Как же так? Я показал ему два варианта…
Ельцин выразительно посмотрел на меня, и я понял: он вовсе не удивлен поступком премьера. После этого случая мое отношение к Виктору Степановичу изменилось.
…Пятнадцатого июня 94-го года у моей старшей дочери состоялась свадьба в ресторане «Прага». Мы сняли зал на последнем этаже и пригласили человек восемьдесят гостей. Но Борис Николаевич, уезжая в Амурскую область, попросил свадьбу без него не праздновать – он знал мою Галину и пожелал быть посаженым отцом. Отменять торжество в «Праге» не захотели молодые, и я принял «соломоново решение» – сначала справить настоящую свадьбу, а потом, после возвращения Президента из Благовещенска, повторить ритуал специально для него.
Об этой поездке в Амурскую область надо сказать особо. И даже не потому, что, как мне рассказывали, там во время купания состоялся уникальный конкурс мужских задниц с участием членов делегации, в котором судьей выступал Ельцин, а звание «Мистера большая ж…» завоевал Бородин. А потому, что после нее Ельцин заменил Чубайса на посту председателя Госкомимущества на амурcкого губернатора Владимира Полеванова. Тут же был пущен слух, что это креатура Коржакова, хотя я и в поездке той не был из-за свадьбы. И познакомился позже, когда Полеванов недели через три после назначения пришел ко мне. Взволнованно рассказал о безобразиях, которые творились в порученном ему ведомстве (теперь об этом можно прочесть в выпущенной им книге), о том, что в Госкомимуществе России работают 26 официальных шпионов, иностранных советников, которые допущены к любой, даже суперсекретной информации. Владимир с робостью недавнего москвича хотел услышать мой совет, как же можно от них избавиться. Я объяснил, что, поскольку в отделе кадров данные лица не числятся, с ними необходимо просто расторгнуть контракт. Но, возразил он, и постовые милиционеры наняты Чубайсом, пускают того, кого он скажет. Тогда я посоветовал ему заключить договор с Главным управлением охраны, закончив отношения с милицией. Через некоторое время мне по спецсвязи впервые звонит Чубайс. Возбужденный такой:
– Александр Васильевич, Полеванов там совсем с ума сошел, разгоняет всех моих лучших людей, не пускает их на работу!
– Анатолий Борисович, Полеванов занимается своими делами, при чем здесь я-то? А потом легенды сочиняются, что Коржаков все решает.
Сначала новый министр избавился от иностранцев, потом опять пришел ко мне с новыми инициативами: они основывались на огромной справке-докладе, которую он подготовил для Президента, что же натворил его предшественник. Я ретивого министра сразу предупредил: только ничего не предпринимай, пока я тебе не сделаю конфиденциальную встречу с шефом. Но «горячая голова» – геолог-романтик поднял шум раньше времени. Чубайс нажал на свои рычаги, и Полеванов мгновенно «слетел». Сильный Чубайс всегда убеждал слабого Президента. Он его просто гипнотизировал. Сколько раз было: вызывает меня шеф после очередного прихода «рыжего Кашпировского» возбужденный:
– Наливайте по стопочке.
– А что случилось?
– Даже не знаю. Подписал у Чубайса какую-то бумагу, а душа не на месте… Чувствую, что-то не то…
…Так вот, свадьба № 2 состоялась в особняке под названием «АБЦ» на улице Варги. Круг приглашенных определял лично Борис Николаевич. Точнее, я предложил список, а Президент его «улучшил». У меня было правило: если я на какое-то мероприятие приглашал Ельцина, то обязательно звал и Черномырдина. Никогда их не разделял. Даже после досадного казуса на Совете безопасности.
Невеста и во второй раз пришла в белом платье с фатой. Теперь со стороны молодоженов присутствовали только свидетели и родители жениха и, естественно, невесты. Остальные гости были либо видными государственными деятелями, либо просто известными людьми. Виктор Степанович пришел с женой и подарил хороший кухонный комбайн. От Президента молодые получили в подарок телевизор.
Андрей Козырев опоздал, а ему, по рангу, полагалось сидеть за столом после Владимира Шумейко. Козырев не растерялся и нашел свободное местечко рядом с внуками Бориса Николаевича. Он даже дипломатично отшутился:
– Ничего, я здесь с молодежью посижу, веселее.
Президента молодожены встретили в холле, и мой зять Павел теперь уже официально попросил Бориса Николаевича стать посаженым отцом. А тамадой Ельцин назначил Шумейко.
Настроение, несмотря на повторение торжества для некоторых гостей, было великолепным. Слева от Бориса Николаевича сидела невеста, справа – моя жена Ирина. Я занял место в торце стола, по соседству с Наиной Иосифовной, и с улыбкой смотрел на шефа – он в обществе милых дам шутил, поглаживал им ручки и чмокал в щечки.
В холле особняка играли музыканты из кремлевского оркестра. Устроили танцы. Галина вальсировала с Президентом, и высокий седой Борис Николаевич оказался эффектным партнером.
Гена Хазанов решил расшевелить вечно замкнутую и скованную Валентину Федоровну – жену Черномырдина. И успешно выполнил задачу. Он не только с ней танцевал, но и заставил от души хохотать. Улыбка превратила непроницаемое лицо Валентины Федоровны в добродушное и простое.
К вечеру гости стали потихоньку расходиться. Самые стойкие перекочевали в уютный бар, где пели песни. Словом, сыграли ребятам хорошую свадьбу, которую они будут помнить всю жизнь.
Наина Иосифовна попросила у меня посмотреть видеозапись торжества. Я отдал кассету, и с тех пор ее никто из моих друзей и родственников не видел.
Но на другую свадьбу, А. и И. Коржаковых, Виктор Степанович из-за нелепого стечения обстоятельств не попал. Мы с женой отмечали двадцатипятилетие совместной жизни. «Серебряный» юбилей праздновали в Доме приемов Газпрома, пригласили человек сто. Шеф в этот период тяжело болел, и я ему честно сказал:
– Борис Николаевич, вы меня извините за откровенность, но вам приходить на наше торжество не стоит. Без вас будет, конечно, грустно, но врачи сейчас категорически запрещают любые эмоции и нагрузки. Я пригласил Наину Иосифовну и ваших ребят. Они потом все расскажут.
Он уныло кивнул головой в знак согласия и, как ребенок, расстроился, что его не берут в то самое место, куда особенно сильно хочется пойти.
Раз Ельцина не будет, рассуждал я, значит, можно нарушить «закон парности» и не звать Черномырдина.
На свадьбу я пригласил начальника президентского протокола Шевченко – он не только человек приятный со всеми в отношениях, но и всегда знает, кого и как рассадить за многочисленными столами. Родственники, по подсказке Шевченко, обосновались в центре, а остальные гости расселись по рангам и политическим интересам.
Пришли все приглашенные, в том числе Юрий Лужков, Владимир Ресин, Рэм Вяхирев, Виктор Ерин, Юрий Скуратов, Илья Глазунов, а также мои друзья – Хазановы, Винокуры, Лещенко, Караченцовы и другие. Только пограничник Андрей Николаев отсутствовал – уехал в срочную командировку. Вести стол должен был Олег Сосковец.
Неожиданно, за полчаса до начала торжества, раздается телефонный звонок – Президент, несмотря на запрет врачей, собирается к нам. Увы, но звонить Черномырдину и приглашать его было уже неприлично поздно. Еще накануне я радовался, что на мероприятии без Президента и премьера обстановка будет непринужденная – почти все гости равны по служебному положению, что, несомненно, создаст свободную дружескую атмосферу. А если бы я пригласил Черномырдина, зная, что Ельцин не придет, то таким поступком расстроил бы Бориса Николаевича – он ревнивый и мог подумать, что я уже, как Илюшин, «переключился» на Виктора Степановича.
