Постановлением правительства все они включались в состав резервной группы Главного командования (командующий — Маршал Советского Союза С. М. Буденный), перед которой была поставлена следующая задача — провести рекогносцировку и приступить к созданию оборонительных рубежей по линии Сущево, Невель, Витебск, Могилев, Жлобин, Гомель, Чернигов, река Десна, река Днепр до Кременчуга. По особому указанию командования войска группы должны быть готовы перейти в контрнаступление.
В мае-июне 1941 года в Генеральном штабе побывали многие (если не все) командующие и начальники штабов перебрасываемых на запад войсковых объединений, получив какие-то до сих пор неизвестные указания. Довольно частыми «гостями» в кабинете у Сталина были нарком Обороны и начальник Генерального штаба. Только в мае Тимошенко и Жуков посетили вождя народа 10, 12, 19 и 23-го числа. А 24 мая 1941 года в Кремле с участием Сталина состоялось секретное совещание с руководящим составом РККА, командующими войсками, ВВС и членами Военных советов западных приграничных военных округов. Но о чем на нем шла речь, мы до сих пор не располагаем никакими материалами.
Еще больше посещений Сталина руководством армии (Тимошенко и Жуков) было отмечено в июне 1941 года: 3, 6, 7, 9, 11, 18-го. А 21 июня это посещение состоялось дважды, продолжительностью 1 час 10 минут и 1 час 30 минут. Да и командующий ВВС генерал-лейтенант Жигарев удостоился отвечать на вопросы вождя 6, 9, 11, 17, 18 и 20 июня. Не слишком ли напряженный график для военных?
Готовились к войне и в Генеральном штабе. Маршал Советского Союза А. М. Василевский (в июне 1941 года генерал-майор, заместитель начальника Оперативного Управления ГШ РККА) вспоминал: «В июне в Генеральный штаб от оперативных отделов западных приграничных округов и армий непрерывно шли донесения одно тревожнее другого… Все работники нашего Оперативного Управления без каких-либо приказов сверху почти безотлучно находились в те дни на своих служебных местах»[148].
Конечно, ведь перед операторами стояла сложная задача непрерывно отслеживать крупнейшую передислокацию войск Красной армии на западное направление, о котором непрерывно интересовались начальник Генерального штаба и нарком обороны. Все пока проходило по плану: к 22 июня 1941 года в новых районах успели сосредоточиться 28 дивизий резервных армий[149].
Таким образом, за армиями прикрытия западных военных округов создавалась мощнейшая группировка войск, способная повлиять на весь ход вооруженной борьбы. Но с началом войны все пошло не так, как планировалось руководством страны и армии.
А руководство Советского Союза продолжало осуществлять достаточные, по его мнению, мероприятия по повышению боевой готовности войск западных приграничных военных округов:
— 15 мая 1941 года Генеральный штаб разрешил держать боезапас в танках;
— 16 мая Военным советам округов было приказано форсировать строительство новых укрепленных районов;
— 27 мая Генеральный штаб отдал распоряжение в округа о немедленном строительстве полевых командных пунктов;
— предусмотренные на август-сентябрь 1941 года учебные сборы в войсках Ленинградского и Московского военных округов были перенесены на 10.6.41 г.;
— с 11 июня началось формирование Управления Воздушно-десантных войск;
— 12 июня Главный Военный совет дал указание подтянуть войска вторых эшелонов округов ближе к государственной границе. Районы сосредоточения войск были выбраны в нескольких суточных переходах восточнее границы;
— 17 июня постановлением Политбюро ЦК ВКП(б) Наркомату обороны разрешалось в период 1.7–1.8.41 года призвать в армию 3700 политработников запаса для доукомплектования среднего политического состава РККА;
— 19 июня Военным советам округов приказано сформировать управления фронтов и вывести их к 22–23 июня 1941 года на полевые командные пункты;
— в этот же день войскам был отдан приказ о маскировке аэродромов, боевой техники, складов, парков, мест расположения воинских частей;
— еще до начала боевых действий многие механизированные корпуса западных округов были приведены в боевую готовность и выведены в районы своего рассредоточения;
— в мае-июне 1941 года органами НКВД и НКГБ были проведены мероприятия по очистке Литовской, Латвийской, Эстонской и Молдавской ССР от антисоветского, уголовного и социально опасного элемента (бывших членов различных контрреволюционных, националистических партий, бывших полицейских, жандармов, помещиков, фабрикантов, крупных чиновников бывших буржуазных правительств, беглецов из СССР, бывших офицеров польской, румынской, литовской, латвийской, эстонской армий, на которых имелся компрометирующий материал, членов их семей) и их принудительного направления на жительство в Омскую и Новосибирскую области, Красноярский край и некоторые области Казахской ССР.
Но все это делалось очень осторожно, чтобы не дать правительству Германии ни малейшего повода для преждевременного развязывания войны против Советского Союза, выиграть еще какое-то время для полного завершения мероприятий по реорганизации и перевооружения своих войск.
Каждый прожитый страной мирный день, каждый час работали в пользу СССР. Поэтому руководством страны и армии и вводились различные ограничения на боевую деятельность приграничных войск, чтобы оттянуть, насколько возможно дальше, время нападения Германии. «Общая направленность работы была таковой: не делать непосредственно в приграничной зоне ничего, что могло бы спровоцировать фашистов или как-то ускорить их выступление против нас; осуществлять мероприятия, необходимые для укрепления обороноспособности страны, но не поддающиеся учету со стороны немецкой разведки», — вспоминал позднее Маршал Советского Союза К. А. Мерецков[150].
И советское руководство значительно преуспело в вопросе повышения обороноспособности страны. Советский Союз к началу Великой Отечественной войны располагал огромным экономическим и военным потенциалом, большими запасами полезных ископаемых, успешно развивающимся сельским хозяйством, большими государственными резервами и мобилизационными запасами. Это позволило оснастить и перевооружить Красную Армию новым, совершенным по тому времени оружием, провести широкие мероприятия по технической реконструкции и выбору наиболее целесообразной организационной структуры всех видов и родов войск.
На территории страны имелось 16 военных округов и один фронт (Дальневосточный), насчитывавшие в своем составе 28 армий. А 21 июня 1941 года Политбюро ЦК ВКП(б), в преддверии грозных событий, приняло решение и об образовании Южного фронта.
В боевом составе РККА насчитывалось 303 дивизии (177 стрелковых и 19 горнострелковых, 61-я танковая и 31-я моторизованная, 2 мотострелковые и 13 кавалерийских) и 22 бригады (16 воздушно-десантных, 5 стрелковых и 1 механизированная), которые с весны 1941 года переводились на новые штаты, оснащались современным артиллерийским и стрелковым вооружением. Достаточно большими силами обладали пограничные и внутренние войска НКВД, располагавшиеся на западных рубежах.
Перед войной продолжался дальнейший количественный и качественный рост Военно-воздушных сил РККА. На аэродромы в возрастающих масштабах поступала новая, совершеннейшая по тем временам боевая техника. Если в 1940 году авиационная промышленность собрала 84 истребителя Як-1 и МиГ-3 и только два пикирующих бомбардировщика Пе-2, то в первой половине 1941 года их выпуск уже составил 1946 истребителей (1289 МиГ-3, 335 Як-1, 322 ЛаГГ-3) и 754 бомбардировщика (458 Пе-2, 249 Ил-2, 7 ТБ-7, 40 Ер-2).
А подавляющее превосходство Красной армии над вермахтом по количеству бронетанковой техники и артиллерии! Всего с января 1939-го по 22 июня 1941 года войска Красной армии получили от промышленности 3719 боевых самолетов новых типов, 7580 танков[151] (из них около 50 % новых конструкций), 29 637 полевых орудий и 52 407 минометов, большая часть из которых была направлена в западные округа.
К началу боевых действий общая численность РККА составляла 5 030 980 человек (генералов и командиров — 568 364, сержантов — 645 635, красноармейцев — 3 061 714 человек), что не намного уступало численности уже отмобилизованной армии Германии.
Руководство страны и армии высоко оценивало и подготовку наземных войск. Генерал армии И. Г. Павловский (в 1967–1980 годах главнокомандующий Сухопутными войсками СССР) отмечал: «Быстро развивающаяся материально-техническая база обороноспособности страны позволила осуществить коренную техническую реконструкцию Сухопутных войск и довести их к началу 1941 года до уровня первоклассной армии, не уступающей по силе и боеспособности нашим вероятным противникам на главных театрах возможной войны»[152].
