обеты целомудрия и бедности и обязались после двух лет обучения отправиться жить в Святую землю. У них пока не было никакой мысли о борьбе с протестантизмом; ислам казался им более серьезным вызовом. Их не интересовали теологические споры; их целью была святость; их движение коренилось в испанском мистицизме, а не в интеллектуальных конфликтах того времени. Лучшим аргументом была бы святая жизнь.
Зимой 1536–37 годов они прошли через Францию, Альпы и Италию до Венеции, где надеялись найти проход в Яффу. Но Венеция находилась в состоянии войны с турками, и путешествие стало невозможным. Во время задержки Игнатий познакомился с Караффой и на некоторое время присоединился к театинам. Опыт общения с этими преданными священниками оказал определенное влияние на изменение его планов — от жизни в Палестине к служению Церкви в Европе. Он и его ученики договорились, что если после года ожидания Палестина по-прежнему будет закрыта для них, они предложат себя Папе для любой службы, которую он может им поручить. Фабер добился разрешения для всех них быть рукоположенными в священники.
К этому времени Лойоле было сорок шесть лет. Он был лыс и все еще слегка прихрамывал из-за раны. Его рост в пять футов и два дюйма был бы совсем невыразительным, если бы не аристократическая утонченность черт лица, острый нос и подбородок, мрачные, глубоко посаженные, пронзительные черные глаза, серьезный, сосредоточенный взгляд; он уже был поглощенным и почти лишенным юмора святым. Он не был гонителем, хотя и одобрял инквизицию,35 он был скорее ее жертвой, чем проводником. Он был суров, но добр; он охотно служил больным в больницах и во время чумы. Его мечтой было завоевать новообращенных не костром или мечом, а уловить характер в податливой юности и накрепко привязать его к вере. Основатель самого успешного образовательного учреждения в истории, он не придавал особого значения обучению или интеллекту. Он не был богословом, не принимал участия в спорах и изысках схоластов; он предпочитал непосредственное восприятие рациональному пониманию. Ему не нужно было спорить о существовании Бога, Марии и святых; он был убежден, что видел их; он чувствовал их ближе к себе, чем любой предмет или человек в его окружении; по-своему он был одурманенным Богом человеком. Однако мистические переживания не сделали его непрактичным. Он умел сочетать уступчивость в средствах с непреклонностью в целях. Он не оправдывал никаких средств для достижения цели, которую считал хорошей, но он мог тянуть время, умерить свои надежды и требования, приспособить свои методы к характеру и условиям, использовать дипломатию, когда это было необходимо, проницательно судить о людях, выбирать подходящих помощников и агентов и управлять людьми так, как если бы он был генералом, ведущим военную компанию, как он сам думал. Он называл свою маленькую группу военным термином — Compañía de Jesú; это были солдаты, завербованные на всю жизнь в войну против неверия и распада Церкви. Со своей стороны, как нечто само собой разумеющееся и необходимое, они приняли военную дисциплину слаженных действий под абсолютным командованием.
Осенью 1537 года Лойола, Фабер и Лейнес отправились из Венеции в Рим, чтобы попросить папского одобрения своих планов. Всю дорогу они шли пешком, выпрашивали еду и жили в основном на хлебе и воде. Но по дороге они радостно пели псалмы, словно знали, что из их небольшого числа вырастет мощная и блестящая организация.
V. ИИСУСЫ
Прибыв в Рим, они не сразу попросили аудиенции у Папы, поскольку Павел III был погружен в важнейшую дипломатию. Они служили в испанском госпитале, ухаживали за больными, учили молодежь. В начале 1538 года Павел принял их, и на него произвело впечатление их желание отправиться в Палестину и жить там как примерные монахи; он и некоторые кардиналы пожертвовали 210 крон ($5,-250?) на оплату проезда группы Когда посвящённым пришлось отказаться от этой идеи как неосуществимой, они вернули деньги жертвователям.36 Оставшиеся на севере члены группы были вызваны в Рим, и теперь в ней насчитывалось одиннадцать человек. Павел назначил Фабера и Лейнеса профессорами в Сапиенце (Римском университете), а Игнатий и остальные посвятили себя делам благотворительности и образования. Особой миссией Лойолы было обращение проституток; на средства, собранные со своих сторонников, он основал Дом Марфы для приема таких женщин; а его горячая проповедь против сексуальных проступков нажила ему много врагов в Риме.
По мере того как в компанию принимались новые кандидаты, возникла необходимость определить ее принципы и правила. К обетам целомудрия и бедности был добавлен обет послушания; избранный ими «генерал» должен был подчиняться только Папе. Был дан четвертый обет: «служить Римскому понтифику как наместнику Бога на земле» и «исполнять немедленно, без колебаний и оправданий все, что правящий папа или его преемники могут предписать им на благо душ или для распространения веры» в любой точке мира. В 1539 году Лойола попросил кардинала Контарини представить эти организационные статьи Павлу III и попросить папу утвердить компанию в качестве нового ордена. Папа был благосклонен; некоторые кардиналы не согласились, считая группу неуправляемыми экстремистами, но Павел преодолел их возражения и буллой Regimini militantis ecclesiae («Для правления Воинствующей Церкви») официально учредил то, что в булле называлось Societas Jesú:, «Общество Иисуса» (27 сентября 1540 года). Члены Общества правильно назывались «Регулярными клерками Общества Иисуса»; название «иезуит» появилось только в 1544 году, и то в основном как сатирический термин, использовавшийся Кальвином и другими критиками;37 Сам Игнатий его никогда не употреблял. После его смерти успех нового ордена лишил этот термин его раннего жала, и в XVI веке он стал почетным знаком.
17 апреля 1541 года Игнатий был избран генералом. В течение нескольких дней после этого он мыл посуду и выполнял самые скромные обязанности.38 В оставшиеся годы (ему было уже пятьдесят) он сделал Рим своим домом, а город стал постоянной штаб-квартирой общества. Между 1547 и 1552 годами, после долгих размышлений и экспериментов, он составил Конституции, которые с небольшими изменениями являются правилами иезуитов сегодня. Высшая власть в ордене должна была принадлежать полностью «исповеданным» членам. Они выбирали двух делегатов от каждой провинции, и эти делегаты — вместе с главами провинций, генералом и его помощниками — должны были составлять «Генеральную конгрегацию». Когда потребуется, она изберет
